— Не могли же ее просто взять и вышвырнуть на улицу. Дорогие столы, оборудование, наверняка был владелец.
— Олег, если хочешь, я попытаюсь узнать.
— Не надо, Ильгиз, я сам съезжу.
Не доложишь же начальству, что задание не выполнено, поскольку объекта не существует. Понятно, майор тогда разнесет его в пух и перья и правильно сделает. В данном случае дежурные наставления майора насчет проявления инициативы подходят как нельзя лучше. Придется идти в администрацию рынка и там разбираться.
В администрации народу было, как на самом рынке. Граждане с озабоченным видом перебегали из одной комнаты в другую, держа в руках многочисленные бумажки. Перед некоторыми дверями маялись очереди. Тихая заводь, против всяческих ожиданий, оказалась лишь подле директорского кабинета. Туда оперативник попал без малейших препятствий.
Выслушав просьбу Урусова, директор несколько раздраженно отправил его к своему заместителю, мол, тот должен быть в курсе дела, поскольку непосредственно занимается арендой.
Заместитель, который в безупречном сером костюме выглядел намного солидней директора, подтвердил, что бильярдная действительно находилась в том помещении.
— Почему они уехали? Прогорели?
— Мне кажется, наоборот — расширились. То ли боулинг вдобавок открыли, то ли рулетку.
— Где они сейчас находятся?
— Чего не знаю, того не знаю, — обескураживающе улыбнулся замдиректора. — Думаю, вам это будет легко установить. Я знаю имя владельца, он же регистрировал свое заведение в городской администрации. Можете там проверить. Это Юрий Антонович Домогацкий.
Действительно, сотрудница лицензионного управления, куда пришел лейтенант, сразу сказала по памяти:
— У Домогацкого игорный дом «Восточный диван» на Интернациональной улице. Сейчас я уточню адрес.
Она проделала недолгие манипуляции с компьютерной мышью, после чего подтвердила:
— Да, Интернациональная улица, двадцать два.
Возле входа в «Восточный диван» фланировал усатый швейцар. Его костюм, во всяком случае его верхняя часть, был выдержан в духе сказок «Тысячи и одной ночи»: длинная зеленая тужурка и нечто отдаленно напоминающее чалму.
— Домогацкий здесь? — спросил оперативник.
— Рано еще. Он приходит ближе к вечеру.
Было около двух часов. Жара стояла такая, какую выдержать впору только египтянам.
— Кто-нибудь из руководства на месте?
— Есть управляющий.
«М-да, — разочарованно подумал Урусов, оказавшись в холле, украшенном коврами и искусственными миртовыми деревьями в пластмассовых горшках, — на рынке была совсем другая публика».
Он еще озирался по сторонам, когда перед ним возник вышколенный управляющий:
— Здравствуйте. Чем могу быть полезен?
— Здравствуйте. Я из управления милиции. — Лейтенант показал свое удостоверение. Управляющий вежливо кивнул с непроницаемым лицом. — Скажите, пожалуйста, раньше ваш… клуб находился возле оптового рынка?
— Типа что-то того. Я тогда еще не работал.
— А кто-нибудь из работавших там людей у вас остался?
— Там и был-то всего один человек: маркер, дядя Боря.
— Почему его сюда не взяли? Мордой не вышел?
— Типа того. Ему пятьдесят, а сюда старше тридцати не берут.
— Он жив-здоров?
— В полном порядке.
— Мне-то как раз этот дядя Боря и нужен. Как его можно найти?
— Я, к сожалению, не знаю. Но уверен, Юрий Антонович, наш хозяин, вам поможет.
— Мне чем раньше, тем лучше. Ему можно позвонить прямо сейчас?
— Нет проблем. — Управляющий один раз нажал на кнопку мобильника — любимый номер. — Юрий Антонович, к вам тут пришел господин из милиции. По пустяковому вопросу.
Он передал телефон Урусову. Представившись, тот сказал:
— Мне бы хотелось поговорить с человеком, который работал в вашей бильярдной на старом месте, возле рынка.
— Ну, был там маркер Борис Иванович Прохоренко.
— Как с ним можно связаться?
— В принципе, у меня есть его телефон, только я сейчас в поликлинике. Если вам срочно, могу объяснить, где его дом.
Домогацкий подробно объяснил, как найти квартиру Прохоренко: такая-то улица, за диетическим магазином стоит хрущоба, последний подъезд, второй этаж, первая дверь слева.
Как назло, самого Бориса Ивановича лейтенант дома не застал. Супруга же в выдаче агентурных сведений о муже оказалась несравненно осторожней Домогацкого. Не снимая цепочку с приоткрытой двери, она долго и нудно интересовалась, кто да зачем. Лишь когда терпение Урусова начало истощаться, она милостиво сообщила, что Борис Иванович работает охранником в фирме «Одноразовая посуда», расположенной аккурат на противоположной стороне улицы.
Почувствовав, что на горизонте замаячили конкретные результаты его деятельности, лейтенант бодро направился в фирму. На крыльце свежевыкрашенного здания стоял немолодой человек в форменных брюках и рубашке, на кармашке которой темнел матерчатый прямоугольник с надписью «ЧОП Цербер». Охранник сосредоточенно лузгал семечки, Доставая их по одной из газетного кулька. Шелуху он собирал в ладонь правой руки. При приближении Урусова этот рукотворный бункер как раз наполнился до отказа. Мужчина спустился к стоявшей на тротуаре урне и высыпал туда шелуху, после чего вытер ладонь о брюки.
— Скажите, где можно найти Бориса Ивановича Прохоренко?
— Да, это я.
— Лейтенант оперативно-следственного отдела Урусов. — Он показал охраннику свое удостоверение и, когда тот бегло глянул на его, продолжил: — Борис Иванович, меня интересуют дела давно прошедших дней. А именно весна девяносто девятого. Вы тогда работали в бильярдной возле рынка.
— Было дело.
— Очевидно, в то время там имелись какие-то завсегдатаи, постоянные посетители.
— Я проработал в той бильярдной четыре года. И там всегда околачивались одни и те же посетители. Поэтому они и называются завсегдатаями.
— Прекрасно. Ваша наблюдательность облегчает дело. То есть вы их знали?
— Знал.
— Догадываюсь, не только в лицо. Кое-что о роде их занятий поневоле доходило до вас. Не могло не доходить.
— Вот именно поневоле. Спрашивать я ничего не стал бы. Любопытство себе дороже обойдется. В бильярдной кучковалось много криминальной публики. Сунешь нос не в свое дело — мигом окоротят. Думаю, даже сейчас опасно брякнуть что-нибудь лишнее.
— То, чем я интересуюсь, вряд ли будет иметь большие последствия. Мне нужно узнать, кто из тамошних посетителей занимался торговлей документами.
— Ну, это для меня вопрос сложный, — протянул Прохоренко. — Не слышал, чтобы кто-то специализировался на торговле документами. Бывало, рядом видел людей — и парней, и девушек — держат в руках картоночку. А на ней: «Дипломы, аттестаты, трудовые книжки». Но чтобы кто-нибудь из таких посещал бильярдную, не припомню.