– Вы так думаете?

– Я уверена. Она тонкогубая, решительная, из тех, что всегда ведут себя так мило и вежливо, но от таких веет холодом… в них нет жизненной силы, как в Нелл. Нелл – человек широких взглядов, с ней легко ладить, у нее есть свои взгляды на жизнь. Она считает, что если женщина не способна сделать так, чтобы ее муж был всегда доволен, то найдется другая, которая это сделает.

– Миссис Гиллетт другого типа?

– Поверьте мне. Повидав столько семей, сколько их видела я, вряд ли ошибешься… видишь их насквозь.

– Ну ладно, – решил Мейсон, – если вздумаете пойти вечером туда, идите, только помните: ничего в этом доме ни есть, ни пить… Если муж, Фелтинг Граймс, будет дома, никаких сцен, обвинений, никаких намеков миссис Гиллетт, что она жена двоеженца. Когда она представит вас мужу, не подавайте виду, что вы знакомы. Вот вам моя визитка. Дайте ему ее и скажите: «Вы знаете Перри Мейсона, адвоката? Я сегодня утром была у него, и он, кажется, знает вас. Он сказал, что хорошо бы вам с ним связаться».

– Думаете, он так и сделает?

– Сделает или не сделает, во всяком случае он поймет, что вы мне все рассказали и что он ничего не выиграет, заставив вас замолчать.

– Понятно… Это все так театрально звучит и кажется немыслимым, когда сидишь в кабинете адвоката, со сводами законов, где пахнет правосудием. – Гвинн улыбнулась Делле Стрит. – Мне так хочется ущипнуть себя, чтобы убедиться, что не сплю. Я кажусь себе ужасной дурой, что пристаю к вам со всем этим.

– Вовсе нет, – возразил Мейсон. – Вы не поверите, сколько невероятных историй слышали эти стены. Некоторые просто фантастические… А вы уверены, что хотите пойти к ним?

– Да, да, мистер Мейсон, я просто должна. А то Фелтинг Граймс поймет, что я что-то подозреваю. Нет, я-то в полной безопасности, пока он не вернется домой. И если я смогу сыграть сегодня вечером, мне ничто не грозит. Но сейчас я думаю не о своей безопасности. Нелл – моя подруга и… пусть делает что хочет, но она должна все знать. По-моему, это двуличие – жить вместе и ничего не рассказать, скрывать от нее.

– Вы близкие подруги?

– Да, очень. Мы одно время жили вместе, снимали комнату, всегда рассказывали друг другу о парнях, которые к нам клеились.

– А о тех, которые не клеились?

Она гортанно засмеялась:

– Таких не было.

– Ну ладно, – подвел итог Мейсон, – оставьте Делле Стрит свой адрес и телефон. И возьмите мою визитную карточку. Если вечером надумаете мне позвонить, вот вам телефон Детективного агентства Дрейка. Оно на этом же этаже. Пол Дрейк работает у меня детективом. Агентство открыто круглые сутки. Я им скажу, чтобы они оставили для меня запись разговора, если вы позвоните.

– Вы очень добры. А как… как насчет задатка?

Мейсон кивнул, глядя на ее сумочку.

– Сколько вы на этом зарабатываете?

– Иногда довольно много. В среднем выходит шестьсот-семьсот долларов в месяц. Я выплачиваю кое-какие старые долги – у меня был настоящий финансовый крах, а в банке около семисот долларов. Вас устроит задаток в сто долларов?

– Пять долларов, – широко улыбнулся Мейсон. – И выпишите мне чек. Тогда вы станете моей клиенткой. А о плате поговорим потом, когда вообще будет о чем говорить. Оставьте-ка мне эту тряпочку. Вот, положите в конверт, заклейте его и надпишите сверху ваше имя, чтобы мы его не перепутали.

Делла Стрит протянула Гвинн Элстон конверт. Гвинн сделала все, как сказал Мейсон.

– Еще раз надпишите там, где заклеено, – сказал Мейсон.

Гвинн написала свое имя на обратной стороне конверта, подняла голову и сказала:

– Господи, мистер Мейсон, вы превратили это в настоящее вещественное доказательство!

– Может быть, так оно и есть, – не стал отрицать Мейсон.

Она покачала головой.

– Я не буду подавать на него в суд, даже если он действительно пытался убить меня. Я просто хочу… понимаете, хочу узнать, что мне грозит.

– А вы отважная женщина!

Она раскрыла чековую книжку, выписала чек на пять долларов, протянула его Делле Стрит, затем встала, тщательно расправила юбку на бедрах и улыбнулась адвокату.

– При моей работе отвага – не лишнее свойство, – сказала она. – Я буду держать вас в курсе дела, мистер Мейсон.

Делла Стрит проводила ее из кабинета, а потом вернулась к адвокату.

Мейсон сказал:

– Давай сначала позвоним Дрейку и предупредим его, а потом Джону Дауни, токсикологу, пусть посмотрит эту тряпочку, чтобы убедиться, что горький вкус напитка не плод воображения юной мисс. Пол может послать сотрудника в лабораторию Дауни.

– Думаете, этот Граймс стал бы так грубо работать? – спросила Делла Стрит.

– Кто знает. Мы имеем дело с неизвестной величиной, о которой нам нужно узнать как можно больше. И как можно быстрее.

– Вы хотите, чтобы Пол Дрейк разузнал насчет Фрэнклина Гиллетта?

Мейсон покачал головой.

– Это может навредить нашей клиентке. Вдруг Пол не сможет действовать незаметно? Придется нам сидеть сложа руки до вечера… Мне почему-то кажется, что Гвинн Элстон сумеет сама о себе позаботиться. По-моему, она… себе на уме.

– И вы, шеф, не вините Фелтинга Граймса, что он к ней клеился?

– Я как Нелл, – улыбнулся Мейсон. – Человек широких взглядов.

– А ведь я заметила, как вы на нее смотрели, когда она выходила, – улыбнулась Делла Стрит.

– Ну еще бы! – ответил Мейсон. – А теперь свяжись с Дрейком и узнай, может ли он устроить, чтобы Дауни поскорее сообщил нам о результатах проверки на стрихнин, только пусть не использует весь лоскут. Кусочек нам пригодится как вещественное доказательство.

Глава 3

В половине пятого Делла Стрит подняла телефонную трубку, сказала: «Одну минуту», подняла брови, глядя на Мейсона, и произнесла:

– Звонит доктор Дауни.

Мейсон кивнул и взял трубку.

– Привет, Джон. Это Перри Мейсон. Что-нибудь обнаружили?

– Я получил конверт от Пола Дрейка, – сказал доктор Дауни, – с именем Гвинн Элстон, надписанным на нем. Распечатав конверт, обнаружил внутри лоскуток. Отрезав от него около одной трети, проверил его на содержание стрихнина.

– И что вы нашли?

– Стрихнин.