— Ну что, приятно было познакомиться! — сказал он, протягивая ей руку.
Кристина пожала ее, улыбнулась.
— Большое спасибо, что подбросили.
— Да не за что.
Она принялась отстегивать ремень безопасности, стараясь растянуть время, чтобы дать ему шанс… Сердце колотилось томительно и часто. Неужели он просто даст ей уйти?!
— Так как насчет адреса? — спросил Ив.
Кристина вскинула на него испуганные глаза. Все-таки он сделал это!
— Или хотя бы телефона. Во-первых, вы хотели поделиться со мной материалами для моей книги, а во-вторых, вдруг я соберусь куда-нибудь избираться? И вы мне тогда поможете провернуть полномасштабную и всеобъемлющую избирательную кампанию…
Он смотрел на нее внимательно и как-то очень по-особенному. Темная челка на глаза, загорелая кожа, под воротником расстегнутой сверху рубашки — тонкая цепочка от крестика… Что он сделал с Кристиной Тарасевич за эти 30–40 минут, пока они были вместе?!
И все-таки он спросил у нее телефон!
— Записывайте, — сказала она, стараясь спрятать ликующую улыбку.
Ив достал свой сотовый и внес все ее координаты, вплоть до номера бабы Лизы.
— Спасибо. Я вам еще позвоню.
Через минуту его машина исчезла за поворотом. Кристина смотрела ему вслед. Она знала только его странное имя — Ив.
* * *
Ивар врубил радио на всю катушку.
Стоило Кристине выйти из машины, как он словно очнулся от какого-то наваждения.
Тарасевич повела себя так, будто она с первого взгляда запала на него. Ну, у Ивара и сработал годами отточенный инстинкт: он распустил хвост и в результате прочирикал с ней всю дорогу и ни о чем существенном так и не выспросил.
«Я ее просто отпустил! Дал ей уйти! Да еще и телефончик взял!»
Черт, кажется, Ивару еще никогда не было так стыдно за себя. О чем он только думал-то все это время?!
О чем, о чем… Да ни о чем! У него совершенно вылетело из головы, что он сидит и болтает с врагом, которого надо расколоть на важную информацию. Тарасевич была слишком непохожа на врага!
«Ну кто же знал, что ей так скоро выходить! — пытался оправдать себя Ивар. — Я думал, она попросит подвести ее до „Захолмского рабочего“. У меня было бы еще как минимум 15 минут, и я бы все у нее разузнал. А когда она попросила высадить ее, мне что, надо было оглушить ее и положить в багажник до лучших времен?!»
Но все эти оправдания были полной туфтой, и теперь Ивар уже страшно злился на Кристину.
«Сука! Строила из себя наивную дурочку, а сама… Еще и про родственников наврала!»
Беспокойство все сильнее и сильнее овладевало Иваром. Более того, постепенно оно перерастало в уверенность, что сегодня из-за этой Тарасевич вся Еленина пресс-конференция пойдет наперекосяк.
* * *
«Какой у него хороший взгляд! — вспоминала Кристина, переходя на противоположную сторону дороги. — И он совсем не выпендривается, не старается задавить интеллектом. Надо было тоже спросить у него номер…»
Вообще жизнь устроена глупо. Почему по правилам хорошего тона мужчинам можно проявлять инициативу, а женщинам нет? Женщина должна сидеть и ждать, пока ее выберут. Конечно, если бы Кристина стала публично возмущаться на эту тему, ей бы тут же сказали: так кто тебе мешает? Кто-кто… Обычаи и словечки «так принято». А если ты делаешь не так, как принято, то выглядишь ужасной дурой.
— Так, выкидываем все из головы и работаем! — скомандовала себе Кристина, подходя к сверкающему новыми пластиковыми стенами домику бензоколонки. Конечно, мечтать об Иве было гораздо приятнее, но у нее было задание, не терпящее отлагательства.
Судя по внешнему виду АЗС, дело Елены процветало. Впрочем, это было не удивительно: через Захолмск проходила трасса на Москву.
Кристина некоторое время понаблюдала за двумя молодыми рабочими в униформе, которые занимались наливом бензина. Один из них — добродушный парень с пухлым румяным лицом — показался ей более симпатичным. Несколько секунд Кристина размышляла, с какого бока к нему подойти. Все-таки жаль, что она была не на машине, а то можно было бы приехать как бы на заправку и заодно разговориться с кем-нибудь из персонала. А так приходилось действовать на авось.
— Молодой человек! — позвала она рабочего.
Тот лениво подошел.
— Чего?
Видимо, он не смотрел политические ток-шоу: Кристина не произвела на него ни малейшего впечатления. Поэтому ей пришлось лепить первое, что подвернулось на язык:
— Вы не подскажете, здесь не останавливалась белая «Волга-3110»? А то мы с приятелем договорились встретиться… Я жду уже полчаса, а его все нет и нет.
— Не-а, не видел, — ответил парень, краем глаза поглядывая на подъездную дорожку — не едет ли новый клиент.
Кристина мучительно соображала, как бы вывести его на нужную тему. Но ей так ничего и не пришло в голову.
— Послушайте, а это не здесь кого-то убили? — спросила она как бы из праздного любопытства.
Парень перевел на нее равнодушный взгляд.
— Здесь. Двоих порешили в один момент.
— А кто кого?
— Бог его ведает! Мы здесь все новенькие, так что не в курсе.
В этот момент к автомату подъехала очередная машина, и парень кинулся исполнять свои служебные обязанности.
«Значит, Елена всех уволила, — отметила про себя Кристина. — Синий прав, здесь действительно дело нечисто. Два трупа и ни одного свидетеля… А раз было убийство, то должно быть и уголовное дело. Вот бы его посмотреть!»
На бензоколонке больше делать было нечего, и Кристина вновь направилась к бистро. Пожалуй, стоило перехватить там чего-нибудь, а заодно обмозговать сложившуюся ситуацию.
Зайдя внутрь, она заказала себе чаю и пирожное и села за столик у окна. Кроме нее и барменши за стойкой, в зале никого не было. Кафешка была чистенькой, но без особых претензий: светящаяся реклама сигарет, прозрачный холодильник с пивом, пластиковая мебель… Таких на дорогах десятки, если не сотни.
«Раз Елена всех уволила, то она вряд захочет обсуждать ЧП на своей бензоколонке, — подумала Кристина. — Наверняка она старается избежать огласки».
В этот момент стеклянная дверь отворилась, и в бистро вошел какой-то чумазый мальчишка лет десяти-двенадцати. На нем была затасканная майка и штаны раза в два больше, чем полагалось по размеру. Нестриженые светлые волосы патлами падали на лоб.
— Теть Маш, дай копеечку на хлеб! — жалостливо обратился он к барменше.
Та оторвалась от созерцания газеты сканвордов.
— А ну брысь отсюда! Тебе сколько раз говорили, чтобы ты здесь не околачивался?