— Про тебя? — Великанова изумленно подняла брови. — Знаменитость? А знаешь что... Я, конечно, не уверена...
— Говори.
— Во-первых, ко мне недавно заходили менты и расспрашивали насчет тебя.
— О господи...
— Во-вторых, ты знаешь, что нашли убийцу Димки?
Тут у нее уже не нашлось никаких слов.
— Не знаешь? Так вот — его нашли.
— Этого не может быть, — сухо сказала Настя.
— Почему? Нет, конечно, они не торопились его искать, времени куча прошла... Но ведь нашли.
— Никого они не нашли.
— Ты меня слушай, Настька, а не витай в облаках. А я тебе говорю — нашли. Помнишь Макса Мартынова из параллельного класса? Ну он еще все по уличным группировкам болтался, на учете в милиции стоял...
— Ну, помню. — Настя немедленно вспомнила бритый наголо череп с оттопыренными ушами, высокомерно-ленивые глаза и вечно свисающую из угла рта изжеванную спичку.
— Это он.
— Нет.
— Говорю тебе, это он. И вышли на него через тебя...
— Что?!
— Ты же тогда давала показания в милиции?
— Ну.
— Вроде бы это ты сказала, что видела Димку с Мартыновым за несколько минут до того, как... Других свидетелей не было, но менты Мартынова обработали, припомнили ему прошлые дела... Он и сознался. Что? Глаза у тебя какие-то... Как стеклянные. Короче, вот так все и вышло. Наверное, Бобик это и имел в виду — твои показания, подруга, помогли посадить преступника. Молодец, что скажешь. За Димку стоило этого гада упечь на всю катушку...
— Так этот Мартынов уже...
— Да, уже сидит. Не волнуйся, дали ему много, так что если он и захочет тебе отомстить, то будет это очень нескоро... Ты что, из-за этого и свалила из города? Испугалась его?
— Да, — сказала Настя, внимательно глядя на подругу. — Так оно и было. Но сейчас-то он на зоне, так что чего мне бояться? Вот я и вернулась.
— Понятно... Я в принципе догадывалась, что ты из-за этой истории свалила.
— Как это ты догадывалась?
— Ты же звонила Алене Левиной? Перед тем как исчезнуть. Она же готовилась в юридический поступать, и ты спросила ее про уголовную ответственность, когда знаешь преступника, но не сообщаешь куда надо... Алена мне про это потом рассказала. Сама-то она не допетрила, а я...
— Да, что-то такое было...
— Ты знала, что это был Макс, но боялась сказать, да? Я тебя понимаю, понимаю...
— А менты к тебе приходили тоже из-за того дела?
— Нет, им что-то другое было нужно... — Она поморщилась, словно какая-то преграда мешала ей вспомнить совсем недавнее событие. — А, вот...
— Что?
— Они расспрашивали про ту историю...
— Какую?
— Когда твою бабушку убили, — негромко и словно нехотя сказала Марина. — Про ту старую историю.
— Какую бабушку?
— Твою.
— У меня нет никаких бабушек.
— Правильно, потому что ту твою бабушку убили. Ну когда она привела тебя из школы домой, а там... Настя?
— Никогда, — сказала Настя, и если бы она сейчас посмотрелась в зеркальце, то удивилась бы неестественно бледному цвету своего лица. — Никогда со мной такого не было. Откуда ты это взяла? Что за глупости?!
— Как — откуда? Мне мама рассказывала, а ей — твоя мама... Разве это неправда?
— Никогда такого не было. — Холодный липкий пот склеил кожу с одеждой, капли дождя стучали словно не по стеклу, а по нервным окончаниям, заставляя ежиться, сплетать пальцы от пыточной боли...
— Такого никогда не было, — выдавила Настя. — Это просто... Просто сон.
— Что? Что ты говоришь? Тебе плохо? Остановить машину?
— Нет. — Настя сделала глубокий вдох и пришла в себя. Ну, почти пришла. — Марин, спасибо, что подвезла. Высади меня возле гостиницы «Заря». У меня отчим там неподалеку работает. Надо с ним встретиться.
— Разве он там работает? Я думала...
— Там, — веско сказала Настя, и Марина больше не спорила. Прежде чем выйти из машины, Настя тронула подругу за руку и произнесла так нежно, как только могла после всего, что узнала за последние минуты. — Спасибо тебе. Я позвоню, мы встретимся, посидим. И я все тебе расскажу. Честное слово.
— Настино слово съела корова, — выдает Марина древнюю школьную присказку. — Не дай бог ты не позвонишь. Я найду тебя, вырву твой лживый язык и...
Настя, уже стоя на улице, показала ей кончик этого самого языка.
— Если сможешь, — бросила она как бы в шутку. — Если сможешь.
Между тем «БМВ» перед гостиницей продолжал мокнуть под дождем, а полный мужчина в черном костюме продолжал ждать.
Внезапно в стекло постучали. Водитель и полный мужчина переглянулись, последний кивнул, и стекло чуть приспустилось. Пальцы полного мужчины дрожали от нетерпения, но в прямоугольнике открытого окна он увидел совсем не то, что ожидал увидеть, и раздраженно цокнул языком.
Маятник увидел незнакомого мужчину в толстом сером свитере. У него не было зонта, и дождь нещадно поливал его, капли текли по лицу.
— Что такое? — недовольно спросил Маятник.
— Послушайте, — заискивающе начал человек на улице. — Можно, я сяду в машину? Тут такой ливень...
— Нет, нельзя. Чего тебе?
— Там. — Человек махнул в сторону гостиницы. — Там ваши люди...
— Ну.
— Пожалуйста, заберите оттуда ваших людей.
— Что?
— Пожалуйста, забе...
Маятник раздраженно махнул рукой водителю, и стекло пошло вверх, вновь отрезая салон «БМВ» от дождя и прочих уличных неприятностей.
Но что-то происходит не так. Мужчина с улицы просунул руку и каким-то невероятным усилием остановил стекло, а потом вдавил его вниз. Маятник задохнулся от бешенства, а мужчина на улице вытер влагу со лба и настойчиво повторил:
— Пожалуйста, заберите ваших людей...
— Ну-ка, пошел отсюда, пока...
— Ваших мертвых людей.
Следует пауза, которая на самом деле длилась несколько секунд, но для Маятника это целые годы, которые потребовались ему на осознание потрясающего факта, что месть откладывается.
Он среагировал с непосредственностью и быстрой злобой ребенка, перед носом которого помахали желанной игрушкой, а потом подлым образом ее отобрали.
Только этот «ребенок» был вооружен и опытен в применении оружия, а потому опасен.
Маятник схватил с сиденья пистолет с глушителем и выстрелил прямо в маячившее перед ним лицо человека в свитере.