– Когда выяснится, почему убит Минноу, не раньше.
– Я уже пытался узнать это, навестив его вдову.
– Да?
– Она сообщила мне кое-что интересное. И я передал Логану содержание нашего разговора. Это произвело впечатление. Лицо его заострилось, на щеках заходили желваки.
– Куда мы едем?
– Пока со мной. Я занесу кое-что по одному адресу и отвезу вас к Гарднеру.
Он остановил машину у здания редакции и поднялся к себе. Я пошел купить сигареты, а когда вернулся, он уже сидел в машине.
– Куда теперь? – поинтересовался я.
– Я все еще занимаюсь делом убитой девушки. Поедем в столовую, где работает ее подруга. Дело в том, что эта девица мертвецки напилась и к вечеру исчезла из города. Так вот, может, она уже вернулась? Но оказалось, что она не вернулась.
Логану удалось выудить ее фотокарточку у управляющего столовой. На ней сбежавшая официантка была в бикини. Она оказалась совсем недурна собой. Разве что чересчур много косметики на лице, а в глазах слишком много глупости.
Я вернул Логану фотографию и откинулся на сиденье. Сегодня у меня был трудный день. Я закрыл глаза и незаметно для себя задремал. И во сне увидел очаровательную натуральную блондинку с огромными глазами, выражение которых не оставляло никаких сомнений в том, что она меня любит. Я протянул к ней руки, но она отступила назад, дразня меня и посмеиваясь. Я крикнул: «Берегись Вера, я все равно убью тебя!». И тут же проснулся от довольно сильного тычка в бок.
– Джонни! Приехали. С тобой хочет поговорить Гарднер. Дом и прислуга Гарднера нисколько не нарушали общего впечатления, производимого президентом банка. Он спустился к нам, элегантный и стройный, величественным жестом указал на удобный диванчик и придвинул коробку с гаванскими сигарами.
– Вы хотели поговорить со мной? – спросил я. Гарднер взглянул на Логана.
– Будет лучше, если все расскажет он. Логан согласно кивнул и закурил сигару.
– Вот что, Макбрайд, сейчас нам необходимо выяснить две вещи: кто убил Роберта Минноу и куда делись двести тысяч долларов. До вашего возвращения в город никто не сомневался, что именно вы совершили оба преступления. Теперь мы смотрим на это иначе. Роберт Минноу все свое время посвятил сбору материалов против преступной шайки, обосновавшейся у нас в городе. И как раз в этот период его внимание было отвлечено злоупотреблением самого обычного порядка: подлогом, в котором подозревались вы. И тут же его убивают. Ваше разоблачение укрепило подозрение полиции. Потом оно сменилось уверенностью. Однако в этом мошенничестве вполне могла быть замешана и Вера Уэнст. Похищенная сумма достаточно велика, чтобы отвести подозрение от истинной виновницы. Нам известно, что Вера Уэнст и Ленки Сорво, которого мы смело можем считать преступным элементом, оказались в самых дружеских отношениях. А затем Вера исчезла. Ее исчезновение молено объяснить двумя причинами. Возможно, она посвятила в эту историю Ленки и поделилась с ним деньгами, а он обещал ей защиту. С другой стороны, двести тысяч долларов – огромная сила. Если этой суммой ни с кем не делиться, ее вполне хватит на долгую роскошную жизнь. Весьма вероятно, что Вера забрала все до цента и исчезла из города, оставив Ленки с носом.
– Возможно еще, что Сорво прикончил Веру и прикарманил ее деньги, – добавил Гарднер.
– Меня больше устраивает первый вариант, – заметил я. – Сорво был в нее влюблен, а она неожиданно его бросила.
Гарднер пристально уставился на меня.
– Агенты моей страховой компании кое-что установили. Одно время Вера жила в главном городе штата, затем в Нью-Йорке. Последний ее адрес – маленький отель на Таймс-сквер, потом следы исчезают. По сведениям полиции, в это время произошло два самоубийства – утопились две девушки. Трупы не опознали, так что одна из этих несчастных вполне могла быть мисс Уэнст. Обе похоронены в общих могилах кладбища нищих, так что эксгумация ничего бы не дала. Но тогда непонятно, куда делись деньги, поскольку очевидно, что мисс Уэнст жила далеко не роскошно.
Я нахмурился.
– Таким образом, – продолжал Гарднер, – это дело вышло за пределы местного события. Страховая компания банка обратилась за помощью к ФБР. И поэтому я бы просил пока что прекратить ваши действия и не мешать расследованию, за которое сейчас взялись специалисты своего дела. Я покачал головой.
– Насколько я понял, специалисты будут искать убийцу украденные вещи. Но для меня это не самое важное. Мне надо доказать всему городу, что Джонни Макбрайд – честный человек. Так что все остается по-прежнему.
– Я понимаю ваши чувства, Джонни, – вздохнул Гарднер, – но поймите и вы меня. Я не желаю, чтобы с вами что-нибудь случилось, пока не выяснится правда.
Я взглянул на Логана:
– А что вы думаете по этому поводу?
– Присоединяюсь к Гарднеру.
– И если Вера виновата, пусть она ответит за это? Глаза его сверкнули.
– Да, если она виновна.
– Чушь! – заявил я и собрался добавить несколько крепких слов, но вдруг воочию представил себе ясную картину убийства… Поднявшись с кушетки, я спросил:
– Нельзя ли мне взглянуть на официальные отчеты поэтому делу?
Гарднер протянул конверт, в котором лежали официальные бланки. В них черным по белому было изложено все то, что я сейчас выслушал.
– О'кей, – буркнул я, возвращая конверт, – буду держаться в стороне.
Гарднер лично проводил нас до дверей. Усевшись за руль, Логан поинтересовался:
– Куда вас отвезти?
– В гараж, где стоит моя машина. Дальше справлюсь сам. Он привез меня в гараж и, прощаясь, сказал:
– Если я понадоблюсь, ищите меня в «Сиркус Баре». Но будет лучше, если, вы оставите меня в покое, потому что я собираюсь упиться в доску и предпочитаю это сделать в одиночку, понятно?
– Чего тут не понять, – кивнул я, – желаю удачи, – и направился к своему «форду», но сразу же вернулся. – Совсем забыл. Вы когда-нибудь слышали имя Харлан?
– Нет. А что, это важно?
– Может быть, не знаю.
– Ладно, проверим.
И он нажал на стартер.
Доехав до ближайшей закусочной, я немного перекусил, нашел телефонную будку и набрал номер Венеры.
– Это Джонни. Как тебе удалось сбежать вчера вечером? Голос ее звучал ровно и спокойно:
– Очень жаль, но боюсь, нам придется встретиться в другой раз.
– Неужели ты меня не узнала? Это я, Джонни.
– Если хотите, встретимся на следующей неделе. До меня, наконец, стало доходить.
– У тебя неприятности?
– Да, – в ее голосе не было и тени волнения.
– Большие?
Но и на этот раз она ухитрилась ничем не выдать себя.