— Это все фальшивки. Сейчас речь идет о другом. Бывает, что крадут настоящие документы, а потом их продают.
— Ага! То есть вас интересуют обычные грабители.
— Скажем проще, карманники. При ограблении квартир на документы обращают внимание в последнюю очередь. В первую очередь тащат драгоценности и деньги.
Прохоренко криво усмехнулся:
— Опять же подводите меня под монастырь, господин начальник. Положим, я скажу. А ведь руки у них длинные, длиннее милицейских будут. Отомстить мне — за ними не заржавеет. Найду я у милиции защиту?
— Подводить, конечно, не хочется. Но, полагаю, вряд ли вас станет кто-то подозревать. По горячим следам такое может случиться. А когда прошло пять с лишним лет…
— Почему же пять? Бильярдная закрылась меньше двух лет назад.
— Неужели все завсегдатаи посещали ее в одинаковом составе? Никто не бросился в бега, не загремел в тюрьму.
— Были и такие. Вас они в первую очередь интересуют?
— Не знаю, — признался Урусов. — Вы слышали фамилию Серебров?
— Нет. А как его звали?
— Андрей.
— Нет, не слышал.
— Между тем весной девяносто девятого один человек, ныне арестованный, купил в бильярдной его настоящий паспорт.
— Не знаю, не знаю. Я назову несколько имен, да и то не уверен, они ли вам нужны. Надеюсь…
— На условиях полной анонимности, — заверил его лейтенант.
— Воровством промышляли Серега Дергач, Руд и к Стюардесса, Леша Андрющенко. Про них глухо поговаривали такое. Да и догадаться можно было, что рыльце в пушку. Дни напролет торчали в бильярдной, а деньги никогда не переводились.
— Это все одна компания?
— Скорее конкуренты. Каждого окружала шпана помельче, я даже их имен не помню. К тому же они менялись. А эти трое… — Прохоренко махнул рукой, давая понять, что говорит про отпетых мошенников. — Уж, наверное, они были на примете у милиции.
— Проверим. Думаю, вы оказали следствию большую услугу.
Андрей не на шутку встревожился — несколько дней подряд он не мог застать Наташу дома. Звонил и рано утром, и поздно вечером — безрезультатно. Пытался успокоить себя тем, что она просто неожиданно задержалась у сестры, которая все лето жила на даче с маленьким ребенком. Судя по тому, что никто не подходил к телефону, родители тоже находятся там. Возможно, малышка заболела и требуется помощь. Обычно Наташа предупреждала его об отъезде, говорила, сколько дней пробудет на даче. Наверное, в этот раз снялась с места в спешке и его не застала.
Так он успокаивал себя, однако подспудное тревожное чувство все сильнее приводило Андрея в уныние, доведя до того, что у него буквально пропали сон и аппетит, когда, наконец, Наташа объявилась. На его звонок сняла трубку и как ни в чем не бывало подтвердила все догадки: да, действительно, она застряла у сестры, с малышкой полно забот, то одно, то другое. Каждую минуту намеревалась вернуться в город, да удалось вырваться только сегодня, недавно приехала.
На самом деле сегодня утром Наташа с нескрываемой грустью проводила улетающего в Москву Прыжкова, и на этом завершился их бурный пятидневный роман. Вернее, его первый этап — Наташа надеялась на продолжение. Отношения развивались столь стремительно, что она совсем перестала таиться от коллег Игоря. После каждого концерта принимала участие в их застолье, потом оставалась ночевать в номере Прыжкова. Присутствовала не только на всех концертах, за кулисами, но и на репетициях. Даже в мыслях боялась предвидеть то время, когда он уедет из Перми.
Музыканты отнеслись к ее появлению с полнейшим безразличием. Они-то прекрасно знали, что подобные романы с наивными провинциалками Игорь заводит в каждом городе. Подобно десяткам других поклонниц, Наташа внимала его проникновенным рассказам о неудавшейся семейной жизни; о том, что практически он с женой давно не живет, осталось официально оформить развод; о том, как ему осточертела болезненная страсть жены таскать его на всякого рода многолюдные презентации, в то время когда ему по душе простой домашний уют в обществе хорошо понимающей его женщины — скромной, некапризной, бесконечно далекой от ресторанных тусовок.
Слушая произносимые в ночной тиши слова, Наташа уже видела себя москвичкой, живущей рядом с этим неординарным человеком, сопровождающей его в поездках по стране, самоотверженно помогающей ему переносить тяготы гастрольной жизни.
Игорь клялся в любви и верности, обещал ей регулярно звонить, помогать чем сможет. Но прошла неделя, другая — от милого дружка ни ответа, ни привета. Мелочные нехорошие подозрения пробудились в душе Натальи. Ей не хотелось считать себя одураченной, она пыталась бороться с мрачными мыслями, отмести прочь. Однако прогнанные сегодня, назавтра они вновь выползали, словно змеи из-под камней, и было заметно, насколько они стали сильнее, увеличились в размерах.
В первые дни после разлуки присутствие Андрея раздражало Наташу. Она старалась не показывать виду, но иногда нет-нет да и прорывались в ее голосе недовольные, даже истерические нотки, чего раньше за ней не водилось. Андрей терялся в догадках — почему вдруг с ней произошла такая метаморфоза? Решил — усталость накопилась. Тяжело ведь проводить каникулы, сутками напролет помогая ухаживать за новорожденным.
Через несколько дней Наташа предложила ему послушать свои новые песни. Андрей удивился — он был уверен, что из-за вороха семейных забот ей сейчас не до творчества. И уж совсем был поражен, услышав содержание песен.
По сути дела, каждая из них представляла собой часть одного любовного монолога, обращенного женщиной к человеку, ставшему ее первой настоящей любовью. Героиня восторгалась уникальностью своего избранника, его великодушием и красотой. Уверяла, что иные люди, к сожалению, могут прожить жизнь, никогда не встретив любви, и если это редкое счастье случилось, нужно всячески оберегать его как самое драгоценное, что есть на свете.
— Кому ты посвятила эти песни? — полушутливо спросил Андрей, втайне надеясь, что сейчас последует ответ: «Конечно, тебе». Однако Наташа так же полушутливо сказала, что не пришло еще время обнародовать имя этого человека, и перевела разговор на другую тему.
Прошла неделя, прежде чем разговор о новых песнях возобновился. Все это время друзья не встречались, но, даже при разговорах по телефону, чувствовалось, как непривычно нервно вела себя Наташа. Андрей опять же отнес такое состояние на счет домашних неурядиц. Ее родители собирались в отпуск и перед отъездом вполне могли не поладить с дочерью. И у матери, и у отца была назойливая привычка давать по любому поводу советы. Они касались всего, начиная от чистки зубов и кончая выбором одежды. Бесконечные подсказки раздражали Наташу, она огрызалась, говорила, что ей уже не пять лет и сама знает, как поступать. Дочь отругивалась, но родители не могли изменить свою манеру воспитания. Наверное, перед отъездом они замучили бедную Наташу наставлениями. Вот уедут, она вздохнет посвободнее и вновь станет такой же спокойной, какой была всегда.