Мухин и Кефир быстро закрепили блоки на чехлах, и лебедка потащила вверх оборудование…
И в этот момент рванула первая мина. Выстрел был пристрелочный, и мина не долетела до «вертушки» буквально два десятка метров. Но взрывом вертолет швырнуло так, что он едва не задел несущим винтом ближнюю к нему стену…
Седой увидел, как округлились от ужаса глаза летчика и он рванул рычаг на себя, задирая нос «вертушки» и сразу набирая высоту.
Разведчики ринулись за камни, и вовремя: вторая мина взорвалась точно в том месте, где пару секунд назад висел вертолет.
– Суслик, Качок, вашу мать! – заорал Седой в микрофон. – Вы что, ошизденели там?! Снимите расчеты!
– Я расстрелял свой, – ответил Суслик. – А второй мне не видно.
– Качок, сука, ты где? – вскричал Седой, когда третья мина ударила в противоположную от них стену, обдав градом осколков и каменной сечки.
Четвертая мина рванула в центре ручья, заставив его выплеснуть на разведчиков всю воду вместе с забитым камнями илом.
И только после этого взрыва наступила болезненная, рвущая уши тишина.
– Сука, Качок! – прохрипел Седой.
– Командир, мне пришлось обойти горку, чтобы выйти к минометному расчету. Раньше я не успевал никак.
– Из-за тебя чуть «вертушку» не потеряли! – пробурчал Седой уже по инерции, прекрасно понимая, что снайпер сделал все, что смог.
– Ну, накажешь меня за это нарядом на кухню, – ответил Качок обиженным тоном.
– И что дальше, командир? – спросил Кефир. – Я так понимаю, «вертушек» больше не будет? И как будем выбираться отсюда?
– А что я тебе могу ответить? – Седой буквально рухнул на камни. – Я не знаю, Кефир. Мне уже все равно… Устал я, братец мой. Смертельно устал…
– Мухин, давай вызывай своих, – сказал тихо Седой, не открывая глаз. – Я, конечно, понимаю, что ответ будет отрицательный, но вдруг…
Мухин взял рацию и отошел в сторонку, вызывая штаб ВВС группировки.
– Кефир, сдергивай с горки Суслика и Качка, пусть двигаются к нам. Через лес нам все равно не уйти, пойдем на плато.
– «Вертушек» не будет, – Мухин воротился через пяток минут. – Замкомандующего запретил полеты в эту зону. Меня обозвал «пидором» за то, что не улетел с оборудованием.
– Прости его, Мухин! – Седой все так же лежал на камнях, вытянув ноги и не открывая глаз. – Если бы ты знал, как тебя обозвал я, когда «вертушки» ушли, ты бы на оскорбление твоего начальника даже внимания не обратил…
– Да я-то здесь при чем? – оскорбился летчик.
– Ни при чем, Мухин… Ты здесь абсолютно ни при чем. Кстати, тебя как звать-то? Ты мне уже почти как брат, а все Мухин-Мухин… Неудобно как-то.
– Виталий. Виталий Иванович…
– Да ладно! Еще и Иванович… Ну, это уж булку тебе с маслом, чтоб я тебя Ивановичем величал. Прокатишь и Виталиком.
Разведчики коротко хохотнули – Седой все-таки сумел разрядить напряженку.
– А меня можешь звать Егором. – Седой вдруг резко подтянул ноги к груди и, разогнувшись дугой, вскочил на ноги. Несколько раз подпрыгнув на месте, он забросил за спину свой покореженный автомат (все равно придется тащить обратно для отчета) и сказал Филину:
– Разворачивай «Р-159», будем «клевать» своих, раз летчики не хотят сотрудничать.
Филин вызвал штаб и передал Седому наушник с ларингофоном.
На связи был начальник штаба, и это обнадеживало. Коротко доложив о выполнении задания и об обстреле «вертушки», Седой сказал:
– Забрать нас отсюда – уже не вариант. «Духи» пристреляли место и следующий вертолет завалят точно. Будем уходить в точку 886,4, по улитке 5, квадрат 75–03. Летчики нас оттуда забирали в прошлый выход. Хорошо бы, чтобы полетел тот же экипаж. Они нас найдут сразу. Да, еще… Нам нужно дождаться снайперов, поэтому эвакуация ровно через два часа. Сейчас 13.03. Как понял?
– Понял тебя, Каскад. Все организуем. Не переживай.
– Переживаю я, Васильевич! Сильно переживаю. Души летчиков, а то их командир уже запретил полеты в нашей зоне. Думаю, теперь только через командующего его можно будет дожать. Для него потеря «вертушки» несравнима с гибелью разведгруппы. Оборудование-то мы подняли, теперь хоть трава не расти…
– Да не думай ты так плохо о нем. Он же тоже человек, со своими слабостями, со своей ответственностью и своим гонором…
– Мы давай о его слабостях поговорим, когда назад вернемся. Я тоже хочу поучаствовать в разговоре…
– Ладно, братишка, конец связи. Выдвигайтесь. И ангела-хранителя вам в пути…
– Не помешал бы… СК [2] , Васильевич.
Закончив переговоры со штабом, Филин свернул рацию и забросил тяжелый ящик за спину.
– Кефир, пробегись с Кумом до лесочка, посмотрите, как там «духи». Не увязались бы они за нами следом, когда пойдем на плато… Только близко не суйтесь, через оптику гляньте.
– Они же могут и через хребет пойти, в обход нас.
– Могут, Кефир, могут. Но не пойдут. Они сейчас тоже перья чистят после работы «крокодилов». Да и мы им дали маленько прикурить. Так что оправятся они не так скоро. А время идти через хребет уже будет упущено. Нет, если они и пойдут на преследование, то только по нашим следам.
Скоро с горы скатились Суслик с Качком. Последний всегда брал на операции и «СВД», чтобы работать на длинные дистанции, и «ВСС». Суслик таскал свою излюбленную «СВДУ», которую пристрелял так, что даже Седому не давал ее в руки. Поэтому, чтобы не остаться без оружия, Седому пришлось забрать «ВСС» у Качка.
Тем временем вернулись Кум и Кефир. Доклад их был короткий:
– В лагере «духов» обычная суета. Но группу преследования они, видимо, готовят. Десяток молодых, прытких ребят – держатся особняком, увязывают рюкзаки, готовят оружие. Троих мы встретили на встречном курсе. Шли, наверное, на нас втихаря поглазеть… Убрали тихо. Это, думаю, тоже их задержит…
– Ну и ладненько. – Седой бросил быстрый взгляд на часы. – Пора, пацаны!
Быстро определив порядок боевого охранения в пути, группа, прижимаясь к тенистой стороне скального массива, ушла вверх по лощине.
Группа медленно поднималась на кряж, скользя и спотыкаясь на каменных осыпях. Этот участок был безлесный, покрытый местами клочками желтовато-серой, выгоревшей под солнцем травы. Шаги разведчиков сдвигали с места целые пласты слежавшегося камня, которые, осыпаясь, обнажали более темные, влажноватые от росы и не выгоревшие на солнце камни. Поэтому отследить их путь не представляло для преследователей никакого труда.