— Так подскажи, что делать! — прямо-таки взъерепенился Яковлев.
— Я бы на твоем месте, Володя, — сказал сыщик, — двинул прямиком к карьерам. И вот там, в окрестностях, и стал бы расспрашивать население. А от этих пользы никакой, — кивнул он в сторону поста ДПС, от которого они отъехали.
Без задержки проскочили они Адыгейск, затем проехали поворот на Читук и, переехав через канал, вскоре увидели дорожный указатель «Карьер».
— Нам туда? — с готовностью предположил Яковлев.
— А какой смысл? — откликнулся шофер Саша. — Чего мы там увидим? По горам лазать, что ли? Да и надо было одеться соответственно…
— Да, в таком виде мы там и сотни шагов не сделаем, — подтвердил Витя.
— А какого ж черта тогда мы сюда притащились? — вышел из себя Яковлев.
— Так… посмотреть… поспрашивать, — добавил Витя. — Ты стань вон там, в тенек, — показал он Саше на поворот дороги под скалой впереди, — а мы с Володей походим тут немного.
— И куда мы будем ходить? — успокаиваясь, но по-прежнему сердито сопя, спросил Яковлев и полез из машины на самый солнцепек.
— Я наверху отару видел. Наверно, и пастух там. Давай поднимемся, спросим, они тут всегда бродят, может, чего видели…
Не без труда по вязкой осыпи взобрались на скалу в непривычной для такой ходьбы городской обуви и попытались докричаться до старика, который сидел к ним спиной и не оборачивался, хотя две его собаки, сторожившие небольшую отару, злобно лаяли на пришлых людей, хорошо хоть, не бросились навстречу. Наконец старик соизволил прикрикнуть на собак и повернулся. Махнул рукой, приглашая подойти ближе.
Поздоровались, Витя сказал, что они из милиции и к нему у них есть важное дело. Даже документы показали для убедительности, но старик смотреть не стал, махнул рукой и показал на соседний камень — садитесь, мол.
— Давай ты, — сказал Яковлев Виктору. — У тебя с местными, вижу, лучше получается.
Это он сказал потому, что, как ни пытался сам расположить к себе встречных жителей, те смотрели на него с подозрением и отмалчивались, пожимая плечами. А Витя был здесь свой, и это они как-то сразу чувствовали.
Витя с готовностью кивнул и заговорил. Его интересовало, сколько времени дед ходит тут со своей отарой. На непонятном языке — Витя, оказывается, немного знал по-адыгейски — старик рассказал, что здесь он уже две недели. А по поводу машин с милицейскими огнями, про которые тоже спросил Витя, он может сказать только одно. Да, видел однажды ночью эти огни. Две машины ехали. Давно видел, неделю назад, дождя еще не было. Но они не останавливались, а проехали дальше, далеко уехали, совсем' их слышно не стало. И только под утро, когда светать начало, одна машина проехала обратно. Тихо проехала, без сигналов уже. Если б собаки не залаяли, он, старик, ее бы даже и не заметил. Но вот куда они ездили, он сказать не может.
— Здесь карьер за карьером, шахты старые есть, дорога тянется километров на двадцать с лишком. И никакого жилья, дикое место, только вот пастухи и ходят. А раньше большими машинами известняк на завод возили. Экскаваторы работали, взрывы гремели. Теперь вот овцы ходят.
— Что же, значит, нет смысла ехать дальше?
— Здесь батальон солдат нужно, чтобы все прочесывать, мы с тобой вдвоем не справимся. Погоди, я его еще расспрошу. — И Витя обернулся к старику.
Тот заговорил, но при этом не жестикулировал, а только палкой своей, выбеленной на солнце, стучал по камню. Яковлев, не догадываясь, о чем у них разговор, терпеливо ожидал, страдая оттого, что не захватил хотя бы кепку. Голову так напекло, что хоть носовым платком прикрывай, да неловко — мятый, несвежий. Хорошо Вите, он хоть и в форме, и жарко ему, зато при фуражке, из-под которой, правда, тоже стекали обильные струйки пота.
— Хорошо, я понял, — сказал, поднимаясь, Витя, — спасибо, отец. Ну, пошли, — обернулся он к Володе.
Яковлев поклонился безучастному старику, который его словно и не видел, и заспешил за Витей, ловко прыгавшим по белым камням.
В тени под скалой можно было хотя бы дышать.
— Так о чем вы с ним беседовали? — спросил Яковлев.
— Ну, я спросил его, что слышно у них в ауле, воруют ли людей? Он ответил, что в последнее время нет. Только если ингуши или черкесы. А вот проезжие машины останавливают и грабят, это бывает. Поэтому он близко к шоссе не ходит.
— Ну и что?
— И нам не советует, если головы свои бережем.
— Вот так прямо?
— Не веришь, твои дела, — пожал плечами Витя. — Только я туда, — кивнул он в сторону карьеров, — не поеду. Да и оружие — один «Макаров», это разве оружие? Нет, я так думаю, если вы хотите продолжать поиски в карьерах, надо и ОМОН подготовить, и собачек, чтоб искали, в общем, группу человек на двадцать, тогда, может, что-нибудь и получится. А ты как считаешь, Сашок? — повернулся он к водителю.
— Я б тоже не стал рисковать, — ответил Саша.
— Ну вот, теперь, значит, можно спокойно ехать домой, а ты докладывай своему начальству все как оно есть. Две большие машины с «мигалками» были, старик не может ошибаться. Но в них, надо понимать, уже трупы транспортировали. Потому что если бы живых везли, их за прошедшую неделю наверняка кто-нибудь навестил бы. На карьеры одна эта дорога, а дальше — козьи тропы.
— Если б те люди живыми были, мы бы рискнули, — солидно подтвердил Саша, — а с трупами уже ничего не случится. Они и подождать могут. Я б не торопился, — повторил он.
Володя продолжал сомневаться, хотя прекрасно понимал, что эти ребята — местные и лучше знают, что надо делать. А правота их подтвердилась, когда они, усевшись в так и не остывшую в тени машину, тронулись в город.
До конца узкого ущелья, на дне которого пролегала засыпанная гравием и обломками камней дорога, ведущая к далеким карьерам, оставалось не более километра, когда вдруг на железную крышу «козлика» обрушилась лавина камней. Загрохотало так, что уши заложило. Машина резко дернулась вперед, и невольно откинувшийся на спинку заднего сиденья Яковлев с изумлением увидел, как в крыше возникла целая россыпь дыр. Вскрикнул Саша, но руля из рук не выпустил, а Витя заорал истошным голосом:
— Засада! Гони!!
И Саша, наваливаясь всем телом на руль, с обвисшей правой рукой, рукав у которой краснел и темнел на глазах, сумел рвануть машину вперед и выскочить за поворот. И только после этого он окончательно упал грудью на баранку, и машину резко бросило в сторону, на крутую осыпь, где она наверняка перевернулась бы. Но сидевший рядом Витя вцепился в баранку, стараясь выровнять машину.
— Оттащи его скорей! — продолжал кричать он Володе, а сам попытался остановить машину. И это ему удалось.
Вдвоем с Яковлевым они с трудом вытащили водителя из-за руля и пересадили, точнее, переложили на заднее сиденье, а Витя прыгнул за руль и ударил по газам.