– Тыгыдым… тыгыдым… тыгыдым… – задумчиво пробормотал гном, подражая только что услышанным звукам. – Странный зверь пробежал. Я такого не знаю. Ты уверен, что на корабле никого из посторонних нет?
– Если верить Ноле, нет. Это, наверное, из зверинца кто-то сбежал.
– Нола!!! – заорал боцман.
Однако гнома на его зов не явилась.
– Ей сейчас не до тебя, – успокоил Гиви Блад. – Ее кто-то за ногу в переборку утянул.
– Кто?
– Наверно, Йорик. Скучно ему, вот и развлекается с твоей девчонкой.
– Что?!! – возмутился гном.
– Спокойно, Гиви. Не ревнуй. Мой Йорик – тоже девочка. – Питер обнажил шпагу и нажал на кнопку, встроенную в рукоять. Шпага засияла, как джедайский меч. – Лучше достань свою отвертку. Раз здесь по коридорам тыгыдымские кони скачут, она не помешает. Джим, ты тоже вооружайся. Будем ловить зверушку и заодно исследовать корабль.
– У меня с собой только станер, – виновато сказал Джим. – Бластер в каюте.
Из рукава юнги выскользнул станер и нырнул в ладонь Джима.
– Однако… – покачал головой Блад. – Ты делаешь успехи в пиратском деле, мальчик. За мной!
Группа исследователей покинула рубку и двинулась по коридору. Гиви, лучше всех знавший все закоулки корабля, шел со своей сверкающей отверткой в авангарде, за ним крался со станером в руке Джим, замыкал процессию Блад. Он благоразумно занял место в арьергарде, чтобы его команда была на виду. С этой позиции можно было и их контролировать, и заодно прикрывать тылы.
– Кэп, не хочу тебя расстраивать, но это все-таки не наш корабль, – обрадовал Блада гном. – А если наш, то кто-то из него спер все лифты. – Гиви остановился перед первой развилкой. Длинный, просторный коридор здесь разделялся на два рукава. – И я не знаю, куда идти. На «Ара-Белле» все было не так.
– Без паники, – поднял руку Блад. – Идем дальше.
– Куда? Направо или налево? Мы же так заблудимся.
– У меня фотографическая память, – успокоил бортмеханика Джим. – Дорогу в рубку всегда найду.
– А если применить правило буравчика к исследованию лабиринтов, то и без фотографической памяти обойдемся, – добавил Питер.
– Что за правило? – заинтересовался гном.
– Сворачивать только направо, – пояснил Блад. – На обратном пути только налево. Всегда вернешься к исходной точке.
– Ну, направо так направо.
Они двинулись дальше по правому коридору с множеством дверей. И разумеется, в каждую из них заглядывали. Судя по всему, это были служебные помещения, внутри которых находились непонятные механизмы.
– Гиви, ничего не трогать, – строго сказал Блад, увидев, как азартно раздувает ноздри гном.
Бортмеханику явно не терпелось покопаться в этом чуде доисторической техники. На то, что она была доисторической, красноречиво указывали примитивные болтовые соединения элементов механических устройств в этом диком переплетении стальных труб и непонятных агрегатов.
– Капитан, это не наш корабль, – теперь уже начало колотить Джима. – Я, кажется, знаю, где мы оказались.
– Где? – Бладу стало интересно.
– Есть одна легенда про мертвый корабль, который…
– Только вот не надо нам втирать про корабль-призрак, – разозлился гном.
Злость была напускная, и Питер Блад вдруг понял, что Гиви тоже стало страшно. Предположение Джима его испугало.
– Если вы имеете в виду, что мы на «Летучем голландце», то ваши опасения напрасны, – успокоил он друзей.
– А ты что, на нем бывал? – выпучил глаза Джим.
– Эх, где я только не был, чего я не отведал, – ностальгически вздохнул Блад. – Но вы не волнуйтесь. Я точно знаю, что никто из членов экипажа «Летучего голландца» не знаком с древнеэпсанским. А здесь все надписи выполнены на языке моей далекой родины.
– Фу-у-у… успокоил, – перевел дух гном.
– Кэп, а ведь я эпсанского не знаю, хотя, по легенде, я из Эпсании, – озаботился внезапно Джим. – Ну, как пассажиры лишние вопросы начнут задавать?
– Во-первых, это древнеэпсанский, а во-вторых, сейчас в Эпсании все говорят на интерлингве. Так что тебе простительно, – успокоил юнгу капитан.
– Тихо! Я что-то слышу, – насторожился Джим.
– Я тоже. – Гиви поудобней перехватил свою отвертку.
Блад поспешил переместиться из арьергарда в авангард. Он тоже услышал чьи-то осторожные шаги.
– Без моей команды не стрелять, – шикнул он на Джима, в руке которого нервно подрагивал станер.
– Кэп, это не тыгыдымский конь, там кто-то крадется, – азартно зашептал Джим.
– Уже нет, – покачал головой гном, – затаились, гады. Кажется, нас почуяли. Они вон за тем поворотом.
– Тогда эффект внезапного нападения не прокатит, – глубокомысленно изрек Блад.
– Значит, идем внаглую на штурм!
И Гиви с диким воплем выскочил из-за поворота.
– Стой, придурок!
Поздно. Разряд станера отбросил бравого вояку в сторону, и он покатился со своей сверкающей отверткой по полу. К счастью, именно она приняла на себя основной заряд. Гном не потерял сознания, хотя тряхнуло его основательно.
– Всем убрать оружие! – рявкнул Блад, выходя из-за поворота.
В руке Фиолетового, перегородившего коридор, подрагивал станер.
– Фиолетовый, да ты с ума сошел! – вылезла из-за спины штурмана Алиса.
– Он тут ни при чем, – вступился за штурмана профессор. – Господин Гивиниан так неожиданно выпрыгнул… А зачем вы обнажили шпагу, капитан?
– В данный момент это не шпага, – привычно начал ездить по ушам капитан, помогая Гиви подняться с пола, – а индикатор, с помощью которого мы ищем неисправности проводки.
– Правда, что ли? – удивился еще не отошедший от электрического удара гном.
– Правдее некуда, – мысленно чертыхаясь, буркнул Блад.
– Забавный индикатор, – хмыкнул Фиолетовый, опуская станер.
– Это не только фамильное оружие, но и многофункциональный прибор, – как можно убедительнее сказал Питер. – Что вы здесь делаете? Почему до сих пор не в своем зверинце?
– Мы заблудились, – шмыгнула носиком Алиса. – Может быть, вы проводите нас в грузовой трюм, капитан?
Черныш, не Питер Блад, а именно Петр Алексеевич Черныш, почувствовал себя вдруг последней сволочью. Да, он пошел на поводу у отмороженного сыночка видного ученого Федерации, да, он позволил навесить на себя ярлык пирата, нарекся Питером Бладом и артистически сыграл свою роль, но откровенно лгать, глядя в эти ясные голубые глаза, было невозможно. И правду сказать нельзя. На данный момент он – капитан, от решения которого зависит жизнь пассажиров и членов экипажа.