– Ваш заказ, – вежливо сказал он, выставив на стол чай и джем. – Лечитесь на здоровье!
Маша поблагодарила официанта, дождалась, пока он уйдет, и спросила у Глеба:
– Ты считаешь, что они специально заманили туда эту женщину, а затем пробили ей колом грудь и сожгли ее тело?
– Я бы не исключал этой версии.
Глеб отпил кофе. Маша сделала глоток чая и снова поежилась.
– Налегай на джем, – посоветовал Глеб. – В малине вся сила.
– Угу. – Она съела ложечку джема и опять запила чаем.
– Ну, как?
– Вкусно, – одобрила Маша.
– Ну, а теперь расскажи, что знаешь ты, – предложил Глеб.
Она немного помедлила, решая, с чего начать, а затем сказала:
– Думаю, ты прав, и парни действительно были уверены, что убивают ведьму. И картину убийства ты описал верно. Больше того, я знаю имя убитой девушки. Ее звали Катя Суховей. Она приехала в Москву из Украины, зарабатывала на жизнь проституцией.
Маша перевела дух и отпила чая. Глеб смотрел на нее выжидающе.
– Мать Кати Суховей – предводительница общины «Таемни киевницы». Эти женщины считают себя ведуньями. Видимо, Катя Суховей была из них.
– Можешь рассказать подробности? – спросил Глеб.
– Да.
И она рассказала ему о своей поездке в Новомосковск – подробно, стараясь не упускать деталей. Глеб слушал ее с напряженным вниманием.
– Что ж, – произнес он, когда она закончила. – Твой рассказ подтверждает мою версию. Четыре парня поехали в лес, чтобы устроить там мальчишник. С собой они взяли двух девушек, Катю и Свету. Потому что – «какой же мальчишник без стриптизерш».
– Без проституток, ты хотел сказать.
– В данном случае да. Парни пили вино, веселились, но потом что-то пошло не так. Возможно, сказалась атмосфера ночного леса – темнота, шум ветра, луна, обстановка располагала к мистике. Не знаю с какого бодуна, но парни решили, что Катя – ведьма…
– Быть может, у них была причина? – предположила Маша.
– Ты серьезно?
Маша пожала плечами:
– Я просто это допускаю. Ты ведь первый завел разговор о ведьмах.
– Да, – усмехнулся Глеб. – Ты права. Так или иначе, но парни решили разделаться с девушкой.
– Почему они просто не уехали? Чтобы всадить живому человеку осиновый кол в грудь, а потом сжечь его, нужна дьявольская решимость. Необходимо сжечь мосты, понимаешь? Но четверо парней, принадлежащих к «золотой молодежи», не могли этого сделать. Они закончили самые престижные вузы страны. Перед ними открывалось блестящее будущее. Так почему они ввязались в эту чертовщину? Почему просто не сбежали?
Глеб сдвинул брови.
– Вот это вопрос.
Пока он размышлял, Маша допила чай.
– Я слышала, как старуха Суховей беседовала со своей погибшей дочерью, – сказала она. – Призывала ее отомстить обидчикам. Кричала, что остался еще один.
– Один?
Маша кивнула:
– Да.
Глеб принялся загибать пальцы:
– Игорь Пряшников, Артур Ройзман, Светлана Паскевич… Осталось еще двое – Темченко и Борзин.
– Я уже распорядилась насчет охраны Андрея Темченко.
– Думаешь, это поможет?
– Думаю, что не помешает.
– А как насчет Борзина?
– Мы не может его найти. Связались с нашим посольством в Лиссабоне, но оттуда пришло сообщение, что Виталий Борзин взял отпуск неделю назад. С тех пор его никто не видел. Границу России Борзин не пересекал, значит, он все еще находится в Европе. Полковник Жук взял его поиски под свой личный контроль.
– У Борзина есть семья?
Маша покачала головой:
– Нет. Друзья и приятели не знают, где он.
– Катю Суховей убили, вогнав ей в грудь осиновый кол, – сказал Глеб. – Светлана Паскевич осталась жива. Но почему она молчала?
– Потому что она во всем этом участвовала, – предположила Маша.
– Да. Возможно. Но почему?
– Может быть, подруги поссорились? – А может, Светлана Паскевич испугалась, что парни расправятся и с ней? Или ее заставили принять участие в расправе, чтобы она молчала? Вариантов много. Одно я знаю точно: я никогда не поверю в воскрешение Кати Суховей, пусть даже она была трижды ведьмой. Мертвые не встают из могил и не бродят среди живых, – заявила Маша.
– Есть люди, которые с тобой не согласятся, – заметил Глеб.
– Эти люди привыкли принимать все на веру, а я не имею права так поступать. По долгу службы.
– Знаю. – Глеб улыбнулся. – Ты всегда и во всем сомневаешься.
– Ты тоже.
– Вероятно, поэтому нам было так комфортно вместе.
– Глеб, не начинай.
– Почему ты боишься говорить о наших отношениях?
– Потому что у нас с тобой нет никаких отношений, – отчеканила Маша.
– Ты слишком страстно об этом говоришь, – заметил Глеб.
– Тебе показалось, – отрезала она. – И давай больше не будем говорить о нас. Только о деле.
– Заметано, – кивнул Глеб.
Маша глянула на часы.
– Мне пора уходить. Дел полным-полно.
– Да, – задумчиво произнес Корсак. – Конечно.
Маша повертела в пальцах пустую чашку.
– Глеб, я задам тебе один вопрос и хочу, чтобы ты ответил на него честно. Это не для протокола.
– Правда? – Корсак достал из кармана электронную сигарету и улыбнулся. – Тогда почему у тебя такой «протокольный» голос?
– Возможно, я слишком устала. Не придирайся к словам. Просто ответь на мой вопрос.
– Отвечу, если задашь.
Она еще несколько секунд помолчала, видимо собираясь с духом, а затем спросила:
– Глеб, ты был с ними?
Электронная сигарета замерла у губ Корсака.
– Что?
– Ты был в охотничьем домике с Темченко и его друзьями?
– Что за бредовая мысль?
Маша облегченно вздохнула:
– Спасибо. Я услышала то, что хотела.
Она взяла в руки сумочку.
– Почему ты вообще решила, что я был с ними? – спросил Корсак.
– Я разговаривала с Андреем Темченко по телефону. И у меня сложилось впечатление, что он… В общем, он намекал на твое участие в этой истории.
Глеб почувствовал, как в душе шевельнулось что-то смутное и тоскливое, словно забытое воспоминание, которое никогда уже не вернется.