Когда пришла пора становиться на ноги, обоюдное желание доказать товарищу свое превосходство превратилось в некую манию. Помогло разобраться, кто есть кто, самое время и обстановка, сложившаяся в стране. Перестройка! Они не стали дожидаться, когда начнется, по известному анекдоту, «перестрелка», а затем и «перекличка», но взялись каждый за свое дело со всей страстью людей, уже увидевших свое желанное будущее. К концу девяностых годов один из друзей превратился во владельца крупнейших в стране угольных разработок и вывозил уголь за границу. Другой занимался тем же самым, но только в области нефтяного бизнеса.
Солонину не стоило объяснять, кого имела в виду Наталья Смородинская-Аксельрод. Ну а известный «угольщик» — это не кто иной, как Николай Асташкин. Да, об этой «сладкой парочке» было давно известно как о друзьях не разлей вода.
Но однажды между ними что-то словно пролетело. Наталья знала что. Как всякая верная жена, озабоченная в определенной степени, чтобы мужнино достояние не расходовалось на случайные связи, она имела как бы свою разведку, точнее, были у нее некоторые способы вовремя проследить за мужем, которого в случае необходимости можно было бы и на место поставить — возникает в подобных семьях такая нужда.
Словом, донесли ей об одном вроде бы совершенно невинном споре, возникшем между Олегом и Николаем, друзьями, которые даже на отдых старались выбираться вместе. Ну, соответственно, вместе и проказили, и дурака валяли, и какие-то сугубо личные свои вопросы решали.
В прошлом году, где-то еще в начале января, что ли, отправились они в Швейцарию, в Давос, где в это время года обычно проходят Всемирные экономические форумы. Побывать там, потусоваться среди крупнейших финансовых воротил мира — дело важное и почетное. Ну а кроме всего прочего, Давос — это уникальный в своем роде горнолыжный курорт, на который, как правило, слетаются выдающиеся красотки со всего света. Естественно, что своих жен, какими бы они ни были, российские бизнесмены брать туда не решаются. Не потому, что в Тулу, по известной поговорке, со своим самоваром не ездят, а потому, что из самоваров там чай вообще не пьют, нет такой привычки, да и моды тоже.
Ладно, уехали и уехали, две недели абсолютной свободы тоже для оставленной женщины кое-что значат. Оно бы, наверное, все и прошло бесследно, но разведка свое дело хорошо знала.
Оказалось, что среди гостей на этом курорте оказалась известная на Западе красотка певица русского происхождения. Звали ее Патрицией Гросс-Вербиной. Ну, появилась, и черт бы с ней. Мало кто обратил внимание. Но два дружка-приятеля — непонятно, что с ними произошло! — в прямом смысле слова зациклились на ней, словно голодные мухи прилипли к этой заразе.
И дошло чуть ли не до ссоры. А в основе-то, как было сказано, лежало элементарное желание просто переспать с достаточно циничной и успешной девкой, наверняка направо и налево торгующей своим телом. Однако наша российская беда в том и заключается, что мужику мало овладеть шлюхой, ему нужно еще и поковыряться пальцем в ее психике, разобраться, насколько он лучше или хуже своего соперника…
Ну, договорились бы между собой, скинулись, как говорят, по-русски и трахнули ее в очередь. Кто против? Если вы такие жадные до новизны…
А вышло все куда хуже. Может, она бы и дала обоим, но быстро вычислила, что на их соперничестве можно сделать себе очень хорошие деньги. Чем же иным можно оправдать ее обещание отдаться тому из двоих, кто купит ей принадлежавшую когда-то ее предкам усадьбу где-то под Ялтой, в Крыму. И эти двое взрослых и умных мужиков, словно сосунки какие, затеяли между собой свару.
Ну, лишних денег на выброс, понятно, ни у одного, ни у другого не было. Но имелся неожиданно возникший на Форуме вариант. Фактически без хозяина постепенно опускался на дно весьма перспективный когда-то на Кубани химический комбинат. Он подошел бы и для «угольщика», и уж тем более для «нефтехимика».
Так и родилось пари, скрепленное какой-то компанией, в которой они тусовались. А суть в том, что каждый из друзей должен постараться выкупить акции комбината и начать на нем свое дело. Ну а первая же прибыль от производства, так и быть, пойдет на покупку того имения.
И последнее условие: рассчитывать на безмерную — правильнее было бы, наверное, сказать на «безразмерную» — взаимность мадемуазель Гросс-Вербиной мог ее благодетель и обязательно в интерьерах семейного дома каких-то там графов либо баронов Вербиных. Не хило, блин?! И после этого он еще хочет?
Усталая от своего рассказа, больше похожего на исповедь, Наталья махнула уже не рюмку, а половину бокала «хенесси», после чего голова ее основательно отяжелела. А попытка привлечь к себе такого послушного и такого внимательного, такого обаятельного и сильного, да-да, очень сильного Витюшу едва не закончилась падением дамочки на пол.
Но Солонин действительно был сильным, когда приходилось действовать в условиях постоянно меняющейся обстановки. Ему даже не понадобилась помощь зевающей в дверях Оксаны, увидевшей свою подругу в несколько, надо заметить, непотребном виде. Она, видите ли, не спешила одеваться, возможно, рассчитывая на обязательное продолжение.
Справедливый вопрос последовал лишь после того, когда решился вопрос, куда Наталью уложить. Солонин, не испытывая никаких угрызений совести, устроил свою собеседницу под тем же пледом, под которым провела ночь Оксана, и повернулся к давней подруге и лучшему своему агенту в полной боевой готовности.
— И что ты мне на все это скажешь? — сварливым тоном уязвленной собственницы начала «заводить пластинку» Ксюха.
Оно бы, вероятно, продолжалось до бесконечности, но у Солонина не было теперь ни малейшего желания анализировать услышанное повествование, а тем более делиться с явно обиженной, мучимой подозрениями девушкой мыслями относительно экономической политики Российского государства, зависящей порой черт знает от каких «серьезных международных обстоятельств».
Поэтому он просто сгреб Ксанку в охапку и заткнул поток ее красноречия крепким поцелуем. А она, падая в его руках на диван в кабинете, где сбоку валялось еще не остывшее белье ее подруги, и не собиралась думать ни о чем, кроме тех ощущений, которые раз за разом делали ее самой счастливой женщиной в данные часы и на данных квадратных метрах шикарного заграничного пледа, много чего повидавшего в своей недолгой жизни.
В середине дня, привезя слегка оглушенных обилием впечатлений подруг к Оксане домой, где те могли объясниться и обсудить, как жить дальше, Виктор Солонин заявил, что ему необходимо на день-другой смотаться в командировку, после чего он вернется и они обязательно продолжат… более тщательное и вдумчивое знакомство.
А вечером того же дня элегантный, высокий блондин с небольшим кейсом в руках вежливо постучал в дверь номера Александра Борисовича Турецкого.
Удивлению Грязнова не было границ, когда он узнал, что Виктор свою роль сыграл и сведения добыл. Как и у кого — это секрет фирмы. Впрочем, при необходимости он готов даже слегка приоткрыть свои карты.