Очень кстати троллейбус подъехал к остановке, и Настя поспешно выпрыгнула на асфальт, выдавливая из себя последние всхлипы и посасывая прокушенный палец. Вкус крови навевал какие-то старые воспоминания, только Настя не помнила, какие именно. Помнила, что это было давно. Наверное, подралась с каким-нибудь мальчиком в детском саду. Афанасьев говорил, что в детском саду она все время дралась с мальчишками. Говорил и улыбался, гордясь своей боевитой дочерью.

Странно, но сама Настя почти ничего не помнила из своих детских лет. Более-менее отчетливые воспоминания начинались лет с тринадцати. До поры до времени Настя не задумывалась, почему все это обстоит именно так. А если и задумывалась, то тут же находила простое объяснение — значит, ничего интересного, ничего важного, ничего запоминающегося в те годы не происходило. И вправду, что интересного может происходить с десятилетней девочкой? Поэтому и пусты предназначенные для этих лет клетки памяти. Зарезервированы для более важных дел, которые случатся позже. Случатся, если это будущее у Насти состоится.

Стоя под козырьком троллейбусной остановки и посасывая прокушенный палец, Настя последними словами ругала себя за бесполезно-плаксивую встречу с отчимом...

Пока все было очень бестолково. Стоять на остановке тоже было занятием бестолковым, и Настя высунулась под дождь, махнула рукой проезжавшему такси...

По закону подлости такси проехало мимо, Настя проводила его выставленным средним пальцем и юркнула было снова под навес, но у тротуара тормознула «десятка», и в открытое окно кто-то проорал:

— Мироненко!

Настя медленно обернулась, готовая, если понадобится, и бежать, и отбиваться, и прикинуться абсолютно другим человеком, к которому фамилия Мироненко не имеют никакого отношения.

— Мироненко, садись в машину!

— Это не я, — тихо проговорила Настя. — Это не меня, вы обознались...

Она втиснула кулаки в карманы джинсов, сощурила глаза, фокусируя свое внимание на...

— О, черт, — сказала Настя. — О, черт!

2

В вестибюле гостиницы троица Бурого разделилась — двое отправились наверх на лифте, а один пошел по лестнице. На последнем, шестом этаже они снова встретились, причем к ним присоединился четвертый, до этого скучавший в холле шестого этажа. Они переглянулись и подтвердили друг другу парой коротких фраз, что все в порядке. Птичка в клетке. Рыбка в банке.

Разговаривая шепотом, они распределяли свои роли на ближайшие секунды, когда кто-то сказал вполне громко и отчетливо:

— Я могу вам чем-то помочь?

Бурый обернулся и увидел в конце коридора среднего роста мужчину в мятых брюках и толстом сером свитере. В нескольких метрах позади мужчины стояла тележка, уставленная мешками с грязным постельным бельем.

— Сгинь отсюда, — коротко ответил Бурый.

— Вы не поняли... — тускло улыбнулся мужчина.

— Это ты не понял.

Мокрая от дождя кожаная куртка Бурого распахнулась, и мужчина увидел наплечную кобуру. Кобура была не пустой.

Мужчина понимающе кивнул, но испуга на его лице даже не мелькнуло, словно тут с утра до вечера ходили люди с огнестрельным оружием и трясли им перед носом этого странного человека. Он все еще улыбался.

— ...Если вы в номер 606, то я должен вам сказать, что девушка просила ее не беспокоить.

— Мы сами разберемся с девушкой.

— Вряд ли.

— Что?

Бурый нетерпеливо махнул рукой, и в сторону мужчины шагнули двое.

— Девушка не пойдет с вами, — сказал мужчина, но это звучало не как угроза, а как не очень удачная шутка, от которой автор при необходимости готов отказаться.

— Да что ты говоришь! — ответили помятому мужчине безо всяких шуток.

— Девушка останется здесь.

— Слушай. — Двое подошли к мужчине вплотную. — Вот тебе первый совет — это не твое дело. А вот тебе последний совет — вали отсюда по-быстрому...

Мужчина хотел было что-то возразить, но потом оценивающе взглянул на парней и вздохнул:

— Наверное, вы правы... Хотите жвачку?

Бурый закатил глаза — господи, ну почему именно мне попадаются на жизненном пути такие иди...

Вот тут-то все и случилось.

3

Настя посмотрела в зеркальце и увидела свое совершенно обалдевшее лицо. И еще помаду на щеке. Она стерла помаду со щеки, а с обалдевшим лицом пока ничего сделать было нельзя.

— Великанова, тебя не узнать, — сказала Настя, глядя, как школьная подруга уверенно крутит баранку и давит на педали. — Просто Шумахер какой-то...

— Тебя тоже не узнать, — радостно отозвалась Марина. — Сначала гляжу — вроде ты. Остановилась, стала орать, и вдруг — вроде и не ты...

— Ага, — кивнула Настя. Так оно и должно было быть.

— Ну рассказывай, как ты, где ты...

— Как тебе сказать...

— Давай все рассказывай, мы же года полтора не виделись...

— Два, — уточнила Настя.

— Тем более! Рассказывай, только не ври, как в школе. А то я помню — наболтает такого, что стоишь с открытым ртом, и только на следующий день до тебя дойдет, что это Настя прикалывалась...

Настя улыбнулась, что означало: «Было такое, было...» Надо же, когда-то она это делала просто забавы ради, а не из-за денег и не потому, что хотела остаться неузнанной. Вот оно, блаженное детство. Какого хрена я выросла?!

— Ты-то замужем, — сказала Настя, поглядывая на обручальное кольцо.

— Да, может, ты даже его помнишь — Ильдар Рахматуллин, приятель моего брата. В спортивную секцию они вместе ходили. Так что я теперь Рахматуллина, прикинь?

— Не самый плохой вариант.

— Да уж! — засмеялась Марина, тут же сделала зверское выражение лица и обогнала тяжко пыхтящий грузовик.

— Плохой вариант мне тут недавно попался... — Настя целенаправленно уводила разговор в сторону от себя, и Марина пока уводилась. — Бобик.

Великанова немедленно начала хихикать, вспоминая какие-то школьные анекдоты, связанные с Бобиком, а Настя вдруг вспомнила другое.

— Марин, он какие-то странные вещи болтал. Я ничего не поняла, может быть, ты разъяснишь...

— Бобик всегда болтал странные веши... — сквозь смех проговорила Марина. — На то он и Бобик... Я представляю себе, как...

— Что он имел в виду, когда сказал: я — местная знаменитость...

— Он? Местная знаменитость?! — Марина от смеха едва не легла грудью на руль. — У Бобика совсем крыша поехала...

— Это он про меня так сказал. Вот придурок, — с чувством сказала Настя в адрес неизвестно где находящегося Бобика, имея в виду не то, что он ей тогда сказал, а то, что именно после нечаянной встречи с Бобиком ей снова приснился этот кошмар.