– Сколько?
– Всего лишь следы. Его было недостаточно, чтобы измерить количество, но на ткани явно был стрихнин.
– Хорошо, – вздохнул Мейсон, – храните этот лоскут как можно тщательнее. Оставьте его в конверте, в котором он был, вложив в другой, запечатанный. Заприте в сейф и, когда потребуется, будьте готовы давать показания.
– А в чем, собственно, дело?
– Пока не знаю.
– Я боялся, что мои известия вам неприятны, ведь вы всегда на стороне обвиняемого, – сказал Дауни.
– Нет, тут другое дело, – объяснил Мейсон. – Я пытаюсь кое-кого уберечь.
– Если это Гвинн Элстон, – предположил доктор Дауни, – ее следует оградить каменной стеной, потому что кто-то действительно подсыпал ей стрихнин.
– Большое спасибо, – поблагодарил Мейсон. – Держите вещественное доказательство в таком месте, где его никто не сможет взять. И где вы его немедленно найдете, когда понадобится.
Мейсон повесил трубку и повернулся к Делле Стрит:
– Ну, Делла, думаю, все ясно. Вечером нам будут звонить. Звякни-ка Полу Дрейку и попроси его прийти.
Через несколько минут Дрейк постучал условным стуком в дверь кабинета Мейсона. Делла Стрит впустила его.
Дрейк оглядел Деллу оценивающим взглядом, сказал: «Привет, красотка», подошел к массивному креслу для клиентов, развалился в нем в своей излюбленной позе и широко улыбнулся Перри Мейсону.
– Ну, выкладывай.
– Пол, сегодня я жду экстренного звонка.
– Примерно в какое время?
– Где-то между половиной девятого и половиной десятого, от молодой особы по имени Гвинн Элстон.
– Конверт, надписанный этим именем, мой оперативник относил доктору Дауни, – вспомнил Дрейк.
Мейсон кивнул.
– К твоему сведению, Пол, в конверте лежал лоскут с явными следами содержания стрихнина.
– Ого! – произнес Дрейк и, немного помолчав, спросил: – А какая она собой, Перри?
Делла Стрит развела руки на ширину плеч ладонями внутрь и повела ими вниз, изобразив несколько крутых округлостей.
– А-а, такая? – понял Пол Дрейк.
– Только еще почище, – съязвила Делла.
– Черт возьми, тебе всегда достается высший класс! – пожаловался Дрейк. – Если мне звонит женщина и просит последить за кем-нибудь или что-то расследовать, то это всегда или плоскогрудая уродина с иллюзиями, галлюцинациями и фрустрациями, или мешок прокисшего цемента. А девчонки, которых ты представляешь, всегда шикарно одеты, на них приятно смотреть и…
– Ты по ходу дела никогда не упускаешь своего, – перебил Мейсон, – так что перестань ныть. Так вот чего я от тебя хочу: чтобы ты с восьми часов был у себя в конторе, чтобы ты заправил свою машину, чтобы при тебе был по крайней мере один человек, широкоплечий оперативник с мощными кулаками, готовый к любым неожиданностям, который не даст маху, если запахнет керосином.
– А дело пахнет керосином? – поинтересовался Дрейк.
– Еще не знаю.
– Где ты будешь?
– Ровно в восемь тридцать мы с Деллой будем обедать в «Голливуд-Браун-Дерби». Можешь поймать нас там.
– Ну вот, всегда так, – проворчал детектив и улыбнулся Делле. – Я должен торчать в конторе, чтобы ответить на телефонный звонок. Если проголодаюсь, мне пришлют кофе и гамбургеры. А вы с Перри будете сидеть в «Голливуд-Браун-Дерби» и небрежно так ковырять фирменное блюдо.
– Смысл стратегии в следующем, – объяснил Мейсон. – Так как мы с Деллой оказываемся ближе к месту предполагаемых событий, может быть, нам придется срываться оттуда и мчаться на место происшествия. В таком случае мы хотим быть уверенными, что ты следуешь за нами с подкреплением. Дождь перестал, и на улицах сыро. Обещают еще ливни. Я не люблю быстро ездить по мокрым улицам.
– Все это звучит весьма таинственно, – заметил Дрейк.
– Так и есть, – отозвался Мейсон.
– Ты мне что-нибудь еще скажешь?
Мейсон покачал головой:
– Не могу. Не сейчас, Пол.
– Ну ладно, – обреченно вздохнул Дрейк. – Буду играть вслепую. Но я должен познакомиться с этой Гвинн Элстон, Перри.
– Еще познакомишься, – пообещал Мейсон.
Дрейк легко поднялся из кресла, подмигнул Делле и вышел из кабинета.
– Вы думаете, что до половины девятого что-нибудь еще может случиться? – спросила Делла Стрит.
Мейсон покачал головой.
– На этот час назначена встреча с миссис Гиллетт, а Фелтинг Граймс уехал утром, и его не будет дома.
– Вы должны отдать должное этой девушке: храбрости у нее хоть отбавляй.
Мейсон кивнул.
– И почему-то мне кажется, – продолжала Делла, – что, если дела пойдут плохо, она сама может оказаться достаточно опасной.
– То есть? – уточнил Мейсон.
– Она не вчера родилась.
– Сколько ей лет?
– Двадцать четыре или двадцать пять, но она, очевидно, задавалась множеством вопросов и знает на них ответы.
– Они сейчас все такие, – вздохнул Мейсон.
– Но у этой девицы сногсшибательная внешность, и в ней есть что-то такое… Ну, помните, она сама говорила: к ней все клеились.
– Думаю, к ней все бы клеились в любом случае, – ответил Мейсон.
Делла рассмеялась:
– Вы обо всех судите, как Пол Дрейк… Я поняла, шеф, мы сегодня работаем до половины девятого?
– До восьми, – поправил Мейсон. – У нас остается в запасе много времени, мы сможем спокойно сидеть в «Браун-Дерби» и ждать звонка.
– Что ж, если вы собираетесь работать до закрытия конторы, давайте займемся донесением Нельсона.
Мейсон кивнул, посмотрел на часы и предложил:
– Давай закроемся прямо сейчас, сделаем на полчаса перерыв, чтобы выпить кофе, а потом займемся донесением.
Мейсон и Делла Стрит закончили работу без четверти восемь. Затем адвокат затолкал пухлую пачку бумаг обратно в папку и бросил на стол.
Делла Стрит устало закрыла блокнот для стенографирования, взглянула на часы и сказала:
– Десять минут, чтобы напудрить нос и взять плащ.
Ровно без пяти восемь они заперли контору и по дороге к лифту заглянули в контору Дрейка, где горел свет.