– Вы мне угрожаете?
Она кивнула:
– Именно так.
– Но могу я в конце концов узнать, в чем дело? Почему вас и ваших головорезов интересует Марина? И при чем здесь я?
Она рассмеялась:
– При чем здесь вы? А кто еще должен знать, по-вашему, где находится эта… – Она словно бы хотела выругаться, но сдержалась, проглотила слово, которое вот-вот должно было сорваться с ее языка.
– Так, – рассердился я, – вы врываетесь ко мне в номер в мое отсутствие, курите тут и еще задаете странные вопросы, на которые я почему-то, по вашему мнению, должен отвечать. Могу я узнать, с кем имею честь разговаривать?
Она замялась, будто бы решая про себя какой-то вопрос. Понятно какой – сообщать мне свое имя или нет. В конце концов она пришла к решению:
– Это неважно. Достаточно того, что я знаю вас. Кроме того, я знаю, что вы познакомились с Мариной совсем недавно. Здесь, в Ялте. Это так?
– Ну допустим.
– А следовательно, не знаете, зачем она сюда прибыла, с какой целью.
– Почему это? Прекрасно знаю. Она мой коллега – адвокат. Приехала на симпозиум.
Женщина рассмеялась:
– Это неправда.
– И кто же она, по-вашему?
– Она не адвокат… – повторила блондинка.
– С какой стати я должен вам верить?
– Потому что… Потому что… Хорошо, я вам все расскажу. Но поймите, мне нужно только одно – знать, где в данный момент находится Марина. Я вам расскажу, но хотелось бы попросить, чтобы подробности этого разговора остались между нами. Обещаете?
Я отрицательно покачал головой:
– Не могу обещать. А вдруг вы мне собираетесь рассказать нечто такое, что я обязан буду предать огласке?
Она улыбнулась:
– Ничего не скажешь, настоящий адвокат. В отличие от вашей Марины… Ну ладно, я не собираюсь раскрывать вам государственных тайн. Все, что я расскажу, касается исключительно меня. Ну и… еще одного человека. Поэтому прошу вас сохранить все это в тайне.
Тут я обратил внимание, что та сумка, которую я обнаружил перед выходом из номера, теперь лежит на полу у ног женщины. Причем «молния» раскрыта, некоторые фотопринадлежности лежат рядом, прямо на полу.
– Это вы вытащили сумку из моего шкафа?
Она кивнула:
– Я. Вернее, мои телохранители. Когда я вам расскажу, в чем дело, вы обязательно простите это нахальство. Поверьте.
Ее голос был таким спокойным и уверенным, что я не стал обострять. Конечно, в девяноста девяти случаях из ста я бы просто вышвырнул из номера человека, который посмел мало того что войти без разрешения, но еще и обыскать мои шкафы. Однако тут, очевидно, произошел тот единственный случай, когда следовало сначала выслушать, а потом думать, как действовать дальше.
– Понимаете, – продолжала она, – ваша случайная знакомая прибыла сюда совсем не на симпозиум.
– А зачем?
– Она просто-напросто папарацци. Понимаете? Это слово в последнее время часто употребляют в связи со смертью принцессы Дианы, но фотографы, которые специализируются на съемке известных людей, существуют и у нас.
– Сомневаюсь, что здесь это приносит большие деньги, – вставил я, – но, допустим, что вы правы. Марина – папарацци. Ну и что?
– И она приехала сюда, чтобы снимать меня.
– Вас? Следовательно, вы актриса или известная певица? Но я, честно говоря, простите, не узнаю…
– Нет, я не певица. Я всего лишь жена известного бизнесмена Михаила Машкина.
Вот это новость. Жена самого Машкина. Президента корпорации «Росал», которая держала в руках весь экспорт алмазного сырья из России. Ходили слухи, что Михаил Машкин входит в десятку самых богатых людей в России. Я несколько раз видел его по телевизору. Он, кажется, старался не светиться. Когда видел камеру, прикрывал лицо рукой. Кроме того, некоторые политические обозреватели отмечали удивительную способность Машкина выпутываться из любых скандалов, связанных с его именем. Да, про Машкина вообще мало что было известно.
И вот передо мной сидела жена этого алмазного короля.
– Ну что ж, тогда давайте познакомимся. Меня зовут Юрий. Юрий Гордеев.
– Лариса, – протянула она руку.
Я пожал длинные прохладные пальцы.
– Итак, вы утверждаете, что Марина приехала сюда совсем не на симпозиум?
– Да. Она здесь исключительно для того, чтобы получить снимки, которые бы меня компрометировали.
– Вы хотите сказать, что она подсматривает за вами, когда вы принимаете ванну? Или готовитесь ко сну?
Лариса Машкина покачала головой:
– Понимаете, я здесь не одна…
– Ясно… Вы приехали в Ялту, чтобы провести время с любовником.
Она поморщилась:
– Ну зачем же так в лоб… Но в принципе вы правы.
– Простите, я привык называть вещи своими именами. Значит, Марина охотилась за вами, чтобы получить снимки. А интересно, куда бы потом пошли эти снимки? На страницы желтой прессы? Были бы показаны вашему мужу?
Лариса пожала плечами:
– Не знаю. Дело в том, что я только тут заметила слежку.
– И предприняли какие-то шаги, чтобы разузнать, кто за вами следит, где она живет, круг ее знакомств? В который вхожу и я.
– Да. А теперь скажите мне: вы знаете, где она находится? Или нет?
– Скажу вам со всей откровенностью. Я действительно не знаю, где сейчас Марина. Она вообще имеет некоторую особенность неожиданно исчезать. Как, например, вчера, в парке.
Лариса невесело улыбнулась. Я почему-то почувствовал доверие к этой женщине. Вся ее внешность к этому располагала. Конечно, внешность женщины в подавляющем большинстве случаев обманчива, но мне казалось, что ей можно верить.
– А эта сумка… – спросила Лариса, – она к вам пришла с ней вчера?
Я пожал плечами:
– Не помню. Очевидно, да. Иначе как бы она оказалась здесь?
– В фотоаппаратах не обнаружилось пленки. И кстати, в том кофре, что вчера забрали мои телохранители, тоже.
– Это неудивительно. Прежде всего папарацци должен, вероятно, позаботиться о сохранности пленки.
– Но то, что она бросает фотокамеры, которые стоят немалых денег, говорит о многом.
– О чем?
– О том, что за снимки ей платят очень много, – вздохнула Лариса, – а вот кто это делает, я не знаю. Хотя очень бы желала… Я знаю, вы абсолютно ни при чем в этой истории. Осуждать вас за то, что познакомились с красивой, сексапильной девицей, я не собираюсь. Но, мне кажется, она вас использовала в своих интересах. Вы уже пострадали вчера… Кстати, надеюсь, мои ребята вас не слишком сильно отделали?