— Азиф, я говорю с тобой, потому что знаю, что мне ответит Нокс. Мол, у нас есть подозреваемый и нет оснований для возобновления расследования…
— В этом есть доля истины, согласен? Конечно, ты прав, во всем этом слишком много совпадений, но что мы сейчас можем сделать? У нас нет никаких доказательств, что с этими девочками случилось что-то плохое. Сам же говорил, что исчезновение таких детей сейчас никого не удивляет.
— Я просто хотел, чтобы ты знал о моих подозрениях. Хотел услышать, что ты об этом думаешь.
— Я ценю твое отношение ко мне. Могу только сказать, что все это странно, но в нашем мире вообще полно странных вещей. Если тебя это волнует, сходи и поговори с девочками на улице, хотя я все же не стал бы об этом так беспокоиться. Как будто у тебя мало других забот. Лежи, отдыхай и поправляйся — на работе ты нам нужен здоровый.
Вообще-то я не собирался возвращаться в участок. Скорее всего, я буду скучать по Малику, несмотря на то что он стал звать меня Дэннис и с готовностью давать советы. Он был хорошим полицейским, и я не без удовольствия думал, что в этом есть и моя скромная заслуга.
Я сказал Малику, что он сделает мне большое одолжение, если будет отслеживать любую информацию, касающуюся проституток с Кингз-Кросс, и он мне это пообещал. Я поблагодарил его, сказал, что мы скоро увидимся, и дал слово, что сейчас же лягу в постель и выкину все эти мысли из головы.
Но в постель я не лег. Вместо этого я весь день обдумывал, что мне делать дальше, и готовился к побегу, время от времени безрезультатно пытаясь дозвониться до Данни. Иногда я подходил к окну и смотрел на серое небо, размышляя о судьбах Молли Хаггер и Энн Тэйлор и о том, какие секреты Мириам Фокс унесла с собой в могилу. И все это время что-то не давало мне покоя, но я никак не мог определить, что именно. То, что я упустил, мелькало и плясало в моей голове как тень от огня и вызывало приступы раздражения, потому что я интуитивно чувствовал, как это важно, но не мог понять, несмотря на все мои старания, что же это такое.
И когда закончился последний день моего пребывания в должности офицера полиции, я понял, что на сегодняшний день знаю о том, что же случилось с Мириам Фокс, не больше, чем знал в то утро, когда впервые увидел ее залитый кровью труп у канала.
Я вызвал такси, чтобы добраться до клуба «Галлан», и приехал туда без пятнадцати восемь. Дождь лил, не переставая, и хотя было теплее, чем вчера, идти пешком по улице совершенно не хотелось.
Я никогда не был в этом клубе раньше, несмотря на то что он находился в полумиле от моего дома. Просто вчера, проходя мимо, я заметил у них перед входом объявление о сегодняшнем выступлении. Меня мало интересовала поэзия, но я решил, что неплохо для разнообразия сменить обстановку.
В маленьком помещении клуба царил полумрак. Когда я вошел, сцена, размещенная прямо напротив входа, была пуста. Все остальное пространство занимали аккуратно расставленные круглые столики. Слева я заметил небольшой бар. Все места уже были заняты, и небольшая группа людей толпилась у барной стойки. Многие из пришедших на вечер выглядели предсказуемо: молоденькие студенты в длинных пальто, интеллигентно потягивающие пиво; группа одетых в черное поклонников пирсинга и несколько интеллектуалов, которые выглядели так, словно каждое утро искали скрытые смыслы в самых простых вещах.
Примерно такую компанию я и ожидал здесь увидеть, поэтому постарался одеться подобающе, насколько мне позволил мой гардероб. Надо сказать, мне это не удалось. Потертые джинсы и свитер с дыркой на локте ни за что не позволили бы мне смешаться с толпой, но зато я был практически уверен, что тут за мной никто не будет следить. Любого полицейского, в том числе и меня, здесь можно было вычислить без особых усилий.
Карлы еще не было, поэтому я подошел к барной стойке и заказал у бородатого бармена кружку пива «Прайд». Он посмотрел на меня с ухмылкой, как на ряженого, но пива все-таки налил. Я расплатился за выпивку и встал неподалеку от входа, чтобы увидеть Карлу, как только она придет.
Я чувствовал себя немного неуютно в этом заведении, и это напомнило мне о наших с Карлой отношениях. Она знала, что мы никогда не будем парой, а мне тяжело было это принять. Но я понимал, что очень скоро придется это сделать. С завтрашнего дня я в бегах, с поддельным паспортом, который несколько месяцев назад сделал мне один из знакомых Лена Ранньона. Я заказал его на всякий случай, после того как узнал, что люди из отдела по борьбе с уголовными преступлениями стали разнюхивать что-то про бывших сотрудников участка. Паспорт был что надо. Я отрастил бороду и надел очки, так что на фотографии получился не похож сам на себя. Хотя вряд ли удастся сразу воспользоваться этим документом: как только я исчезну, на ноги поставят всех полицейских, и значит, мне нужно будет залечь на дно на пару недель, пока все само собой не уляжется. Я подумывал, не поехать ли мне в Корнуолл или в Шотландию — куда-нибудь подальше от центра. В очередной раз за день меня охватили недобрые предчувствия.
Я удивился, узнав в первом выступающем Нормана-Зека Дрейера, известного здесь под псевдонимом Бард Сомерс-Тауна. Норман был в зеленом замшевом пиджаке с бахромой, белых штанах для игры в крикет и черных сапогах до колен. Не хватало только шляпы с пером, чтобы он выглядел в точности как Робин Гуд.
Под вежливые аплодисменты он вышел на сцену танцующей походкой и начал с непристойной баллады, повествующей о деревенской девушке по имени Анни и о том, как она безуспешно пыталась отвадить от себя чересчур влюбчивых фермеров. В общем, стихотворение мне понравилось, несмотря на то что оно было очень длинным. Пару раз я даже рассмеялся, чего никак не ожидал. К сожалению, остальные три его произведения оказались намного скучнее. Слушая рифмованные призывы к восстановлению социальной справедливости, я каждые десять секунд поглядывал на дверь: не появилась ли Карла? Наконец, пританцовывая и кланяясь, Дрейер ушел со сцены, и адресованные ему аплодисменты тут же потонули в шуме разговоров.
Я завидовал людям, собравшимся в этом зале. Завидовал, потому что им нечего было бояться. Они были спокойны и чувствовали себя в полной безопасности — в отличие от меня.
Кто-то тронул меня за плечо и, обернувшись, я увидел, что это Карла. На ее лице было больше косметики, чем обычно, но от этого она казалась еще красивее. На ней было длинное черное пальто, под которым виднелись белая блузка и обтягивающие джинсы. Она поздоровалась и быстро поцеловала меня в щеку. Я сказал ей, что она хорошо выглядит.
— Спасибо, ты настоящий джентльмен, — ответила она, едва улыбнувшись.
— Хочешь чего-нибудь выпить?
— Умираю как хочу водки с апельсиновым соком!
Я подозвал официантку и сделал заказ.
— Ты действительно хочешь уехать, Дэннис? — спросила Карла, когда официантка ушла. — Знаешь, мне почему-то не верится, что у тебя хватит решимости.
— Внешность обманчива, — усмехнулся я. — Энн не появлялась?