В жизни не встречал я более бесправной личности!
– Надо идти, Валери, – сказал я, с трудом отрывая мокрое, тяжелое тело от земли.
Она простонала, приподняла голову, посмотрела назад.
– Уже все? Мы прошли реку?
– Да, мы уже в Афгане.
– А кто там стрелял? Это в нас стреляли?.. – Не поднимаясь на ноги, Валери потянулась рукой к присыпанной песком палке, гладкой и блестящей, будто покрытой лаком. – Надо разжечь костер, я окоченела. Дай спички.
– Валери, ты сошла с ума! Какой костер? – Я поймал в воздухе ее руку и потянул на себя. – Вставай! Нам надо немедленно уходить отсюда.
– Ну пожалуйста! – захныкала Валери. – Всего полчасика! Погреемся и пойдем.
– Валери, это будет последний костер в твоей жизни. Нас хлопнут прямой наводкой с того берега!
– Ты жестокий, – ответила она слабым голосом. – Ты бил меня по лицу. Тебе совсем меня не жалко.
Я не стал убеждать Валери в обратном, молча подхватил ее под мышки и заставил подняться на ноги.
– Куда ты меня тащишь?
– Нам надо найти надежное убежище и дождаться рассвета.
– А где Рамазанов?
– Не знаю. Но не исключаю, что они оба погибли.
Валери без излишнего драматизма восприняла мои слова. Она минуту думала, потом спросила:
– Как же мы теперь унесем мешки? Они ведь тяжелые… Но килограмм двадцать я, наверное, подниму. Как ты считаешь, Кирилл?
Меня раздражал ее оптимизм и безусловная вера в будущее. Я грубо ответил:
– Давай лучше поговорим о том, куда мы сначала поплывем на нашей яхте – на Таити или на Багамы?
Валери не поняла моей злой иронии. Похоже, после лунного купания в Пяндже под пулями у нее стала плохо соображать головушка.
– Наверное, на Таити, – пробормотала она. – А куда ближе?
Я лишь скрипнул зубами в ответ. Мы продолжали идти вдоль реки, поднимаясь вверх по течению, и не было ни тропинки, ни ущелья, по которому мы могли бы уйти в сторону от опасного места. От лунного света было немного толку, он даже вредил, и мои нервы напрягались до предела, когда я видел впереди себя призрачную фигуру человека, которая потом оказывалась лишь скальным выступом или тенью.
Я еще не знал, что сделаю в ближайшее время. Инстинкт требовал пока одного – затаиться, спрятаться за камнями, выждать. Если адвокат и картавый в самом деле погибли, во что я, однако, мало верил, то уже сейчас надо думать о том, как нам, без рации, без связи с Глебом, вернуться обратно и при этом не попасть в руки пограничников. Если они оба или кто-то из них жив, то определять дальнейшую нашу судьбу будет сильнейший.
– Ты слышишь? – Валери вдруг остановилась, подняла палец, прислушалась.
– Что?
– Мне показалось, кто-то идет за нами.
Минуту я всматривался в темные силуэты прибрежных камней за нами. От напряжения в глазах стало рябить, по камням заплясали тени, и я уже не мог сказать точно, мерещится мне это либо происходит наяву.
– Вроде никого, – сказал я и снова посмотрел на Валери. Она, приоткрыв рот, уже смотрела в сторону горы, резким взлетом поднимающуюся вверх недалеко от нас.
– Что там, Кирилл? – шепотом спросила она.
– Где?
– Там… Где большой камень…
– А что ты там видишь?
– Палки.
– Ну и что? Торчат себе палки, – ответил я, но мне почему-то стало жутко. Валери застыла на месте, не сводя глаз с небольших продолговатых холмиков, расположенных в строгом порядке. На каждом из них стояла тонкая палка, к которой был привязан лоскуток материи.
– Это кладбище, – догадалась она и добавила еще тише: – Там кто-то ходит.
– Не придумывай! – Я взял ее за руку. – Нет там никого.
– Есть! – Она выдернула руку и даже присела от страха. – Я боюсь, Кирилл…
Я сам видел, как между могил мелькнула тень, но надо было как-то успокоить Валери.
– В этих местах водятся лисицы и шакалы…
– Это дух умершего, – прошептала она. – Мы его потревожили… Ты знаешь какую-нибудь молитву? Господи, прости нас, Господи!..
Я нагнулся и поднял с земли увесистый булыжник. Дух это или нет, но я постараюсь проломить ему голову раньше, чем он приблизится к нам.
Тень слилась с темным пятном могильного холма, затем отклеилась от него с другой стороны и тоже замерла.
– Эй! – крикнул я, подкинув в ладони булыжник. – Вы не подскажете, как пройти в библиотеку?
Валери тихонько заскулила, сжавшись у моих ног в комок. Тень шевельнулась и двинулась к нам. По мере приближения она все отчетливее принимала очертания человеческой фигуры.
– Прошу вас, бросьте оружие пролетариата, – сказало привидение голосом адвоката.
В лунном свете мы наконец разглядели синеватое, выпачканное в глине лицо Рамазанова.
– Когда началась стрельба, я уже стоял на этом берегу и хорошо видел ваши маневры, – говорил Рамазанов, раскуривая свою трубку.
Он лежал на спальнике, прислонившись спиной к каменной стене пещеры, в которой мы коротали время до рассвета. Небольшой бездымный костерок тихо потрескивал дровами, рядом с ним урчал примус, обволакивая голубым пламенем маленький пузатый чайник. Валери спала или дремала, положив голову мне на колени, над ее свитером струился парок, но она, похоже, согрелась – недаром я целых полчаса растирал ее спиртом, который предусмотрительно захватил с собой Рамазанов. Я полулежал на влажном спальнике, высушивая его своим телом, и, в общем-то, чувствовал себя комфортно, что скорее всего было вызвано не столько уютной пещерой, костром и глотком неразведенного спирта, сколько отсутствием рядом картавого, которого – я очень надеялся – мы потеряли навсегда.
– Когда вы дали задний ход, Кирилл, – продолжал адвокат, – то я очень засомневался относительно здравости вашего рассудка. Так рисковать собой и вашей девушкой! Без связи, без прикрытия, без транспорта вы не выбрались бы из приграничной зоны живыми.
– Давайте не будем предполагать того, что еще не произошло, – ответил я.
– Я не предполагаю. Я говорю с абсолютной уверенностью. Я говорю с робкой надеждой, что вы больше не повторите подобной безумной выходки. – Он затянулся, выпустил облачко ароматного дыма, подкинул в костер ветку. – Мы преодолели едва ли не самую сложную часть пути, – продолжал он. – У нас потери, нас уже трое. Логика и здравый разум теперь должны повелевать нами. Вы видите, я не размахиваю перед вами автоматом, я не принуждаю вас силой идти дальше. Я просто хочу, чтобы вы сами, своим умом пришли к одной истине – теперь мы вместе, нам определено судьбой держаться друг за друга. Вы знаете, где найти порошок. Я знаю, как его переправить на ту сторону и при этом самим остаться живыми. Так давайте доверять друг другу, давайте оставим в прошлом, на том берегу, все подозрения, враждебность и, в конце концов, заключим договор о дружбе и сотрудничестве!