Лицо Мьюз было непроницаемым.
— Мы ничего не исключаем, но и не утверждаем.
— Я готов пройти проверку на полиграфе, без адвоката, как вам будет угодно. Просто не хочу, чтоб вы тратили время на ложный след. Реба от меня не убегала, я точно знаю. И к ее исчезновению я никакого отношения не имею.
«Никогда никому не верь, — подумала Мьюз. — Это главное правило».
Ей доводилось допрашивать подозреваемых — их актерскому мастерству позавидовал бы сам Де Ниро. Но пока все доказательства в пользу Нейла. И внутреннее ощущение подсказывало, что он говорит правду. Кроме того, сейчас это значения не имеет. У нее другая задача.
Мьюз велела привезти Кордову для опознания тела Джейн Доу. Враг он или союзник — не важно. Ей крайне нужна эта идентификация. То есть его сотрудничество. И она сказала:
— Мистер Кордова, я вовсе не считаю, что вы причинили вред своей жене.
Облегчение читалось на его лице, но недолго. Он снова помрачнел. «Это не он, ясно, — подумала она. — Человек просто тревожится о той красивой женщине с красивых фотографий».
— Скажите, последнее время вашу жену что-то беспокоило?
— Да нет. Наша Сара — ей восемь… — Он с трудом снова взял себя в руки, приложил костяшки пальцев к губам, сглотнул. — У Сары проблемы с чтением. Я уже говорил об этом полиции Ливингстона, они спрашивали. Ребу это беспокоило.
Толку от ответа ноль. Но говорит он охотно, это главное.
— Сейчас я задам вам вопрос, он может показаться странным, — сказала Мьюз.
Нейл подался вперед, давая понять, что готов сотрудничать.
— Реба когда-нибудь рассказывала вам, что у ее друзей неприятности?
— Не совсем понимаю, что вы имеете в виду под словом «неприятности».
— Тогда начнем по-другому. Кто-нибудь из них пропадал?
— Вы хотите сказать, как моя жена?
— Ну, в целом, да. Еще вопрос. Кто-нибудь из ваших друзей находится сейчас в отъезде?
— Фридманы улетели в Буэнос-Айрес на неделю. Его жена очень дружила с Ребой.
— Хорошо, просто прекрасно. — Она знала, что Кларенс записывает их разговор и проверит, все ли в порядке с миссис Фридман. — Ну а кто еще?
— Пытаюсь сообразить. — Нейл призадумался, прикусил губу.
— Все нормально, я не тороплю. С кем из ваших друзей происходило что-то странное или необычное? Какие-то неприятности?
— Реба говорила, Колдеры вроде бы собираются разводиться.
— Хорошо. Что еще?
— Недавно Тоне Истман пришли плохие анализы, подозревают рак молочной железы. Но мужу она пока ничего не говорит. Боится, что он ее бросит. Так вроде бы сказала Реба. Это вам поможет?
— Да, конечно. Продолжайте.
Он перечислил еще несколько фактов. Кларенс записывал все. И вот, когда Нейл окончательно выдохся, Мьюз перешла к сути:
— Мистер Кордова…
Он спокойно встретил ее взгляд.
— Хочу, чтоб вы сделали мне одно одолжение. Не хочется пускаться в долгие объяснения на тему того, что это может означать…
Он перебил ее:
— Инспектор Мьюз!
— Да.
— Не тратьте напрасно время. Говорите прямо.
— У нас есть тело. Это определенно не ваша жена. Понимаете? Не ваша жена. Эту женщину нашли мертвой накануне исчезновения вашей жены. И мы не знаем, кто она.
— А с чего вы взяли, что я смогу ее опознать?
— Хочу, чтобы вы просто взглянули на нее, вот и все.
Он сидел как-то неестественно прямо, сложив руки на коленях.
— Ладно, — произнес он после паузы. — Давайте.
Поначалу Мьюз хотела использовать для опознания снимки, к чему лишний раз травмировать и без того несчастного человека созерцанием изуродованного трупа. Но снимки в таких случаях не слишком помогают. Если бы имелась четкая фотография лица — другое дело, но лицо изуродовано до полной неузнаваемости, точно по нему проехала газонокосилка. Остались лишь фрагменты костей и разорванных сухожилий. Мьюз могла бы показать ему снимки торса с указаниями роста и веса, но по опыту знала, что соотнести изображение с реальностью в таких случаях сложно.
Нейл Кордова не спрашивал, чем вызван такой поворот в допросе, но всячески проявлял готовность к сотрудничеству. Они находились на Норфолк-стрит в Ньюарке — в морге округа. Мьюз заранее постаралась организовать все так, чтоб не тратить время на переезды. Она отворила дверь. Кордова старался не опускать голову. Походка ровная, уверенная, а вот плечи выдавали тревогу и страх — Мьюз заметила, как он весь сжался под блейзером.
Тело подготовили. Тара О’Нил, патологоанатом, обернула лицо жертвы марлевыми бинтами. Это первое, что заметил Кордова, — повязки словно на мумии, как в кино. И спросил почему.
— У нее сильно изуродовано лицо, — ответила Мьюз.
— Как же я ее узнаю?
— Ну, может, строение тела подскажет. Или рост.
— Думаю, помогло бы, если бы я увидел лицо.
— Это не поможет, мистер Кордова.
Он сделал глубокий вдох, снова посмотрел.
— Что с ней случилось?
— Ее очень сильно избили.
Он резко обернулся к Мьюз.
— Считаете, с моей женой произошло то же самое?
— Я не знаю.
Кордова на секунду закрыл глаза, взял себя в руки, открыл глаза, кивнул.
— Ладно. — Он снова кивнул. — Хорошо. Я понимаю.
— Знаю, это нелегко.
— Все в порядке. — Он смахнул слезинку рукавом.
И в эту минуту Нейл больше всего походил на маленького мальчика, и когда смахнул эту слезинку со щеки, Мьюз захотелось крепко прижать его к себе, утешить. Потом он снова повернулся к телу.
— Вы ее знаете?
— Не думаю.
— Не спешите.
— Дело в том, что она… голая. — Он по-прежнему не сводил глаз с перебинтованной головы, точно пытался соблюдать правила приличия. — То есть я хочу сказать, если она из моих знакомых, я никогда не видел ее в таком виде. Ну, вы понимаете, о чем я.
— Понимаю. Может, как-то прикрыть тело?
— Нет, все нормально. Просто… — Тут он нахмурился.
— Что?
Нейл Кордова не сводил глаз с шеи жертвы. Потом окинул ее взглядом с головы до ног. — Вы не могли бы ее перевернуть?
— На живот?
— Да. Мне нужно взглянуть на ее ногу. Сзади.
Мьюз выразительно покосилась на Тару О’Нил, та вместе с санитаром немедленно перевернула тело. Теперь Джейн Доу лежала лицом вниз. Кордова приблизился к ней на шаг. Мьюз осталась на месте. Тара и санитар отошли. Взгляд Нейла Кордовы был устремлен на ноги. Точнее, на правую лодыжку.