А у Жоры, между прочим, вместо одного уха была внушительная повязка. Что это с ним, интересно, приключилось? Эх, сейчас бы Слона сюда, вдруг отчего-то подумалось мне.
Азиат что-то сказал своим людям, и те с явным неудовольствием опустили оружие. Ничего, мальчики, вам еще представится возможность показать себя во всей красе. После этого Азиат обратился к Боссу, но тот покачал головой. Тогда Азиат толкнул его в спину, причем не пустой рукой, а пистолетом. Это подействовало, и секунд через десять – пятнадцать Босс подошел к моей машине. Кажется, он здорово влип. Не хуже, чем я. Я стволом показал ему, чтобы так и оставался по другую ее сторону.
– Виктор, – сказал Босс. – Не понимаю, зачем тебе это надо? Я всегда знал, что ты умен, да и сейчас в этом не сомневаюсь, но тут что-то не так. Если ты открывал диск, то наверняка увидел, что ничего не понимаешь в его содержимом.
Пока что я открывал крышечку бензобака.
– А когда ты это понял, ты должен был с ним расстаться, а значит, вернуть его мне. Ты знаешь, и сейчас ведь еще не поздно это сделать. Или… – Тут он запнулся. – Или у тебя его все-таки нет?
Объяснять, что еще полчаса назад я и понятия не имел, что диск у меня в машине, было бессмысленно и бесперспективно.
– Он у меня, и я его открывал, – поразмыслив, ответил я. Сейчас любые разговоры значения не имели. Вернее, не несли повышенной смысловой нагрузки, но были тем важнее, чем больше затягивали время. – Я действительно ни черта там не понял, но посоветовался со специалистами.
Но Босс неожиданно вздрогнул, как от пощечины.
– Вот как, – сказал он. – Со специалистами… Где же ты их нашел?
– В компетентных органах, – снова брякнул я, сообразив, что выбрал верный вектор нашей дружеской беседы.
– Значит, – медленно сказал Босс, – то, что про тебя говорил Жора, – это правда… Про тебя и Альбину… Про органы ты врешь, конечно, но это твое дело. Все теперь уже неважно. Главное, чтобы диск сейчас был при тебе. Я должен его вернуть. Он ведь при тебе?
Я равнодушно пожал плечами. Понимай, мол, как знаешь. А сам лихорадочно соображал. Диск уже был однажды продан Азиату, только Азиату он и нужен, не надеется же Альбина, или тем более ее муж, в самом деле сделать это вторично. А значит, для Босса этот долбаный диск – элементарная страховка его жизни… Мои руки, как всегда, опережали голову, и пока я додумывал последнюю мысль, оказалось, что уже направил на Босса ствол. Глаза не боятся – руки делают. У меня собственные пословицы.
Но сделал я это так, чтобы те, за забором, ничего не видели. Со стороны – два человека стоят по разные стороны автомобиля и дружески беседуют, а на самом деле я навел на него ружье через открытую дверь машины, он до поры и сам этого не знал, пока я не сделал знак рукой. Вот тут Босс здорово побледнел, а впрочем, вру, я этого видеть не могу в такое время суток, но все равно был уверен.
– Снимайте пальто, бросайте его в машину.
– Что мне в тебе нравится, – сказал он, медленно раздеваясь, – так это что в любых обстоятельствах говоришь мне «вы».
Я, не сводя с него взгляда, взял пальто, проверил карманы – ничего.
– Теперь пиджак.
– Холодно, Виктор, – заметил Босс.
Я покачал головой, и этого было достаточно. Он подчинился.
Краем глаза я видел, что Жора вышел из своей машины и присоединился к Азиату, они что-то обсуждали, поглядывая в нашу сторону.
В пиджаке тоже пусто. Выходит, Босс по-прежнему не признавал оружия. По крайней мере, в своих руках.
– Садитесь в машину… Теперь вылезайте через мою сторону.
