— Я быстро все схватываю, детка. Не тратьте время на детали.
Краска снова залила его лицо, и он кивнул.
— Скажите мне, Морган, вы слышали когда-нибудь о Роуз-Касл?
Волосы на моем затылке будто встали дыбом и вонзились в кожу.
Да, я знал, что такое Роуз-Касл. По крайней мере, слышал о ней от тех, кто сидел там. Гранитная крепость, выстроенная испанцами в 1630 году, символ смерти и разрушений, ставшая тюрьмой для политических преступников; в нее невозможно проникнуть, и из нее совершенно невозможно сбежать. Испанцев не очень-то заботили современные представления о том, в каких условиях должны содержаться заключенные.
— Так, значит, вот где он, — сказал я. — Да, я знаю, что это такое.
Вуларт внимательно изучил мое лицо и любезно заметил:
— Да, я вижу, что она вам знакома. — Он помолчал и продолжил: — Имя Виктор Сейбл говорит вам о чем-нибудь?
— Нет.
— Вы и не могли слышать о нем. Именно он нам и нужен. — Из стопки бумаг он вытащил три фотографии и протянул мне. На снимках в профиль и анфас был мужчина около шестидесяти лет, частично лысый, седой, со странным выражением лица — сочетание серьезности и одержимости с тем, что я определил как полная безобидность. Но почему-то он был чертовски важен.
— Его прошлое?
— Ничего такого, что вам следовало бы знать, Морган. — Из бумаг, лежавших перед ним, Вуларт достал несколько листов и также передал мне. — Подробный план Роуз-Касл, настолько подробный, насколько это в наших силах. Самое важное — это оригинальный архитектурный план, нам удалось раздобыть его в архивах Мадрида. Остальное — кое-какая информация, которую нам сообщили бывшие обитатели и несколько подкупленных охранников. Тем не менее, внутри тюрьмы производились различные перестройки, о которых мы до сих пор так и не получили никаких сведений.
Я взял схемы и внимательно посмотрел на них. Уже через секунду стало ясно, что тюрьма была построена на совесть. От меня требовали нереального, когда просили совершить побег оттуда. Я вернул бумаги Вуларту, но он отмахнулся от них:
— Оставьте себе для изучения, Морган.
Я ухмыльнулся:
— Я уже все понял, Вуларт. Я могу прямо сейчас составить вам копию.
Впервые заговорил мистер Райс:
— Я надеюсь, вы не шутите, мистер Морган.
— Речь идет о моей жизни, приятель; так что не беспокойтесь, не шучу.
— Это не обычная операция. Мы не хотим полагаться на случай.
— Я тоже не хочу. Желаете, чтобы я продемонстрировал вам возможности моей памяти?
Я был раздражен, и они почувствовали это. Картер сказал:
— Все в порядке, Морган. Нам придется поверить вам на слово.
— Ну, тогда продолжайте.
Вуларт еще немного пошуршал листами, прежде чем взглянуть на меня.
— Мы собираемся обосновать ваше присутствие в данной стране тем, что вы скрываетесь от правосудия. Там знают о вашем куше в сорок миллионов долларов, они всегда с радостью принимают богатых беглецов, коль скоро тем есть чем платить за удовольствия. Между нашими государствами не действует закон об экстрадиции, так что все, кто добирается до их берегов, оказываются в безопасности... на какое-то время хотя бы. Мои губы скривились в насмешливую гримасу.
— Значит, они будут рассчитывать на то, что я оплачу за свои привилегии. Мне нужна финансовая поддержка.
— Морган... — В голосе Раиса звучал упрек.
Я сказал:
— Если вы надеялись, что я воспользуюсь своими миллионами, вы полные кретины. Так я признаю свою вину и сам приведу вас к добыче. Нет, друзья мои, у вас есть специальный фонд для подобных целей, и я с радостью им воспользуюсь.
Райс медленно кивнул, его глаза так и горели злобой.
— Мы к этому еще вернемся, Морган.
— Но просто для размышлений, — добавил я, — имейте в виду: не исключено, что у меня вовсе нет этих денег.
— В данном случае нас заботит другое.
— Да уж, черт побери, — засмеялся я. — Ну так когда все начнется?
Разговор на мгновение затих, это было похоже на колебание перед тем, как ступить на неизвестную территорию, откуда, быть может, не будет путей возврата. Затем Вуларт сказал:
— Немедленно. В ваших действиях не будет ничего особенного. Вы сами предпримете все меры по своей эвакуации, используя собственные методы. Наше сотрудничество заключается в том, что мы следим за вами, пока вы осуществляете эту задачу. Для человека ваших способностей это должно быть совсем не трудно. Мы не предпримем ни малейшей попытки задержать кого бы то ни было из ваших... э... подручных, так что, если захотите прибегнуть к помощи друзей, можете, не раздумывая, это сделать.
— Вы упомянули о преступлении, которое я должен буду совершить.
— Какое-нибудь неприкрытое противодействие властям, — ответил Вуларт. — Мы оставляем это на ваше усмотрение.
— Они пристрелят меня на месте, дружище, — напомнил я.
— Они этого не сделают, если будут считать вас лицом с особыми финансовыми возможностями, — улыбнулся он. — Сначала они постараются выудить из вас ваше состояние.
— А когда они сделают это?
— Вот тогда вас пристрелят, — сказал он.
— Какие милые люди.
— Вам следует привыкать, — саркастически заметил Вуларт, взял в руки очередной лист и внимательно просмотрел его. — Банковский счет на сумму двадцать пять тысяч долларов будет открыт на имя М.А. Винтерса. — Он перебросил мне две банковские карточки. — Подпишите.
Я написал «М.А. Винтерс» там, где следовало, и бросил карточки обратно.
— Кроме того, — продолжал он, — в филиале этого банка на Майами мы абонировали сейф на то же имя. У вас будут ключи. В сейфе находится карта, на которой якобы помечено место, где спрятаны украденные вами деньги, на самом деле это одно из наших мест. В том случае, если вы будете вынуждены разгласить тайну сейфа и отдать ключи, мы сразу узнаем, что вы провалили операцию; но если кто-нибудь попытается найти место, указанное на карте, мы, по крайней мере, сможем схватить одного из их людей, который, вероятно, окажется нам полезен.
— Гениально, — заметил я.
Он пропустил мой тон мимо ушей.
— Все должно быть предельно простым, чтобы выглядеть правдоподобным. Вам остается не такой уж большой выбор. Человек в вашем положении вынужден либо бежать, либо скрываться. До последнего времени вы прятались. Значит, пора пуститься в бега.
— Почему?
Вновь возникла маленькая неловкая пауза в разговоре. Затем Вуларт сказал:
— Это тоже очень просто. Вы нашли женщину.
Ощущение было похоже на то, когда солнце вдруг пробивается через облака; оно с трудом принимало форму, но наконец до моего сознания стало что-то доходить. Я обернулся на Кимберли Стейси, не совсем веря своим ушам. Но она не отрицала. Ее спокойный, профессиональный, жесткий взгляд подтвердил то, что я услышал, но я должен был удостовериться.