Лену будто ветром сдуло из-за стола. Она выбежала в коридор и почти без труда вытолкала девиц за дверь.
Маша Кузнецова наблюдала за происходящим из-за шкафа, куда она юркнула, когда в комнату ворвался Размахов. Присутствие короля рекламы подействовало на нее точно так, как и на всех остальных претенденток на громкое звание фотомодели, – то есть ее практически парализовало. Она не могла двинуться с места. К тому же из-за открытой двери ее почти не было видно.
Размахов положил свою папку на стол, налил в стакан минеральной воды, залпом выпил. Потом постоял в задумчивости несколько минут и громко рыгнул.
– Все. Выпроводила. – Лена вошла в комнату и села за свой стол.
– Ты мне вот что скажи, – произнес Размахов, наливая в стакан остатки воды из бутылки, – тут есть кто-нибудь из девочек?
Лена виновато покачала головой:
– Нет, Борис Максимович, все разошлись. Никаких съемок намечено не было.
– Херово… – заключил Размахов. – Кого, интересно, я снимать буду? Не тебя же! Стара уже, мать…
Он рассмеялся, указав пальцем на руки Лены. Та вежливо хихикнула, хотя ей явно не понравилась шутка шефа.
– И не себя… – продолжал шутить Размахов, поднимая и критически разглядывая собственные волосатые руки. – Хотя… Можно выдать за новое направление в рекламе ювелирных изделий… Только вот заказчик будет недоволен. Как думаешь, Ленок?
Та кивнула.
– Ну а что будем делать, Борис Максимович? Звонить девочкам?
– Так… – рассеянно помассировав виски, пробормотал Размахов. – Тут ведь должна была Марина подгрести. Я, собственно, на нее рассчитывал.
Лена покачала головой:
– Никакой информации от нее не поступало.
– Хм… Это плохо. Можно, конечно, ограничиться бархатом и разные там хреновины расставить… – задумчиво говорил Размахов. – Но не будет того эффекта. Ничто не может заменить живую женщину в качестве натуры… Ну вот что, Лена, ты что хочешь делай, а модель найди. Но чтобы шея и руки – первый класс.
В коридоре раздались тяжелые шаги нескольких пар ног. Звук шагов сопровождался лязгом и звяканьем металлических предметов.
– А вот и брюлики! – улыбнулся Размахов.
Через секунду в дверном проеме появились несколько громадных фигур в камуфляжной форме. Омоновцы были вооружены автоматами, лица их выражали непреклонную решимость. Один из них нес средних размеров металлический чемоданчик, прикованный наручниками к его запястью.
– Без опозданий! – похвалил Размахов. – Вот это точность, это я понимаю. Нам бы так.
– Стараемся… – улыбнулся омоновец с чемоданом.
– Давайте бумаги, или что там у вас.
Омоновец дал Размахову подписать бумаги, после чего отстегнул браслет наручников.
– Это единственный вход? – поинтересовался он.
– Нет, есть еще выход во двор.
– Нам приказано блокировать все входы и выходы на время съемок. Для того чтобы исключить всякие случайности. Понимаете?
Размахов кивнул:
– Конечно. Так и нам будет спокойнее. Лена вам покажет все входы и выходы. Можете занимать круговую оборону.
Лена вместе с омоновцами вышла из комнаты. У дверей остались стоять двое из них.
– Сейчас посмотрим, что там в чемодане… – Размахов, сверившись с одной из бумажек, набрал код, щелкнул замками и открыл чемодан. Вынув из него красивую бархатную коробочку, он поднял ее крышку и извлек из футляра необычайной красоты бриллиантовое колье. Лучики, отражающиеся от бесчисленных граней больших и маленьких бриллиантов, будто бы наполнили комнату живым светом. Размахов с восхищением смотрел на колье. Даже омоновцы, казалось, были поражены увиденным. – Да, это вещь! – негромко произнес Размахов, рассматривая колье со всех сторон, перекладывая его из одной ладони в другую, заставляя его играть в свете настольной лампы.
За спиной Размахова чуть скрипнула дверь. Он тут же обернулся. Омоновцы заученными до автоматизма движениями скинули автоматы с плеч и щелкнули затворами.
В углу, за дверью, стояла Маша Кузнецова. Все это время она старалась не производить ни звука, однако какая женщина устоит, когда в нескольких шагах от нее находится блестящее бриллиантовое колье?! Она попыталась выглянуть из-за распахнутой двери, не удержала ее и тем самым обнаружила свое присутствие.
– Эт-то еще что за явление? – строго спросил Размахов. Омоновцы, видя, что перед ними не бандит, а всего лишь худенькая девушка с большими испуганными глазами, усмехнулись и опустили свои автоматы.
Размахов, не выпуская из рук колье, подошел к Маше:
– Ты кто?
– Ма-ш-ша… – пролепетала она.
– Что за Маша?
– Я тут… Я проходила кастинг…
– А! Ну и как? Прошла?
– Не-ет… – трагически прошептала Маша.
Размахов понимающе кивнул:
– Ясно… А почему спряталась за дверью?
– Я случайно… – Несмотря на то что с ней разговаривал король рекламы, одно имя которого приводило с состояние священного трепета всех без исключения претенденток на место в агентстве «Максима», Маша не сводила глаз с колье. Очень уж оно было красивое.
– Что значит – случайно? Тебе известно, что за случайно бьют отчаянно? – насмешливо поинтересовался Размахов.
Маша засопела, не сводя глаз с колье. Размахов, проследив ее взгляд, чуть помахал сверкающими бриллиантами у нее перед носом.
– Нравится?
– Угу… – чуть слышно прошептала Маша и кивнула.
В комнату вошла Лена.
– Ну все, Борис Максимович, охрану расставили, можно… – Тут она заметила Машу и тотчас угрожающе сложила руки на груди: – А ты тут почему?! Я же тебе сказала! А ну!..
Ее рука вытянулась в направлении выхода, указательный палец с длинным ухоженным ногтем был похож на диковинное колющее орудие.
– Постой, постой, Ленок… – задумчиво произнес Размахов. – Ты мне скажи, кто-нибудь из девчонок нашелся?
– Сейчас, сейчас, Борис Максимович, я мигом, – испуганно заверещала Лена, бросаясь к столу.
– Ты погоди, – разглядывая Машу, сказал Размахов, – погоди…
Он взял Машу за руку и вывел на середину комнаты.
– Ну-ка давай на тебя посмотрим…
Размахов повернул колпак настольной лампы и направил ее на Машу.
– Мне-то только шея нужна. И руки…
Он приподнял ее подбородок, провел тыльной стороной ладони по длинной шее, ключицам, чуть отогнул ворот платья, потом взял Машину руку и внимательно осмотрел кисть и особенно пальцы.
– Ты откуда?
– Из Воронежа.
– Пальчики красивые… Мать домашней работой заниматься не заставляет? Стирать, там, воду из колодца носить…