— Да.

— Сыр не послал бы своих ребят лупить меня трубой по башке. Не такой он дурак.

— Может, так вышло. Может, он не ожидал, что это будешь ты.

— Он же знает: мы с тобой — друганы. Должен догадываться: за прикрытием в таком деле ты ко мне обратишься.

Бубба был прав. Сыр слишком умен и, конечно, понимает, что Бубба тоже в игре. И кроме того, Сыр знает, что Бубба способен закатить гранату в группу его ребят просто на случай, что погибнет именно тот, кто дал ему трубой по башке. Поэтому если приказ отдал Сыр… опять-таки почему Буббу не добили? Отправив Буббу на тот свет, Сыр мог бы не потеть в ожидании его мести. Оставив Буббу в живых, Сыр не оставил себе выбора: чтобы его организация продолжала существовать ко времени окончания заварухи, он должен выдать по крайней мере одного из тех, кто участвовал в нападении на Буббу. Если только нет еще чего-то, что я упускаю из виду.

— Господи! — сказал я.

— Есть для тебя еще одна заморочка, — сказал Бубба.

Вряд ли мне было по силам справиться с еще одной задачей, мозги и так уже узлом завязались, но я сказал:

— Валяй.

— Ходят тут разные слухи о Фараоне Гутиерресе.

— Знаю. Объединился с Малленом, чтобы захватить дело Сыра.

— Нет, я не об этом. Об этом все и так знают. Я слышал, Фараон — не из наших.

— Кто же он тогда?

— Коп, Патрик, — сказал Бубба, и мне показалось, что все у меня в голове поехало налево. — Говорят, он из АКСЗН. [35]

21

— АКСЗН? — переспросила Энджи. — Ты шутишь!

Я пожал плечами:

— Так Буббе сказали, я лишь повторяю. Знаешь ведь эти уличные слухи: может быть, полная чепуха, а может — истинная правда. Пока непонятно.

— Что же тогда получается? Гутиеррес под прикрытием шесть лет работает на Сыра Оламона, потом оказывается вовлечен в похищение четырехлетнего ребенка и не сообщает об этом своему начальству?

— Как-то не вяжется, верно?

— Не вяжется. Что еще новенького?

Я прислонился к кухонному столу, испытывая сильное желание стукнуть кулаком по стене. Не было еще случаев, расследование которых так выводило бы из себя. В этом деле все казалось лишенным смысла. Пропадает четырехлетняя девочка. Расследование показывает, что ее похитил наркодилер, которого развела мать ребенка. Требование выкупа в размере похищенной суммы поступает от женщины, которая будто бы работает на наркодилеров. Тех, кто доставляет похитителям выкуп, подстерегают в засаде. Наркодилеры убиты. Один из них может быть, а может и не быть внедренным оперативником, работающим под прикрытием на федеральное правительство. Пропавшая девочка так и остается пропавшей или покоится на дне карьера.

Энджи, сидевшая по другую сторону стола, положила теплую ладонь мне на запястье.

— Надо попробовать поспать хотя бы несколько часов.

Я взял ее за руку.

— Слушай, есть в этом деле хоть что-то, что ты можешь понять?

— После того как пришили Гутиерреса и Маллена? Нет. У Сыра сейчас нет никого, кто мог бы заменить их. Черт! В его организации ни у кого не хватит мозгов провернуть такое.

— Погоди минутку…

— Что?

— Ты только что сама это сказала. Теперь в организации Оламона образовался вакуум власти. Что, если ради этого все и затеяно?

— А?

— Что, если Сыр знал, что Маллен и Гутиеррес задумали путч? Или, по крайней мере, он знал о Маллене, а о Гутиерресе слышал, что он вовсе не тот, кем хочет казаться.

— Поэтому Сыр все это устроил — похищение ребенка, требование выкупа и так далее — только для того, чтобы убрать Маллена и Гутиерреса? — Энджи отпустила мою руку. — Ты это серьезно?

— Это теория.

— Идиотская, — сказала она.

— Ну уж!

— Нет, ты подумай. Зачем пускаться в такие хлопоты, когда Сыр мог бы нанять парочку ребят, которые укокошили бы Маллена и Гутиерреса, пока те спят?

— Но Сыр еще хотел отомстить Хелен, вернуть свои двести кусков.

— Поэтому он велит Маллену похитить Аманду, устраивает эту замысловатую процедуру — деньги в обмен на ребенка, — и, пока все это разворачивается, кто-то по его приказу убивает Маллена?

— А почему бы нет?

— Потому что возникает вопрос: где же Аманда? Где деньги? Кто это вчера вечером палил из деревьев? Кто вырубил Буббу? Как мог Маллен не знать, что его подставляют? Ты представляешь, сколько народу в организации Сыра должно быть вовлечено в этот сложный заговор, чтобы воплотить его в жизнь? А ведь Маллен — не дурак. Он был самый умный в команде Сыра. Тебе не кажется, он по своим каналам должен был разнюхать, что его собираются убрать.

Я потер глаза:

— Господи! Как же голова болит!

— У меня тоже. И ты еще не помогаешь.

Я посмотрел на нее и нахмурился. Она улыбнулась:

— Ладно. Вернемся на первую клетку. Аманду похитили. Зачем?

— Ее мать слупила с Сыра двести штук.

— Почему Сыр не послал кого-нибудь, чтобы ей пригрозили? Я почти уверена, она бы испугалась. И они это тоже знали.

— Может, им понадобилось три месяца, чтобы понять, что деньги во время облавы на байкеров не полиция конфисковала.

— Хорошо. Но потом-то они бы действовали быстро. У Рея Ликански, когда мы его встретили, было по фонарю под каждым глазом.

— Думаешь, ему Маллен поставил?

— Маллен бы ему кое-что похуже сделал, если бы думал, что Ликански его развел. Смотри, я вот что утверждаю: если Маллен считал, что Ликански и Хелен развели организацию, он бы не стал похищать дочку Хелен. Он бы убил саму Хелен.

— Так, может, это вовсе не Сыр похитил Аманду?

— Может, и не Сыр.

— А эти двести штук — простое совпадение? — Я склонил голову набок и, глядя на Энджи, приподнял бровь.

— Ты утверждаешь, что это редкое совпадение.

— Утверждаю, что столь же редкое, как образование второго штата Вермонт. Особенно в том, что касается записки в нижнем белье Кимми, в которой говорится об обмене ребенка на двести штук.

Энджи кивнула, взяла чайную ложку и стала ею двигать туда-сюда по столу кофейную чашку.

— Хорошо. Итак, возвращаемся к Сыру. И к вопросам о том, зачем ему такие хлопоты.

— Что, согласен, на него нисколько не похоже. И вполне бессмысленно.

Она перевела взгляд с кофейной чашки на меня.