Теперь я смотрел уже не на него, Босс в этой ситуации опасности не представлял, он был деморализован, он находился между двух огней, и еще неизвестно, какая сторона для него была страшнее. Вероятно, об этом он сейчас и думал.
А те, за забором, наконец разобрались что к чему, возможно, стимулом послужила Альбина.
– Стреляйте же, придурки! – завопила она. – Стреляйте в него!
Первым, однако, выстрелил я, уложив длинного мордатого типа с «калашниковым». В ответ раздалась стрельба, надо признать, достаточно беспорядочная. У нас за спиной в доме полетели стекла.
Босс схватился за голову, а те попрятались за джип. Благо его величина это им позволяла.
– Видит бог, я этого не хотел, – пробормотал Босс.
– Очнитесь же! – Я встряхнул его посильнее. – Это же она про вас кричала «стреляйте в него»! Эта сучка хочет всех нас тут похоронить! Давайте в дом!
Пригнувшись, мы перебежали к крыльцу, хорошо, что дверь я не закрыл. Интересно, слышит ли что-нибудь Гена в подвале, и если да, то что он себе вообразил?!
Впрочем, пожалуй, тут было не до лирических отступлений.
Альбина, к моему изумлению, резво бросилась к машине. Нетрудно догадаться, что никакого диска она там не нашла.
– А ты – настоящий убийца, да? – завизжала Альбина, – киллер, да? Профи, да? Надеюсь, я тебя больше никогда не увижу, козел вонючий!
Такой я ее еще не видел. Баба натурально брызгала слюной. И от этой стервы у меня кружилась голова?!
– Да, такой, как ты, я больше никогда не встречу…
И я выстрелил в бензобак своей машины, у меня была слишком удобная позиция, чтобы промахнуться. Не покривлю против истины, если скажу, что машину мне было жаль больше.
Странно, я поймал себя на мысли, что никогда не видел, как взрываются машины. Я видел десятки насильственных смертей, даже сам убивал людей в автомобилях, расстреливал, сталкивал в воду, но всегда работал аккуратно и такого пламени мне видеть не приходилось.
– Она была моей женой! – взвился Босс.
Пришлось ударить его прикладом, сейчас действительно было не до лирических отступлений.
Я расхохотался и вскинул ружье.
Приемщица ателье «Юпитер-стиль» Докучаева С. В. вспомнила пожилого господина, заказывавшего фрак в пятницу в середине дня. Он приехал на белой «тойоте». Фрак стоил ему тысячу двести долларов, но пожилой господин заплатил половину, а на следующий день должен был забрать выполненный заказ и доплатить разницу. Пожилой господин приехал не один. То есть сперва он появился сам, но, после того как он пробыл в ателье около получаса, обсуждая с мастером нюансы своего заказа, появилась молодая особа, которая заявила буквально следующее: «Папуля, это невежливо заставлять свою девочку столько ждать!» В предъявленной фотографии академика Баткина приемщица Докучаева опознала пожилого господина, а в предъявленной фотографии его дочери спутницу Баткина не опознала.
Кто бы сомневался!
Со слов Докучаевой был составлен фоторобот предполагаемой спутницы Баткина. Федоренко, умница, догадался захватить с собой художника. С этим фотороботом Миша отправился в Борисовский проезд, 18, – в ближайшее отделение милиции – «Орехово-Борисово Северное». Мало ли что, а вдруг повезет, а вдруг шикарную эту шмару (крашеная блондинка, родинка на правой щеке, рост 165 – 170 см, красные туфли на высоком каблуке, бежевая куртка, короткая юбка) тут хорошо знают? Не повезло Мише в «Орехово-Борисово Северном», зато снова повезло в «Юпитер-стиле». Едва Миша успел распорядиться насчет того, чтобы фоторобот размножили и распространили там где надо, ему позвонила приемщица Докучаева, которой он предусмотрительно оставил не рабочий телефон, а мобильный. Докучаева шепотом сообщила, что «девица, которая приезжала с „фрачным“ господином, снова тут!».