– А это? – Я ткнул ногой по чемодану.
– Что – это? – не понял коротышка.
Он в самом деле не понял, при чем здесь чемодан. Видимо, судьбой нашего багажа распоряжались только бронзоволицые.
– Кто приказал тебе сопровождать нас? – для проформы спросил я, думая, что ответ мне известен.
– Мой хозяин.
– Он на теплоходе?
– Нет, он остался в Майо.
– Путаешь меня! – рассердился я. – А кто приказал твоему хозяину?
– Не знаю! – затряс головой коротышка, и его жуликоватые глазки забегали. – Я их никогда не видел. Это люди из Боливии.
– А нас как ты узнал?
– Мне дали фотографии… Я не собирался делать вам что-нибудь плохое! – с удвоенной энергией стал оправдываться коротышка. – У меня не было с собой даже оружия! Мне ничего не рассказали про вас. Я даже подумал, что меня приставили к вам в качестве незаметной охраны. Я спас вас от полиции!
– А зачем ты поплыл с нами? – не унимался я. Коротышку было трудно ухватить, он выскальзывал из рук, как обмылок.
– Почему с вами? Я получил деньги за работу и плыву в Пасто. Там живет моя семья.
– Врешь ведь? – недоверчиво произнес я.
– Не вру! Богом клянусь, не вру!
– А почему убежал от меня?
– Мне приказали не попадаться вам на глаза, – тотчас ответил коротышка.
Он отвечал складно, но чего только не сделаешь ради доказательства собственной невиновности!
– Ладно, – сказал я, подводя черту, и посмотрел на чемодан. – Возьмешь его и спрячешь в трюме. Тихо и быстро, чтобы никто не заметил. Я буду идти за тобой и говорить, куда нести. Задача ясна?
Коротышка с опаской покосился на чемодан.
– Что там? – спросил он.
– Этого тебе лучше не знать… Ну?
Я передернул затвор, опустил руку с пистолетом вниз так, чтобы его не было заметно со стороны.
– Не советую тебе валять дурака, – предупредил я. – И постарайся его не уронить, иначе тебя разорвет на части.
Похоже было, что коротышке не хватает воздуха. Он дышал часто и неровно, затем схватился за горло и стал скрести его ногтями.
– Я боюсь, – прошептал он.
– Напрасно. Я намного страшней.
Он вытер вспотевшую ладонь о пончо и взялся за ручку чемодана.
– Раз, два, три! – скомандовал я и распахнул дверь. Коротышка выпрямил ноги, отрывая чемодан от пола, и вышел на палубу. Я прихватил с собой пустое ведро и щетку для мойки окон на длинном черенке.
Мы шли вдоль борта по нижней палубе. Я молил бога, чтобы сейчас мы не наткнулись на бронзоволицых, на матроса, которого я оставил связанным в каюте, и на его начальника, помеченного голубым ромбом. Каждый из них был для меня опасен в равной степени.
– Направо! – шепнул я коротышке.
Он свернул в гостевой холл. Я следовал за ним в трех шагах. Длинный черенок от щетки прошелся по пышному платью немолодой дамы. Я ожидал, что она закатит скандал, но дама почему-то мне улыбнулась и помахала высохшей рукой.
По винтовой лестнице мы поднялись на среднюю палубу и вышли к борту.
– Стой! – скомандовал я.
Узкая прогулочная палуба была пуста. Пассажиры прятались от полуденного зноя в каютах с кондиционерами. Я свесился за борт, посмотрел, как корпус теплохода мягко режет гладкую поверхность реки, словно нож вонзался в брикет сливочного масла, сплюнул вниз и, повернувшись к коротышке, сказал:
– Видишь, висит колокол? Ты будешь стоять здесь до тех пор, пока я не дойду до него и не начну мыть окно. Только после этого вместе с чемоданом пойдешь в мою сторону. Не останавливаясь, проследуешь дальше. Я тебя догоню. Понятно?
Коротышка кивнул.
– Но не вздумай шутить! – напомнил я и украдкой показал ему пистолет.
Я не успел сделать и шага, как из холла на меня вылетело что-то небритое, горячее, смердящее табаком и дешевым виски.
– А-а-а!! Вот ты где!!
Я не сразу узнал вакуэро, но машинально выставил вперед черенок щетки. Мой горячий соперник наткнулся на него грудью. Черенок с коротким хрустом переломился надвое. Испуганный таким непредвиденным прессингом, коротышка в страхе замер рядом со мной, не зная, что делать: или пускаться наутек, или прикрываться от вакуэро чемоданом. Убедившись, что черенок не проткнул его насквозь, вислоусый драчун снова кинулся на меня, но забыл про свой коронный прием и не успел увернуться от бокового удара в скулу. Его откинуло спиной на дверные створки, отделяющие от нас холл. Они распахнулись, точь-в-точь как в салуне, не препятствуя падению тела, и тотчас снова закрылись.
– Ты все понял? – в последний раз уточнил я у коротышки.
Кажется, он уже ничего не понимал и морально готовился к тому, что с этой минуты его будут бить в разных местах разные люди. Я нахлобучил ему шляпу на нос и, положив щетку с обломанным черенком на плечо, матросской походкой вразвалку пошел к горящему надраенной медью колоколу.
Остановившись рядом с ним, я повернулся к окну, зашторенному изнутри прозрачным тюлем, плеснул из ведра на стекло плевок воды и стал его старательно размазывать щеткой. Я боялся ошибиться; отсюда, снаружи, каюта почти не просматривалась, я видел лишь свое отражение да контуры дивана и стола, едва проступающие в глубине. Была ли это каюта бронзоволицых?
Краем глаза я заметил, как коротышка на ватных ногах медленно пошел в мою сторону. Я стал тереть стекло еще более энергично. Моя добросовестность перешла все границы. Я дышал на стекло, протирал его рукавом, соскребал ногтем только мне заметные пятнышки и снова неистово тер щеткой. Мне уже казалось, что из этой затеи ничего не выйдет, что я задарма вымою стекло, так и не добившись цели. Но вдруг из темноты материализовалось смуглое лицо носатого. Он отдернул тюль, постучал по стеклу золотым перстнем и махнул рукой, словно хотел отогнать муху:
– Пошел вон!
Не останавливаясь, я глупо улыбнулся, кивнул и счастливым голосом поздоровался:
– Здравствуйте, господин!
– Убирайся к черту! – еще громче крикнул носатый.
Я почувствовал за своей спиной коротышку. Он пытался пройти мимо меня, но я мешал ему обломком черенка.
– Слушаюсь! – ответил я, сделал шаг назад и наступил на ногу коротышке.
Носатый, удовлетворившись моим послушанием, хотел было задернуть тюль, как вдруг замер, затем припал к стеклу, провожая взглядом коротышку с чемоданом. Я поднял с пола ведро и водрузил щетку на плечо. Как только носатый исчез в глубине каюты, я швырнул свой инвентарь за борт и кинулся за коротышкой.
– Беги в трюм! – крикнул я ему, подталкивая в спину. – Прячься в машинном отделении, в гальюне или еще где-нибудь, но чтобы тебя на борту никто не нашел! Давай!