В это время Валерий Антонович быстро шагал по Садовому кольцу в сторону Смоленской площади. Среди огорчительных событий последних дней особенно неприятным было поистине восточное коварство Наташи. Тут даже неважно, сама ли она стала жертвой обмана или умышленно ввела в заблуждение мужа, поселив своего знакомого в Звездном городке. В любом случае по отношению к нему Наташа поступила гнусно, и осознание этого факта камнем лежало на его душе и лишало привычной легкости. Хотелось вырваться из-под этого гнета, и ему опять вспомнилось парение планера, полет над коктебельскими предгорьями. Вспомнились две юные стюардессы, встреченные утром на Алтуфьевском шоссе. Почти машинально подняв руку, он остановил машину и попросил водителя отвезти его в Домодедово. Решил: сяду на ближайший рейс и этим же самолетом вернусь в Москву.
Пластиковая карточка была при нем, поэтому в аэропорту Шаргородский получил через банкомат деньги. Можно представить себе удивление кассирши, когда у нее попросили билет на первый попавшийся рейс. Самолет летел в Пермь. Когда он оторвался от земли, Шаргородский обрадовался, словно ребенок. Через овал иллюминатора виднелось крыло с рулевой лопастью, на конце крыла мелко подрагивал разрядник. За облаками появилось голубое небо. Совершенно безупречная голубизна, ее равномерность не нарушало ничто, не видно, что летят, может, просто повисли в пространстве…
Рядом с ним сидела миниатюрная девушка в черной водолазке. Когда принесли еду, они разговорились. У его соседки оказалось редкое имя — Янина. Летом она неудачно поступала в Гнесинское училище. Домой не вернулась, в Москве выступала по клубам. Янина сама сочиняет песни. Наиболее удачные из них хотела предложить известным исполнителям, да это очень трудно. Благо, случайно встретилась с одним земляком, Артуром, который помнил ее по музыкальному училищу, у них было шапочное знакомство. Тот перебрался в Москву, потому что у него есть давняя любовница, она теперь солистка Большого театра. Артур показал песни Янины известной певице Людмиле Репиной. Та же самым наглым образом приписала их авторство себе. Правда, о покойнице грешно говорить плохо, а Репина недавно погибла — была застрелена прямо во время концерта во Дворце государственных торжеств, сразу после своего выступления.
— Мне не дали выразить себя, и больше я слышать не хочу о шоу-бизнесе, — призналась Янина. — Но песни не запретишь. Буду преподавать, а песни сочинять только для души.
Этим же самолетом Валерий Антонович сразу вернулся обратно. Он надеялся, что долгожданный полет поможет ему снять стресс. Но когда приближался к дому, понял — не получилось.
«Вот мы и встретились», — подумал Турецкий, с любопытством разглядывая сидевшего перед ним высокого худющего парня с нервическим лицом, в глазах которого не было страха перед неизбежным наказанием. В них сквозила граничащая с безразличием усталость, обычно возникающая после томительных переживаний.
Допрос начался с привычных формальностей: имя, дата рождения, место прописки. Паспорт и «Макаров» уже были переданы Турецкому, лежали перед ним на столе.
Потом допрос сошел с наезженной колеи. Александр Борисович подробно интересовался учебой Сереброва, отзывами преподавателей. Андрею было неловко пересказывать хвалебные слова о его пении, которые в свое время говорил Иван Иванович. И Турецкий, которому Яковлев передал узнанные им в Перми восторженные отклики, понял, что Серебров скромничает. Все же он долго спрашивал арестованного и про выступления, и про отклики прессы, узнавал про его соучеников. Андрею казалось, что следователь залезает в совершенно ненужные дебри, но тот по-прежнему допытывался про период его жизни, который предшествовал январской трагедии на пустыре.
Доставая из пачки сигарету, Александр Борисович спросил:
— Вы курите?
— Нет. С юности привык беречь горло. С тех пор по инерции… — Не договорив фразу до конца, Серебров с досадой махнул рукой. Пропавший голос — его неизбывная боль.
Допрос продолжался уже больше двух часов. Турецкому не хотелось первому начинать разговор про избиение. Андрей тоже избегал неприятной темы. Поэтому Александр Борисович решил быстро миновать ее, сказав:
— Нам уже известно, что натворили Дергач и его сообщники. Теперь вы расскажите о процедуре отмщения. Кто в ней участвовал?
Услышав неожиданный вопрос, Андрей огорчился. Одно дело доносить на себя и совсем другое топить при этом других. Он уже и думать забыл про Мишу из Балатова, с которым его познакомил Игорь Монахов. Где сейчас этот Миша? Где сейчас сам Игорь?
От следователя не укрылось замешательство Андрея. Это тоже было в порядке вещей — многим задержанным не хочется выдавать своих подельников.
— Поставим вопрос иначе, — сказал Турецкий. — Лично вы участвовали в том избиении Дергачева, превратившем его в инвалида? Только не вздумайте наговаривать на себя, у вас и так грехов хватает.
— Сам я не участвовал.
— Ясно. То есть кого-то наняли, заплатив деньги. Сейчас на этом не будем зацикливаться. Понадобится — вернемся. Какой образ жизни вы вели в то время?
— Я оформил в институте академический отпуск на год. А тем временем лечился, подрабатывал в местной газете, делая обзоры музыкальных новинок, помогал Ивану Ивановичу Кизилову.
— Почему через год вы не продолжили учебу в институте?
— К тому времени я практически перебрался в Москву и мне не хотелось возвращаться в Пермь.
— На какие заработки вы жили в Москве?
— На случайные.
— Подробней, пожалуйста.
— Работал в клубах и на дискотеках диджеем, занимался репетиторством, на жилье деньги присылали родители.
— Они знали ваш адрес?
— Разумеется, я им говорил. И один раз какие-то прихлебатели Дергачева пытались узнать у отца мой московский адрес. Но вы бы видели отца — громила. Бежали от него без оглядки.
— Мы тоже, простите за каламбур, забежали вперед. Остановились мы на вашем пребывании в Перми. В июле вы разгромили студию звукозаписи, принадлежавшую Ледовских. Что послужило причиной?
— В музыкальном училище была восхитительная певица — Наташа Козельская, моя хорошая подруга. Она не только вокалистка — сама сочиняет песни, пишет музыку и слова. Однажды Ледовских записал несколько ее песен. При этом не только не заплатил ей, но и пообещал, что дальше студии эти песни никуда не пойдут. Мол, это тренировочная запись, у них сейчас идет отладка оборудования. Каково же было наше удивление, когда мы через довольно короткое время случайно услышали эти песни. Оказалось, Ледовских сделал хороший альбом, однако фамилия Козельской как исполнительницы и как автора на обложке не значилась. Я обошел много киосков, разговаривал с продавцами. Альбом продавался хорошо. Значит, Ледовских, обманув Наташу, зарабатывал большие деньги, а она не имела ровным счетом ничего. Это так возмутило меня, что я решил прекратить его пиратский бизнес.