- Так не пойдет, - сказала она с улыбкой. - Когда говорят «да-да», это вовсе не «да».
- Что же это?
- Это просьба отвязаться.
- Тогда я говорю твердо и жестко - да. Вы не будете упомянуты в уголовном деле ни под каким соусом.
- Ваш вопрос?
- Где они обитают?
- Не знаю.
- Я спрашиваю не адрес, не квартиру… Может быть, вы знаете район города, ресторан, пивную… Где вы с ними встретились?
- У Наташи дома. Они, насколько я могу судить… предпочитают окраины.
- Я ни за что не поверю, что они не ходят в рестораны! Эта публика ресторан считает едва ли не самым главным в жизни! О ресторанах они мечтают в зонах, в рестораны ведут красоток, устраивают разборки… Рестораны - это смысл их жизни!
- Знаю, - негромко произнесла Серкова. - Все это я знаю… Скажите, Саша… Вы когда-нибудь бывали в ресторане «Пламя»?
- Я даже не знаю, где это! - искренне удивился Юферев.
- Напрасно, - улыбнулась Серкова. Она взяла со стола пачку сигарет и положила в сумочку. Зажигалку опустила туда же, в отдельный кармашек, потом поддернула воротничок своей рубашки, придав ему стоячее положение, и, вскинув голову, посмотрела на Юферева. Тот догадался - наступила минута прощания.
- Может быть, мы когда-нибудь заглянем в ресторан «Пламя»? - спросил Юферев.
- Ни в коем случае! Они знают вас в лицо! За вашим расследованием, Саша, следит весь город. Каждый ваш промах в тот же вечер обсуждают миллион жителей! Когда почти у вас на глазах зарезали единственного свидетеля… Над городом пронесся стон досады и беспомощности. Как убийца узнал, что свидетель в забегаловке? Он просто шел за вами. Надеюсь, хоть сегодня вы пришли сюда без «хвоста»?
- Надеюсь, - пробормотал Юферев, подавленный словами Серковой о том, что о каждом его шаге, оказывается, знают чуть ли не все жители города.
- Вы приехали на машине, это внушает некоторую надежду. Оцените мое мужество и самоотверженность. - Она улыбнулась и встала, приставив стул поближе к столику.
- Оценил, - кивнул Юферев.
- Не вздумайте мне звонить.
- Почему?
- Не только вы можете подключиться к моему телефону.
- А почему вы решили, что я подключился к вашему телефону, что я прослушиваю вас?
- Потому что это было бы грамотно. Неужели вы даже этого не сделали?
- Вообще-то да, - неопределенно ответил Юферев. - Где вы работаете?
- Вы этого не знаете?
- Я только сегодня узнал о вашем существовании.
- А… Тогда ладно, тогда простительно. Центральный универмаг, старший товаровед.
- И по каким товарам специализируетесь?
- Женское белье.
- О! - уважительно произнес следователь, и это было все, что он смог выдавить из себя.
Встав из-за стола, Юферев посмотрел в лицо Серковой. Когда она была серьезной, губы ее казались чуть выпяченными вперед, будто она собралась свистнуть или же приготовилась к поцелую. При этом глаза принимали несколько наивное выражение. Но Юферев уже убедился, что эта женщина далека от наивности, осторожна, но не труслива, и похоже, прошла неплохую жизненную школу.
- Если прижмет, я вас найду, - сказал он.
- Надеюсь, до этого не дойдет. - Она подбадривающе кивнула ему и направилась к перекрестку. Джинсы, мужская рубашка, сумочка на длинном кожаном шнурке. Что-то еще придавало ей легкость и независимость, что-то еще… Она отошла уже метров на двадцать, пока Юферев догадался - каблуки. На ней были туфли с высокими каблуками. С джинсами это смотрится иногда почти соблазнительно.
Юферев вздохнул и, подойдя к своим ребятам, присел. Бутылка с пивом стояла нетронутой, и он, наполнив стакан до краев, залпом выпил до дна.
- Ничего девочка, - сказал Брыкин. - Телефончик оставила?
- Посоветовала забыть.
- А сможешь?
- Постараюсь. - Юферев снова наполнил стакан и снова выпил его залпом. - Кажется, она меня достала, - пожаловался он, - кажется, достала.
- Значит, ты еще живой человек, Саша.
- Местами, ребята, только в отдельных местах. - Юферев взял бутылку, но, убедившись, что она пуста, поставил ее на стол.
Апыхтин с изумлением рассматривал свой новый паспорт, и он все больше ему нравился. Нравилась новая фамилия - Антонов, фотография, где он выглядел явно помолодевшим. Паспорт, правда, был до неприличия новым, посверкивающим и похрустывающим, но Апыхтин натянул на него обложку от старого своего паспорта, сунул в задний карман брюк, чтобы он мялся там, терся и постепенно приобретал вид правдивого документа.
За время своих блужданий по Москве Апыхтин сделал важное открытие - оказывается, банкирская работа, вся та деятельность, которую он проделал, чтобы организовать, пробить, узаконить свой банк, вся эта работа подготовила его очень ко многому. Теперь он мог спокойно говорить с самыми разными людьми, мог, не дрогнув, предъявить свой фальшивый паспорт кому угодно, мог врать увлеченно и искренне.
Расставаясь с собой, Апыхтин не испытывал никакого сожаления. И чувствовал - что бы ни случилось с ним дальше, возврата не будет, он уходил от себя прежнего навсегда. Превращения, происходившие с ним, были необратимы, теперь он понимал это.
И не испытывал даже слабых колебаний. Все шло правильно, более того - единственно правильно. Он вдруг осознал: никакое событие, никакая встреча с кем бы то ни было не вызовет в нем робости и неуверенности. Мир сделался простым и до конца понятным, а он в этом мире нашел свое место.
Прежде чем вернуться в город, он решил позвонить в банк и поговорить с заместителями. И не потому, что так уж соскучился по родным голосам, вовсе нет. Обычные человеческие чувства, слабости, устремления как-то отступили, и он с удивлением убеждался в том, что не тянет его к людям, с которыми столько перенес всего, а все сильнее и нестерпимее влечет другая жизнь - суровая, криминальная, безрассудная.
Первому позвонил Басаргину. Тот замещал его все это время, и Апыхтин по прежней привычке, сам того не замечая, выполнил суровое требование субординации - вначале разговор с руководством.
- Привет, Басаргин! - проговорил он в трубку, с наслаждением чувствуя, что голос у него прежний и зам наверняка воображает Апыхтина тоже прежним.
- Старик! - закричал Басаргин. - Ты приехал?!
- Да нет еще…
- Откуда звонишь?!
- Есть такой небольшой городок на западе Кипра… Пафос называется…
- Ты до сих пор в Пафосе?!
- Подзадержался немного. Тут на самом берегу стоит совершенно потрясающий ресторанчик, весь залитый солнцем, весь раскаленный на солнце… Но вино холодное…