Сравнение со старухой было само по себе неприятным, и вообще Леха полагал, что в такое время уместнее сочувствовать покойнику, а не ему, но общественность считала иначе. Поэтому когда в его кабинет заявился корректор Ямин, Леха был готов сорваться.
Но Ямин, как ни странно, не предпринял попытки утешить его в «горе».
— Леш, — позвал он, нервно ерзая на стуле. — У тебя есть рубликов триста до зарплаты?
Давать Ямину деньги считалось плохим тоном, так как он имел привычку занимать и не отдавать. Стрясти же с него старые долги редко кто решался: вид у корректора был все время такой несчастный и замученный, что добавлять к его бедам еще одну, становилось как-то неудобно.
— Я и сам без копейки сижу, — сердито буркнул Леха. (Это было вранье, но Ямин и так был должен уже тысячу пятьдесят).
Корректор тяжко вздохнул.
— Все кругом бедные… Это все из-за Измайлова! — с неожиданной страстью выкрикнул он. — Это его Бог покарал за нас!
— Почему? — удивился Леха.
— А потому! Любой другой директор хотя бы интересовался, чем живут его сотрудники! Хотя бы пытался понять, какие у них нужды!
— А у тебя есть нужды?
Ямин тяжело посмотрел на Леху.
— По-твоему, их у меня не может быть? Да?
— Нет, но…
— Все так считают! — горестно махнул рукавом тот, и вдруг на его глаза набежали слезы. Он вскочил и, нагнувшись над столом, прошептал:
— Есть на земле высшая справедливость! У Измайлова были деньги! Я знаю! Но он не дал! А когда я попросил, то вообще пригрозил уволить меня. Представляешь?
— Представляю… — кивнул Леха, а сам подумал, что давно бы погнал его в три шеи, если бы мог.
— Только ты никому не говори, — попросил Ямин, уходя.
— Чего не говорить?
Но корректор уже исчез.
«Странный тип», — подумал Леха и набрал по внутреннему телефону Топ.
Она не сразу взяла трубку.
— Что у вас там происходит? — проворчал Леха. — До обеда еще полдня, а вы уже где-то шляетесь.
Топ хихикнула.
— Знаешь, кто у нас сейчас в гостях?
— Кто?
— Твой приятель Полонин. Следователь. Он нас допрашивает на предмет Измайлова. Вся редакция сбежалась посмотреть на этого субчика. Такие корки мочит!
— Погоди! — отмахнулся Леха. — У меня только что был Ямин. По-моему, он совсем не в себе… Сказал, что Бог покарал Измайлова. У них там какой-то конфликт вышел из-за денег… Кстати, помнишь, он же ушел от костра сразу после Измайлова? Может, это он был в радиорубке?
— Брось… — перебила его Топ. — Ямин ничего слаще морковки в жизни не видел. Сигары ему абсолютно не по карману. А уж тем более он не посмел бы курить в присутствии Сереги. Измайлов же строил его только так.
— Все равно, может, стоит выяснить, что между ними произошло?
— Хочешь, я твоему Полонину это посоветую? Глядишь, он до чего-нибудь и докопается.
Топ дурачилась. Ей, видите ли, было прикольно. Леха, ей-богу, не понимал ее: то ей интересно копаться в этом деле, то вдруг все по-фигу становится… Совсем баба без башни.
В этот момент в дверь постучали, и в комнату вошла Настя.
— Леш, тебя следователь зовет. Он в бывшем измайловском кабинете.
— Сейчас иду.
Леха быстренько раскидал свои бумаги по ящикам и вышел в приемную. Стажерки его бессовестно ленились и резались в компьютерного «Минера». Лехе захотелось на ком-нибудь сорвать зло.
— Девки! — прикрикнул он сердито.
— А? — отозвались они хором, но от компьютера не оторвались.
— У вас работы мало?
Танька отпустила мышку.
— До фига. Но вся контора балду пинает, и мы пинаем.
— Уволю обоих к едрене-фене!
С вялыми выражениями лиц стажерки принялись листать папки с делами.
— Смотрите у меня! — грозно прикрикнул Леха на прощание.
Как только дверь за ним закрылась, девки переглянулись и прыснули со смеху.
— Он нас не уволит! — констатировала Настя. — Он нас любит.
* * *
Полонин сидел в кожаном кресле Измайлова и тихонько раскачивался. Время от времени он поглядывал в большое зеркало напротив, проверяя, как он там смотрится. Лехе показалось, что смотрится он плохо: все тот же замызганный свитерок, пластмассовые очки на лбу, на губе за вчерашний день выскочила «простуда».
— Садись, — сказал ему Колька, показывая царственным жестом на простенький стульчик рядом с собой. — Как твоя статья?
— Нормально, — осторожно ответил Леха.
— Это хорошо, что нормально. А я вот что хотел у тебя спросить: ты ведь некую Огурцову Светлану Аркадьевну знаешь?
Леха призадумался. Он, конечно, знал многих Светлан, и наверняка среди них были и Аркадьевны, но чтобы Светлана при этом была еще и Огурцова…
— Не было вроде такой…
Полонин подпер подбородок ладонями.
— Вот, Лех, мы с тобой в одном классе учились, — укоризненно сказал он, — двойки вместе по русскому получали… А ты мне врешь, как последний гад!
«Сам ты двойки получал! — раздраженно подумал Леха. — У меня если и были, так только за поведение!» Но вслух спросил:
— С чего ты взял?
— А вот твои сослуживцы говорят, что в ночь убийства видели тебя с этой гражданкой Огурцовой неоднократно! — торжествующе объявил Полонин.
Леха облегченно вздохнул.
— А, так это наверное Нимфа была!
— Какая нимфа?
— Да я ее так про себя назвал… Ну так и чего?
— Это я тебя хотел спросить, Кобец, что ты с этой нимфой сделал?
Леха растерялся.
— То есть? Мы с ней погуляли и все.
— Э-э, шалишь, брат! — пригрозил пальцем Полонин. — Погулял он! Знаем мы твои гулянки! Ты еще в школе так с девчонками гулял… Сдается мне, ты ее…
— Чего ерунду-то городишь?! — рассердился Леха. — Спроси у нее самой, что я с ней сделал!
Полонин радостно потер ладони.
— Так ведь в том-то и дело, что спрашивать некого. Не вернулась она из «Ворошиловца»! Маменька ее от беспокойства на ушах стоит… А свидетели говорят, что ты последним видел Огурцову…
«Ни фига себе! — изумился Леха. — Этого еще не хватало! Эдак, чего доброго меня к какому-нибудь изнасилованию припишут!»
— Ну, давай рассказывай подробно, чем ты занимался в день убийства Измайлова, — проворковал Полонин, начиная заполнять бланк протокола. Предупреждаю тебя об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний…