Только через час тяжелого, изматывающего пути группа вышла к небольшой рощице из чахлых зарослей боярышника, и Седой скомандовал привал.
Разведчики без сил повалились на прохладные камни, сбрасывая с плеч пропотевшие разгрузки. Глотнув воды из прогретых солнцем фляжек, ощутили зверский голод и дружно захрустели галетами. Говорить не хотелось, да и не о чем было сейчас говорить.
Седого мутило. Зверски болела голова. Выпив пару глотков воды, он отошел в сторонку, и его нутро вывернулось наизнанку. Он не стал колоть себе промедол, а, покопавшись в аптечке, вкатил два кубика анальгина, зная, что это ненадолго. Посмотрел на часы и, увидев, что группа выбивается из графика, махнул рукой вперед.
На плато вышли с опозданием в 15 минут, и Седой сразу усадил Филина за рацию. Из-за рваного рельефа местности долго не удавалось «продавить» связь, и когда наконец ответил дежурный радист группы связи, еще полчаса не могли найти начальника штаба, который выехал на какие-то согласования.
Седой, терзаясь болью, смочил бандану водой и наложил на лоб, но теплая вода мгновенно стала горячей. Он больше не мог терпеть и все-таки вколол промедол. Стало легче.
Наконец отозвался начальник штаба. Седой говорил медленно, растягивая слова, – действовал наркотик.
– Мы в точке эвакуации. «Духи» выслали за нами отряд преследователей. Они не так измотаны, как мы, и думаю, через час они будут здесь. Ты знаешь, Васильевич, что мы вышли налегке, не планируя затягивать в общем-то несложную эвакуацию с применением «вертушек». В итоге мы в жопе: без достаточного БК, без продовольствия, без дополнительного радиста и батарей для единственной рации…
– Что ты предлагаешь? – Начальник штаба был зол – кто-то конкретно потрепал ему нервы до разговора с разведгруппой. – Мне сейчас нечем тебе помочь. Над Ханкалой сплошная облачность – полеты отменены. Мы сейчас связываемся с Моздоком, возможно, будет какой-то вариант перебросить «вертушки» оттуда.
– Неужели на точках подскока нет ни одной «тушки»? Васильич, такого же быть не может.
– Еще как может! – Начальник штаба уже кричал. – Сейчас идут сразу две колонны в горы. Одна из них – Центроподвоз – более ста единиц техники идет на Энгиной. «Вертушки» задействованы на обеспечении безопасности колонн. А с Ханкалы я не могу поднять сейчас ни одного борта!
– Васильич, делай что-нибудь! Мы переживем все, ты знаешь, но не отсутствие боеприпасов. У нас с собой минимальный БК – это полчаса интенсивного боя. Потом рукопашка. Потом – кабздец!
– Каскад, не доставай меня! Прошу по-братски! При первой же возможности я отправлю за вами борт. Дай мне спокойно работать!
– А я тебя уже достал? Вот как… Ладно, работай спокойно. Но имей в виду: запасных батарей у нас нет, поэтому мы будем выходить на связь через каждые полчаса. Питания хватит до 20.00. Потом мы будем без связи.
– Давай тогда ежечасно. Береги батареи. Без связи точно будет то, что ты сказал… Давай, брат! СК…
– Давай-давай! Брат… – Седой с раздражением отбросил ларингофон.
Он поднялся и отошел к южной оконечности плато. Что-то долго рассматривал в оптику и, вернувшись к группе, сказал:
– Время 16.40. «Вертушек» не будет – это факт. На ночь уйдем вон на ту горку. Экстрим, обложишь ее так, чтобы мышь не проскочила. Найдется у тебя, чем поработать?
Сапер в ответ лишь устало кивнул.
– Ну, бери в помощь Крота, и вперед! Сейчас со мной пойдут Кефир и Кум. Посмотрим еще раз место последнего боя Костяна. Может, найдем какие следы… Остальным – занять круговую оборону и отдыхать. Я не думаю, что «духи» дадут нам спокойно спать этой ночью…
Разведчики вышли к месту схватки Костяна с «духами». Зловещее место все еще хранило следы смерти: обломанные ветки кустов, на которых еще не смылась дождями запекшаяся кровь, выбитая каблуками земля под кустарником…
Внимательно осмотрев следы, разведчики не обнаружили ничего, что говорило бы о дальнейшей судьбе Кости.
– «Духи» могли пленить его? – спросил Кефир, который меньше других знал Костяна.
– Могли, – ответил Кум. – Мертвого. Или без сознания.
– Смотрите, – Седой выбрался из-под куста и раскрыл ладонь. На ладони сверкал алой эмалью знак «ТуркВО».
– Что за знак? Впервые такой вижу. – сказал Кефир.
– Туркестанский военный округ, – ответил Седой. – У меня тоже такой был, потерял в Афгане. Костя постоянно носил его с собой, закалывая им внутренний карман «комбы». Это точно его знак.
– Значит, здесь он и погиб, – уверенно сказал Кум.
– Не факт. – Седой никак не хотел соглашаться с гибелью друга. – «Духи» не стали бы уносить его тело. Зачем?
– Ну, может, жив был еще?
– Дорезали бы на месте и бросили здесь, – ответил Седой. – В лучшем случае, могли прикопать где-то рядом. Но земля только здесь – у кустарника. Дальше везде камень.
– Отсюда «духи» могли пойти только вниз – к реке, или вот так – прямо в горы, к хребту. Всего-то два пути. Давайте пройдем и туда, – Кум кивнул головой вниз, – и по тропе к хребту. Если прикопали, могила будет видна по свежим камням.
– Пошли! – согласился Седой. – Ты, Кум, спустись к реке, а мы с Кефиром пройдем по тропе. Портативные рации не выключать.
Через час захрипел динамик рации, и Кум позвал разведчиков к реке, указав ориентир.
Цепляясь за ветки, чтоб не сорваться с крутого склона, они быстро спустились к реке и вышли к широкой излучине. Река делала здесь широкую петлю, омывая довольно большой полуостров, густо заросший орешником и боярышником.
Кум сидел на поваленном временем стволе у края полуострова и курил.
– Смотри, командир, – он кивнул на широкое кровавое пятно, залитое полусырой кровью.
Седой сковырнул ножом верхние камни: внизу потеки крови были обширны и проникали глубоко под камни. Мелкая водяная пыль, поднимаемая бьющейся о камни водой, не давала крови полностью засохнуть, сохранив след для разведчиков.
– Здесь ему отрезали голову, – уверенно сказал Кум, кивнув подбородком на пятно.
– Или свежевали барана… – не хотел сдаваться Седой. – Где голова? Где тело?
– Седой, ты забыл, какой дождь лил в ту ночь, когда мы пошли на плато? Уровень воды тогда поднялся больше чем на метр, вспомни! Если они бросили тело в поток, то уже утром оно было в Каспии. Вода-то перла со страшной скоростью…
– Эй, командиры, идите-ка сюда! – позвал Кефир, стоящий у крайнего к ручью дерева.
Разведчики подошли. Кефир молча кивнул головой на висящий на ветке солдатский жетон. Жетон был пробит пулей почти посредине, и его рваные края еще сохранили следы крови, запекшейся в разрывах металла. Вторая пуля оторвала нижний край жетона, загнув его лепестком. Цифры на жетоне были сбиты напрочь пулей, но на обратной стороне Седой увидел выцарапанную иглой на мягком алюминии мелкую надпись 0(I)Rh-. Точно такая же надпись была выцарапана и на его жетоне. У них с Костей была одна группа крови.