— Конечно.
— Потому что Киган встречается с моей подругой. Постоянно. Она даже хочет родить ему ребенка.
— Это точно привлечет его внимание. Слушай, как насчет ужина завтра?
— Ты правда поведешь меня в ресторан?
Почему у меня такое чувство, что она меня заводит? Как только я буду готов, все вокруг подпрыгнут и завопят: «Ату его!»
Поэтому сдерживайся, действуй на первой скорости.
— Давай встретимся в восемь «У Гаравана», начнем оттуда.
— Я специально для тебя приоденусь, Джек.
— Не сомневаюсь.
Я постепенно отошел от ежедневного употребления кокаина. Это меня подбадривало. Лег спать рано и, казалось, едва заснул, как зазвонил телефон. Бросил взгляд на часы — четыре. Убью, если дело не важное.
— Джек, да неужто я тебя разбудил?
— Кто это?
— Думал, ты будешь всю ночь жрать виски.
— Брайсон?
— Ты ведь раньше звал меня Роном, так? Будь же дружелюбным, Джек
— Что-нибудь надо?
Я расслышал в его голосе игривость и вкрадчивость.
— Я хотел с тобой подурачиться, Джек, как ты сегодня со мной.
— Ты уже меня достал, приятель.
— Пытался узнать про меня поподробнее, так, Джек?
— Откуда… Разве тебе есть что скрывать?
— А я что, главный подозреваемый? Но ты, увы, вовсе не Хелен Миррен.
— А тебе хотелось бы, Рон, быть подозреваемым?
— Не смей говорить со мной снисходительным тоном, ты, кусок дерьма.
— Bay… гляжу, у тебя на пьяниц стоит… верно, Рон?
— Как ты смеешь обсуждать меня. Ты вот о чем подумай, мистер частный хрен… Энн Хендерсон.
У меня перехватило дыхание. Он это уловил и сказал:
— Я удивил тебя, правда, Джек? Теперь ты начинаешь понимать, с кем имеешь дело.
Мне сразу понадобилось несколько вещей, прежде всего сигарета, но, блин, я не видел пачки, поэтому сказал:
— Я знаю, с кем я имею дело.
— Умоляю, поведай мне.
Последние слова сказаны фальцетом.
— С идиотом, который мастурбирует у стекла.
— Дом 8Б, Хидден Вэлли, я ничего не перепутал, Джек?
Он снова удивил меня. Он продолжил:
— Может, заскочу, застану тебя врасплох.
— Ты мне угрожаешь, Рон? Я плохо реагирую на угрозы.
— Привыкнешь. Увы, мне надо составить список пьяниц на завтра, чтобы уделать их.
— Уделать?
— Ну да, Джек. Скоро сам увидишь.
Клик.
Матерясь, я вылез из постели. Куда подевались эти долбаные сигареты?
Я не смог поймать Кигана на следующий день: он ездил по Коннемаре. «Да поможет им Господь», — подумал я.
Трубочист защищал свое положение вожака клана. В буквальном смысле. Время от времени устраивались состязания. Выводили молодых бычков, и молодежь справлялась с ними голыми руками. Эти своеобразные родео обычно устраивались в окрестностях Маллингара и привлекали массу зрителей. Притягивала их главным образом возможность делать ставки. Там проигрывались целые состояния. Никто не мог похвастать таким изобилием наличных денег, как братья. Полицейских заблаговременно оповещали о месте и времени. Они проявляли завидное рвение и оказывались совсем в другом графстве. Это приводило в восторг прессу, которая на первых полосах рассказывала, как они останавливали невинных автомобилистов. Я обещал позднее приехать. Но не был уверен, что мне захочется.
Я договорился встретиться с Брендоном Флодом. Он предложил «Супермак». Пришел раньше и занял столик. Два негра убирали со столов — признак новой Ирландии. Я было поздоровался с ними, но, похоже, только напутал. Господи, когда они полюбуются на то, что вываливается из дверей пивнушек и клубов в четыре утра, они поймут, что такое страх. И таксисты, и полицейские в это время стараются держаться подальше от зоны боев. Эти ребята знают, чем рискуют.
Брендон появился в костюме, на удивление похожем на тот, что я недавно приобрел. Я сказал:
— У них сухая чистка бесплатно.
— У кого?
— «Винсент де Поль».
— Откуда вы знаете?
— Я же детектив.
Он оглянулся, и я спросил:
— Почему вы назначили встречу именно здесь?
— У них замечательные чипсы с карри.
— Хотите?
— Нет, нет. Я отказался от них себе в наказание.
Я решил не заострять. Только открою кран всей этой церковной мутоты. Я передал ему пачку денег и сказал:
— За работу.
— Что вам от меня нужно?
— Адрес Рональда Брайсона и время, когда его нет дома.
Он кивнул и спросил:
— Вы с ним встречались?
— Да.
— Это он?
— Это он.
~ ~ ~
На свидание я взял с собой мобильник. Я вообще редко его с собой ношу. Мне следует чаще выбираться из дому. Когда он звонит, во мне поднимается все дерьмо, и я клянусь: «В последний раз». Мой номер есть только у Джеффа, Трубочиста и Кигана. Некоторая видимость контроля.
Я оделся напоказ. Напялил отныне скрипучую кожу. Один день под дождем в Голуэе, и все пройдет. Нацепил белую рубашку и выгоревшие мягкие джинсы. Когда вы их надеваете, все ваше тело покачивается под музыку благодарности. Они почти совсем белые, нечто между варенкой и полным разрушением. И башмаки от «Бэлли». Ах, Кики.
Когда я шел по городу, ко мне подошли двое полицейских. Им вместе, пожалуй, было лет двадцать.
Я их поприветствовал. Они сказали:
— Сэр.
Сколько же им лет?
В пивнушке было шумно. Там все еще собирались старожилы Голуэя. Школьный приятель сказал:
— Джек.
Я ответил:
— Лайам.
И все. Теплота по-ирландски в лучшем своем проявлении. Мне годится.
Лаура сидела в конце зала. То, что было на ней надето, и комбинацией не назовешь. Все на виду. Она покрутилась передо мной. Я сказал:
— Ух ты!
— В самом деле «ух ты»?
— И даже больше.
Я призадумался: если она сядет, где будет это платье? Она сказала:
— Называется «в облипочку».
— Не стану спорить.
Я бы назвал это сооружение носовым платком, но меня никто не спрашивал. Пахло от нее дивно, о чем я незамедлительно ей сообщил. Она сказала: