Я отшвырнул кресло ногой и вырвался, но в тот же миг Прайс встал между нами.
— Пустите, Прайс! — заорал я.
— Черт побери, я же сказал прекратить!
Дилвик неохотно отступил.
— Я тебе это припомню, Дилвик, — сказал я. — Такая выходка никому не пройдет даром.
Удивительно, как у него хватило духу полезть на меня после той трепки, которую я задал ему в прошлый раз. Может, он надеялся, что я потянусь за пушкой... вот было бы здорово! Он мог прихлопнуть меня как миленького, и объяснить это делом, касающимся только полиции.
— Может, в следующий раз ты будешь отвечать, когда тебя спрашивают, Хаммер. Ты тут провернул немало темных делишек, и мне от тебя тошно. А вы, Прайс, так с ним церемонитесь, будто он носит значок.
Вы спутали мне руки, но не надолго, стоит мне только захотеть.
— В один прекрасный день вы зайдете слишком далеко, — сержант говорил почти шепотом. — Думаю, вам понятно, о чем я говорю?
Судя по всему, Дилвик понял. Его губы сжались в тонкую линию, а глаза полыхали, но он придержал язык.
— А теперь, если вам нужно что-то сказать, скажите как положено.
С заметным усилием, сдерживая бешенство, Дилвик кивнул. Он снова повернулся ко мне.
— Где ты взял второе завещание?
— Так я тебе и сказал, — повторил я.
— И вы спустите ему это с рук, Прайс?
Сержанту стало некуда деваться.
— Скажите ему, Майк.
— Я скажу вам, Прайс Он может слушать. Я нашел его в личных вещах Йорка.
Минут на десять они занялись содержанием завещаний, а я отошел в сторонку. Прайс лишь бегло просмотрел их, но Дилвик повел себя иначе. Он внимательно прочел их, потом перечитал их еще раз. Я видел, как подергивались мышцы вокруг его рта, пока он соображал про себя. Нет, я ни на волос не сомневался в Дилвике, не считал его глупее, чем он есть. Кругом творилось мало такого, о чем он не знал. Дважды его взгляд отрывался от бумаги и встречался с моим. Сейчас он кое-что преподнесет, и он преподнес:
— Здесь можно вычитать убийство, — процедил он.
Прайс резко обернулся.
— Да?
— Хаммер, мне сдается, что ты влип.
— Здорово. Вот радость то для тебя. Валяй, послушаем.
— Раскрой уши, Прайс, и слушай хорошенько. Из этого типа да бабенки Николс вышла бы неплохая команда. Чертовски неплохая. Ты думал, что я не узнаю про снимки, верно, Хаммер? Я вот узнал. И знаешь, на что это по-моему, похоже? Похоже, Николс шантажом заставила Грэйндж уговорить Йорка изменить завещание. Стоило Йорку увидеть снимки, и репутация Грэйндж полетела бы ко всем чертям, она потеряла бы место и свою долю наследства вдобавок. Ну, а поладив с малышкой Николс, она лишилась только одного наследства.
Я кивнул.
— Кругло выходит, только я-то тут с какого бока?
— В самой середине, не с боку. Грэйндж как-то заполучила карточки. Только Николс обошла ее и сказала Йорку, будто это Грэйндж ее шантажирует. Йорк взбесился и кинулся к Грэйндж, потому что уже положил глаз на свою хорошенькую маленькую племянницу, однако Грэйндж его кокнула. Только Николс снюхалась с тобой, ты кокнул Грэйндж и забрал у нее снимки и завещание. Теперь ты его показываешь, Николс огребает кучу денег и делится с тобой.
Вышло не так плохо, как я ожидал. Дилвик выжал из кого-то уйму верных фактов, да вот соединил их не так. Да, шустрый, раскопал и теперь надеется, что мне не вывернуться.
Прайс подал голос.
— Что скажешь, Майк?
Я ухмыльнулся.
— Аккуратное дельце он состряпал, — я взглянул на копа. — Как будешь доказывать?
— Не твоя забота, — огрызнулся он. — Докажу, не бойся. Пожалуй, заберу-ка я тебя прямо сейчас с тем, что есть. Хватит и того, вот и Прайс спорить не станет.
— Угу. Хватит... минут на пять. Ты уже нашел Грэйндж?
Он не ответил.
— Точка, — рассмеялся я, — Нет трупа, нет и Майка Хаммера.
— Ошибаешься, Хаммер. При истечении определенного срока и при наличии достаточных указаний на факт смерти, можно обойтись и без трупа.
— Он прав, Майк.
— Тогда ему придется порушить мое алиби. Прайс. Оно у меня даже очень крепкое.
— Где ты был вчера, когда ушел из квартиры Элис? Братцы, как же я не догадался. Дилвик прищемил стервеца Грэхема, и ублюдок наплел всякой всячины. Десять к одному, он сказал Дилвику, будто не видел меня.
Вот что получается, когда наживаешь себе врагов. Если Грэхем думал, что может меня утопить, он не упустил бы случай. И Элис тоже, если на то пошло. Но к стенке меня еще не приперли.
— Ладно, Дилвик, повозись с моим алиби. В любом случае, хороший адвокат вдребезги разнес бы твоих трепачей на суде, и ты это понимаешь. Ты просто тянешь время, Дилвик. Чего ты испугался? Меня? Боишься, что я испорчу твою игру?
— Ты у меня добьешься, шпана.
Прайс снова вмешался в перепалку.
— Хватит, Дилвик, если у вас есть против него улики, представьте их через официальные каналы, только не сделайте ошибки. Вы и ваша банда чересчур зарвались, добром это не кончится. Я не вижу причин ограничивать свободу мистера Хаммера, потому что знаю его... и вас тоже.
Дилвик зло нахлобучил шляпу и, топая ногами, вышел из комнаты. Теперь следовало быстро поворачиваться, иначе я не успею. Мой жирный приятель будет действовать быстро и энергично, надеясь засадить меня в каталажку. Когда дверь с грохотом захлопнулась, я улыбнулся сержанту. Он ответил такой же улыбкой.
— Где вы были?
— В Нью-Йорке. Пробовал созвониться с вами перед отъездом, но не застал.
— Я знаю. Мы получили с дюжину сообщений от людей, якобы видевших Грэйндж, и я ездил проверить.
— Ну, и как?
— Пустой номер. Несколько человек обознались, а паре придурков хотелось погонять полицию. Что вы узнали?
— Много чего. Мы снова вернулись к похищению. С него заварилась вся каша, здесь и искать концы. Растон вовсе не сын Йорку. Тот умер при родах, и его подменили другим. Отец новорожденного был мелким уголовником. Вначале он подал жалобу, но по ходу дела его отговорили. Все очень чисто сработано, но мне кажется, убийство назревало все эти четырнадцать лет.
В следующие полчаса я рассказал ему все, что знал сам, начиная с посещения библиотеки. Прайс во многом походил на Пата. Он сидел молча, внимательно слушал и усваивал. Время от времени кивал, но ни разу не прервал, пока я не кончил. Тогда он заметил:
— Выходит, нужно заняться этим Мэллори.