И вот наконец ей выпало «счастье» познакомиться с хозяином. Был он невысок, плотен, совсем не стар и не похож на развязного братка. Напротив, мило улыбался, предложил вместе поужинать и обсудить накопившиеся проблемы. Оказывается, они были не только у него, но, главным образом, у нее. Это что-то новое. Хотя, видимо, и неопасное. Она приготовилась слушать.
И первая же весть едва не лишила ее сознания. Анатолий, так он просил его называть, сказал ей о смерти отца. О состоявшихся уже похоронах. И замолчал, дал опомниться, прийти в себя.
Мысли у нее разбегались, и она никак не могла сформулировать самый, казалось бы, элементарный вопрос: почему? Что случилось? Кто виноват в этом? Вопросов было много, но, в сущности, один: как это случилось?..
Анатолий не хотел ничего скрывать. Он просто не стал говорить о том, что не виделся с ее отцом здесь, и вел себя так, будто они разговаривали и до, и после их свидания в подвальной комнате. А вот о покушении на Олега рассказал, и очень подробно: кто это был, откуда убийца. Точнее, двое. Ну и наконец сказал о нежелании ее отца взять с собой охранника и о его гибели дома от руки пока еще неизвестного киллера. Однако у прокуратуры имелись уже твердые данные на этот счет.
Затем он рассказал о прощании и похоронах, о раздорах в стане Западинского и убийстве директора ФАПСИ, который приехал в «Арбатские встречи», скорее всего, для того, чтобы арестовать своего «мятежного» генерала. Словом, он попытался создать, и надо сказать, добился в этом успеха, новый, неизвестный еще Елене образ ее недавнего покровителя и любовника. Причем некоторые свои мысли по этому поводу он без всякого зазрения совести выдавал за соображения старшего следователя по особо важным делам господина Турецкого, с кем имел длительную и доверительную беседу не далее часа назад. Это было серьезно и убедительно.
А содержание Елены под своеобразной стражей трактовалось как необходимость защиты ее жизни от этих мерзавцев — Западинского и Абушахмина, являющегося никаким не бизнесменом, а вором в законе, закоренелым преступником и убийцей. И она сама, о чем свидетельствует магнитофонная запись во время одной из «посиделок» Западинского с этой компанией, практически была уже передана вору в качестве награды за убийство Олега Николаевича. Впрочем, если у нее еще остаются какие-то сомнения, магнитофонная запись может быть представлена ей, она, конечно, узнает голос Виталия Борисовича. И кстати, то, что она не оказалась в лапах бандита, давно положившего на нее свой жадный глаз, чистая случайность. Вернее, оперативность сотрудников охраны его, плешаковской, фирмы позволила поломать дьявольские планы Западинского. Правда, сделано это было, мягко говоря, в грубоватой форме, за что Анатолий искренно принес Елене свои глубочайшие извинения. И еще он просил ее забыть о доставленных ей неприятностях, понимая, что любые физические и моральные травмы обязательно нуждаются в конкретной компенсации. Сумма, которую она сочтет нужным назвать ему, будет ей определенным утешением. Он же, со своей стороны, очень рассчитывает, что у девушки не останется в душе зла против него.
В этой связи вполне разумно принять и главное решение: остаться еще на некоторое время здесь, пока не будут задержаны преступники. Если же она пожелает вернуться домой, ей будет обязательно предоставлена надежная охрана. Даже если она будет возражать. Но окончательное решение она должна принять сама, никто не желает ее неволить.
В общем, Анатолий Иванович мог быть довольным собой. Девушка «оттаивала» на глазах. И становилась той замечательно привлекательной особой, которая плавными движениями гибких рук держала в некотором оцепенении добрую половину мужского населения страны. Очень хорошо понимал Анатолий плотоядный намек главного своего охранника: дай, мол, только разрешение, отбою не будет… Нет, такая девочка не для них. А вот ему самому есть прямой смысл, после всех неприятностей, которые наверняка уже поджидали ее на работе, предложить девушке свой канал, приличные перспективы — не вечно же ей довольствоваться догадками Гидрометцентра!
