— Вас кто сюда прислал? — недобро сощурился Солодухин, едва они остались втроем.
Саша почувствовал, как что-то екнуло и опустилось под мышкой, и будто со стороны увидел свое лицо, с которого словно смыло грим солидности и уверенности в себе. Хуже нет потерять от страха лицо!
— Будто не знаете, — ответил он тонким голосом. — Позвонил Борис Яковлевич и вежливо спросил, не занят ли я на ближайшие несколько месяцев. Если вы его знаете, то понимаете: таким людям лучше не отказывать. Поэтому я сказал, что свободен.
— Что было после? — спросил Солодухин уже спокойнее.
— Потом он пригласил меня с помощником, — он кивнул в сторону Ленчика, — в свой офис на Нащокина, это возле Гоголевского бульвара, угощал нас цейлонским чаем с замоскворецкими баранками и рассказывал, какой вы замечательный человек, единственный, кто может противостоять наступлению криминала на ваш край. Хотя сами имеете две судимости.
— И ты, салабон, баклан позорный, после рекомендации такого человека еще спрашиваешь: есть ли у меня миллион баксов? — почти шепотом спросил Солодухин, прижав руки к груди, и Ленчик в который раз пожалел, что согласился на эту работу. — Я еще твои идеи не слышал и не видел! — возвысил голос оскорбленный Солодухин. — А ты уже миллион баксов с меня требуешь? И еще этого ханурика с собой привез, чтобы я его тоже ублажал?
— Это какое-то недоразумение, — пробормотал Саша. — Вас, Григорий Федотович, неправильно информировали. Я говорил о другом: не стоит браться за губернаторскую кампанию, если Нет пары десятков миллионов. Это вам не девяносто девятый год. Сегодня нельзя полагаться на копейки или на авось. Авось нынче дорог. Спрашивать Бориса Яковлевича о ваших возможностях я нашел неприличным. Что касается нас, то мы с моим напарником претендуем только на определенный, общепринятый процент с затрат на предвыборную кампанию, если, конечно, победим. Борис Яковлевич вам объяснил, что мои кандидаты еще никогда не проигрывали?
Солодухин промолчал.
— Поэтому, если рекомендация Бориса Яковлевича для вас столь существенна, не забывайте, что он дал ее именно мне… На моем счету, если более подробно, четыре победы на выборах в Думу и одна в губернаторы, которая, признаться, далась нам нелегко, ну и еще несколько депутатов областного масштаба. Поэтому мне не хотелось бы проигрывать, чтобы не нарушать эту закономерность.
Солодухин пронзительно, не моргая, смотрел на него, и Саша, с трудом выдерживая этот взгляд, постепенно успокаивался. Все-таки имиджмейкер тому нужен позарез. Искать другого поздно. И потом, он уже знает, не может не знать, что второго такого мордодела ему не найти. Борис Яковлевич должен был ему объяснить.
— Общепринятый процент — это сколько? — спросил наконец Солодухин.
— В случае победы на выборах — пять процентов. В случае поражения — три, нет, пусть два.
— Это за что — три? — снова сощурился Солодухин.
Саша вздохнул.
— Но не все же зависит от меня! — сказал он с легким раздражением. — Что-то и от вас будет зависеть… Если будете следовать моим рекомендациям, если не будем с вами конфликтовать из-за пустяков, если доверитесь нам, наконец, в финансовых вопросах.
Он замолчал, заметив, как Солодухин снова напрягся.
— Довериться — это как?
— Например, вам надо сменить прическу, — прорезался наконец Ленчик. — И галстук надеть вместо золотой цепи. Меня лично это раздражает. Будет мешать мне работать.
Солодухин круто повернулся в его сторону. Кажется, он впервые услышал его тихий, вежливый голос.
— А если откажусь?
— Значит, вам придется поискать других мордоделов, — пожал плечами Саша, одобрительно кивнув в сторону своего помощника.
— Вопрос в том, в чем вы собрались участвовать, — продолжал Ленчик, поблескивая очками. — В первенстве мира или Олимпийских играх?
— Загадками говорите, — сощурился Солодухин.
— На понт берем, — кивнул Саша. — А первенство мира отличается от Олимпийских игр тем, что в первом случае главное победа, а во втором, как в сексе, участие. Так вот вам с вашими избирателями придется разговаривать тезисно. То есть поменьше придаточных предложений. Побольше афоризмов. Коротко и ясно, как на подоконнике. Слово «который» придется забыть. Блатной сленг приветствуется, но в разумных пределах. Поймите, вы политик относительно молодой, неискушенный в избирательных технологиях, в крае вас уже знают, но в другом, специфическом качестве. Поэтому вы должны вызывать любопытство, переходящее в изумление, то есть внушать определенные ожидания. И еще. С этого момента мы называем друг друга по именам. Времени на произношение вашего отчества у меня не будет. Для нас с этой минуты вы просто Гриша, несмотря на разницу в возрасте…
Он вопросительно посмотрел на Солодухина. Тот неопределенно пожал плечами.
— Итак, мы будем надевать галстук или не будем? — спросил Саша.
— Без него никак? — спросил Солодухин уже без прежнего напора.
Саша и Ленчик промолчали, насмешливо переглянувшись. Клиент, кажется, созрел.
— Я вам его подберу, — сказал Ленчик. — И свожу вас к парикмахеру. У вас тут можно найти нормального парикмахера? А то, судя по местным жителям, это еще одна неразрешимая проблема.
— Скажем так: или мы идем к парикмахеру, или мы возвращаемся в Москву, — дополнил Саша, не давая Солодухину опомниться. — И докладываем Борису Яковлевичу о результате нашего визита.
— Пацаны, не давите на гланды! — свирепо, уже от растерянности, сказал Солодухин. — У меня на это времени нет! Мне через полчаса надо быть в другом месте. — Он взглянул на часы. — У меня встреча с Сабой в кабаке «У Митрофана», а туда еще двадцать минут добираться…
Саша и Ленчик снова переглянулись.
— Саба — это Сабуров? — спросил Ленчик.
— Он самый, — кивнул Солодухин.
— Вам придется кого-то из нас взять с собой, — непреклонно сказал Саша. — Мы должны знать конкурента в лицо. Лучше, если поеду я. Мой помощник всем хорош, но, боюсь, его носяра, который мы называем «радость антисемита», будет отвлекать собеседников от конструктивного разговора. Вы, кстати, ничего не имеете против пятого пункта Бориса Яковлевича, как и его инвестиций?
— Инвестиций во что? — не понял Солодухин. — Что ты мне тут муму расписываешь?! — снова озлился он.
— Холоднокровнее, Гриша, холоднокровнее, — покачал головой Саша. — Пожалуй, нам будет проще, если мы действительно перейдем на «ты». Хотя на брудершафт выпьем только после победы на выборах. Это, кстати, еще одно наше условие. — Саша неодобрительно оглядел батарею пустых водочных бутылок, стоявших возле стола. — Сухой закон для твоих активистов вплоть до окончания выборов… А эта фраза, что тебя раздражает, из Бабеля, еще одного классика, придумавшего выражение «фига в кармане». Кстати, как твой спичрайтер, буду время от времени вставлять подобные фразы в твои речи и статьи. Обывателю-избирателю, что одно и то же, всегда хочется думать, что его избранник умнее его. Это привлечет дополнительно многочисленный отряд мало оплачиваемых библиотекарей и учителей. Теперь об инвестициях. Даже неловко объяснять, что Борис Яковлевич не жертвует за красивые глаза, а вкладывает в тебя хорошие бабки, полагая, что ты их отработаешь. Не слышу?