– Черт побери! – вырвалось у меня. Она открыла глаза и прошептала:

– Повтори еще…

9

Я повторил, но на этот раз улыбаясь, так как был счастлив, что она оказалась целой и невредимой. Осторожно прикрыв ее грудь обрывками жакета, я несколько минут просидел совершенно неподвижно. Мне все чудился сухой треск автоматной очереди и звон разлетающегося стекла.

– Кто это был, Джонни? – выдохнула она.

– Не знаю. Во всяком случае, кто-то очень хочет избавиться от меня. Ему все равно, что со мной вместе погибнет безвинный человек. Нас спасла счастливая случайность.

Мы кое-как привели машину в порядок, и я нажал на стартер. Венера все время держалась молодцом и расплакалась лишь тогда, когда мы выехали на основное шоссе. Я подождал, пока она успокоится, и спросил:

– Выпьем кофе?

– Хорошо бы.

Я остановил машину у первого попавшегося ночного бара. Мы нашли свободный столик, я заказал кофе и четыре порции сосисок. Есть не хотелось, но кофе меня немного взбодрил. Внезапно я заметил, что Венера, широко раскрыв глаза, уставилась на столик в углу зала. Там сидела парочка: рыжеволосая пышнотелая красотка, ростом, наверняка, не менее шести футов, и коротышка с физиономией, на которую лучше всего смотреть через прутья клетки в зоопарке.

– Эдди Пакман… – прошептала она.

Я почувствовал, как у меня по спине пробежали мурашки. Он состоял, казалось, из одних мускулов, на которые натянули стодолларовый костюм, а блеск большого бриллианта на пальце был заметен даже в нашем углу. Коротышка заплатил по счету и вышел. Я последовал за ним. Его машиной оказался низкий темный «седан» с огромными фарами – очень похожий на машину, из которой в нас стреляли.

– Привет, Эдди, – проронил я, и он обернулся.

Его узенькие глазки широко раскрылись, на губах появилась змеиная ухмылка. Он не стал ждать. Нет! Отшвырнув в сторону рыжую красотку, Эдди рванулся ко мне и выкинул перед собой правую руку. Этот поганый коротышка даже не стал сжимать ее в кулак, он собирался дать мне пощечину – не больше, не меньше. Но опоздал, потому что я успел перехватить руку и швырнуть его на землю. Эдди тут же вскочил и напоролся на мой кулак. Снова оказавшись на земле, он извивался, словно червяк, и отхаркивался собственной кровью. Я поднял ногу, собираясь дать ему хорошенького пинка, но тут сверкнула яркая вспышка, и мой череп раскололся надвое. Последнее, что я успел заметить – блеск медных форменных пуговиц.

…На этот раз все вокруг было не белого, а ядовито-зеленого цвета и пахло не больницей, а чем-то непонятным. Свет, лившийся через окно, казался разделенным на клеточки. Присмотревшись повнимательней, я понял, что это стальная решетка.

– Очухался? – ехидно осведомился сидевший в углу коп.

Я проворчал что-то невнятное и дотронулся рукой до головы: она была точно подушка и вся залеплена пластырем. Вошел врач и стал ее ощупывать, сверяясь с рентгеновским снимком.

– Счастливо отделались, – пробурчал он. – На полдюйма правее, и вы уже были бы покойником.

– В прошлый раз врач сказал то же самое.

– В любом случае, вам необходим покой: надо полежать несколько дней.

– Черта с два! Я должен немедленно покинуть эту мышеловку!

Коп вскочил, как ужаленный:

– Вы останетесь здесь! Вас будут судить за нарушение общественного порядка и попытку нанести увечье.

Дверь открылась и вошел Линдсей. До чего же он был счастлив, черт возьми! Просто сиял, как новенький никель.

– Вы знаете, почему находитесь здесь? – спросил он и вынул блокнот.

Я только собрался послать его подальше, как вдруг дверь распахнулась, и появилась всемогущая пресса в лице моего приятеля Логана.

Он протянул Линдсею бумагу:

– Все оформлено как следует. Макбрайд должен быть освобожден под залог. Так что можете убрать свой блокнот.

По тону Линдсея невозможно было догадаться, что он в бешенстве, но глаза его загорелись недобрым огнем.

– Я уже слышал, что вы связались с ним, Логан. Мне не хотелось в это верить, потому что раньше вы были приличным парнем.

– Так же, как и вы, – парировал Логан.

– Итак, ты успел обзавестись друзьями, Джонни. И довольно влиятельными, как я погляжу. Что ж, иди, раз ты такой везучий, но помни: настанет день, когда никакие друзья тебе не помогут, – сказал Линдсей и, повернувшись к Логану, добавил: – А вы никогда не подходите ко мне, слышите – никогда!

Он направился к двери.

– Линдсей, – произнес Логан, – ведь мы были друзьями.

– Забудьте об этом.

– И вы были настоящим копом. Так вот, запомните, что я вам сейчас скажу. Джонни Макбрайд не убивал Минноу.

С минуту Линдсей молча смотрел на Логана, потом открыл дверь и вышел, хлопнув так, что она чуть было не сорвалась с петель.

Логан грустно пожал плечами, помог мне подняться и вывел на улицу. Когда мы уселись в его машину, он закурил и протянул сигарету мне. Я молчал.

– Черт бы вас побрал, Джонни! До каких пор вы будете влипать во всякие неприятности?

– Это не самые большие неприятности, бывают хуже.

– Куда уж хуже.

– Если вы станете задавать вопросы, я на все отвечу.

– Есть кое-что, о чем не знают копы.

– Спрашивайте.

Постепенно он выудил из меня все подробности гибели коротышки на шоссе и причину, по которой я охотился за Пакманом.

– Но Эдди никак не мог стрелять в вас из своей машины, – заявил Логан, когда я закончил. – Весь вечер он провел в баре. Это я специально проверил.

Я задохнулся от злобы и выложил ему весь запас ругательств, которыми располагал.

– Логан, вся эта история – сплошная путаница с самого начала. Многие хотят моей смерти, но всякий раз не те, кого я подозреваю. Ясно только одно: меня хотят прикончить те же, кто стрелял у библиотеки. Выходит, если в этот раз за мной охотились не Сорво с Пакманом, то и тогда тоже были не они.

– Ошибаетесь. Пакман открыто грозился вас прикончить. Сорво будет зол, как черт, когда узнает, что вы не в тюрьме.

– У него есть кто-то на жаловании, – уверенно проговорил я. Логан кивнул.

– Кому же я обязан освобождением?

– Сейчас я вас убью. Залог внес ваш бывший босс Хэвнс Гарднер.

– Ничего не понимаю.

– Сейчас поймете. Ваша система брать быка за рога оправдала себя. Теперь он уверен, что вы невиновны. Считает, что больше виновата ваша бывшая возлюбленная. Его страховая компания напала на след Веры Уэнст… Они считают, что она умерла.

– О, господи, когда же все это кончится?