И о брате ее тоже пока не стоит заводить разговора. Если уж топить Виталика, то надо это делать, не стесняясь ни в каких средствах. И вполне возможно, что именно Вадим станет для Западинского убийственным аргументом на суде. Значит, брата и сестру надо развести как можно дальше. Сейчас самое важное — освободить от Западинского информационное поле, а как делаются на нем миллионы, этому Анатолия учить не надо было. Жадность сгубила фраера, это правда. А Виталик всегда был фраером. Фраером и стукачом. Он был жаден и не хотел ничем поступиться. Но ведь в большом деле без некоторых потерь не бывает. Это — закон, на который Виталий не собирался обращать внимания. Тут его и погибель.
Плешаков даже сам удивился, что думал о своем «заклятом друге» в прошедшем времени. Поразительно! Но — факт. Ничего уже тут не поделаешь…
Ужин подходил к концу, Елена еще хмурилась, была рассеянна, но это понятно — столько информации, не щадящей бедную головку. Анатолий же чувствовал себя на высоте, победителем. Ну хорошо, она захотела поехать домой, такую возможность предоставить совсем нетрудно. Оставить на ночь охрану, риска-то ведь особого нет, он специально постарался сгустить атмосферу, а если по правде, то кому она сейчас нужна!.. Им — не до нее, да они и не узнают, что она дома. Зато намек господина Турецкого пропадет втуне. Какая статья?! Какое похищение?! Шутка, продиктованная заботой о здоровье. Пусть докажут обратное! Тем более что Леночка уже, кажется, настроена благодушно.
Ну что ж, можно ехать. Она удивилась:
— Что, прямо сейчас?
— Я буду счастлив, если вы окажете мне честь и останетесь гостьей еще на одну ночь. Но решать — вам!
— Я так давно не была дома… Кажется, целую вечность. А вас действительно не затруднит?
— Побойтесь Бога! О чем вы говорите? Сам лично доставлю вас. И полнейшую безопасность обеспечу. Оставлю свой телефон, если что.
И она решала ехать…
Свежий воздух заставил ее покачнуться, как человека, покинувшего больничную палату.
— Знакомый «мерседес», — сказала она.
— Нет, это другой, — улыбнулся Плешаков и предупредительно открыл перед ней дверь…
Денис Грязнов не привык дважды выслушивать просьбы вообще, а дядины — в особенности. Поэтому он тут же поднял с постели лучшего своего «бродягу в Интернете», грузного и бородатого Макса, и, несмотря на чертыхания, а затем обычные слезные мольбы, заявил сотрудничку, что за ним уже вышла машина. Следовательно, прибытие Макса в обитель должно состояться не позднее… такого-то часа. Денис знал, что Макс будет продолжать скулить и по дороге в агентство, но теперь больше по привычке всех неповоротливых и предназначенных судьбой к сидячему образу жизни людей. Однако уже малый намек на то, что предстоят весьма любопытные игры, частично выходящие за рамки законности, сразу привел Макса в рабочее состояние.
И когда Макс прибыл и немедленно потребовал себе кофе, который и получил, Грязнов-младший объяснил компьютерщику, какая государственной важности задача ложится на его плечи. Мягкие, покатые, но широкие. Макс взбодрился, как першерон перед соревнованием. Ему предстояло войти в компьютерные сети Останкинского телекомплекса, а также Минюста, МВД и еще доброго десятка государственных и частных структур, чтобы в конце концов получить доступ к информации о частном охранно-розыскном предприятии «Палаш», зарегистрированном по конкретному адресу. Разумеется, честной игрой столь глубокую разведку не назовешь, но ведь нет и иных, легальных способов выяснить всю подноготную организации, в которой свили себе гнездо криминальные элементы под официальной «крышей».