Обычно в таких случаях она немедленно ложилась спать, и боль через некоторое время отступала вместе с опостылевшей действительностью, зато на смену им являлись сны, в которых хоть какое-то время можно было отсидеться, отдохнуть от ресторанного репертуара и амебоподобного Саши, возлежащего на диване или сидящего за компьютером. Но сегодня Лоре совершенно не хотелось спать.
Она вышла на кухню и прижалась лбом к оконному стеклу, но этот фокус успокаивал нервы, но не боль. Лекарств в их доме никогда не было: Тюхин почти не болел, а если заболевал, то лечиться предпочитал водкой с перцем, а она довольствовалась зеленым чаем, который, если исступленно верить в его лечебные свойства, помогает не хуже, чем водка с перцем. Но сейчас ни водка, ни чай просто не лезли в горло. Проклиная гнусного бритого посетителя, требовавшего «Мурку» и «Владимирский централ», Сашу, развалившегося тут на диване, как будто диван для этого создан, очередной отказ на участие в блюзовом фестивале, Лора накинула на плечи летний плащ и побрела в ночную аптеку. К счастью, та была недалеко.
— Дайте, пожалуйста, что-нибудь от головной боли! — попросила она у заспанной продавщицы.
— Ы, ы или ы? — ткнула та пальцем в приклеенные к окну коробочки.
— Ы! — поддавшись ее манере, указала Лора.
Она хотела было принять таблетку прямо на улице, но решила, что все же следует запивать лекарства для пущего эффекта, — и заторопилась домой. Дома все было по-прежнему: телевизор светился, Саша спал на диване. Давнишнее желание завернуться в занавески и спрыгнуть с крыши снова посетило Лору, но вместо этого она решила быть хорошей девочкой: налила в стакан воды из фильтра, достала таблетку, проглотила, запила и отправилась в спальню — дожидаться эффекта. Эффект наступил даже раньше, чем она ожидала: проходя мимо окна, она почувствовала жжение во всем организме, становившееся все более и более нестерпимым, будто бактерии, живущие у нее внутри, разожгли костер и теперь его тщательно раздувают. Лора схватилась за воздух, но под руку попалась занавеска, и женщина вцепилась в нее мертвой хваткой. А когда Лора упала, занавески накрыли ее, словно оперение диковинной птицы, — собственно, практически как она и мечтала.
Анатолий Пиявкин должен был допрашивать подчиненных генерал-майора Красникова — тех, в чьем непосредственном ведении находились объекты, обозначенные в записях Голобродского как мини-фабрики фальсифицированных медикаментов, — вместе с Александром Борисовичем Турецким.
Но Турецкий отзвонился Пиявкину и сказал, что допросы тот должен вести единолично, попросил только внимательно заполнять протокол. Первой на повестке дня значилась встреча с полковником Виталием Власенко, отвечающим за тот самый ангар, который был обнаружен Силкиными во время их грибной вылазки. Однако когда Анатолий Яковлевич приехал на место — в военную часть под Серпуховом, — выяснилось, что Виталий Власенко уже полгода как находится на излечении в окружном военном санатории и с его обязанностями справляется капитан Корневич. Забавно, что это выяснилось только сейчас.
Пиявкин велел вызвать к себе Владимира Корневича. Ждать пришлось недолго. Для работы следственных органов было выделено небольшое помещение поблизости с КПК. Анатолий, ожидая офицера, заранее готовился к капризам и высокомерию. Но Корневич оказался на редкость приятным молодым человеком и сразу расположил к себе Пиявкина:
— Да любые вопросы задавайте, на что смогу — отвечу, но сразу предупреждаю, мое дело маленькое, я человек военный, а значит, подчиненный.
— Владимир Викторович! Как давно вы приняли на себя руководство над указанным ангаром?
— Ну фактически я это руководство и не принимал… — улыбнулся Корневич. — За мной этот объект не закреплен, мне не по чину.
— Однако вы замещаете полковника Власенко.
— Только по некоторым вопросам, — продолжал дружелюбно, а вовсе не насмешливо улыбаться Корневич.
— А ангар и прилегающее хозяйство — руководство ими входило в ваши полномочия?
— Ну как вам сказать, товарищ майор! Я действительно принял на себя некоторые хозяйственные функции, но вовсе не имею решающего голоса. Интересующий вас ангар был сдан в аренду, я только и должен был следить за соблюдением договора, но совершенно не уполномочен решать его судьбу.
— Хорошо! А знакомы ли вы с деятельностью фирмы «Параллакс»?
— Нет, я не интересовался. Понимаете, мне эти арендаторы не в наследство достались. Я всего лишь замещаю свое непосредственное начальство во время болезни.
— А приходилось ли вам сталкиваться с хозяевами этой фирмы, например с Тоцкой?
— С Анастасией Сергеевной Тоцкой? — переспросил Корневич. — Да, с ней я знаком, причем давно, но вот по долгу службы мне с ней сталкиваться не приходилось. Можете проверить, никаких дел я лично с фирмой «Параллакс» не вел и никакие финансовые документы не подписывал.
— Как и при каких обстоятельствах вы познакомились с Тоцкой Анастасией Сергеевной?
— Понимаете, тут элементарное совпадение, земной шарик вообще вещь маленькая, типа глобуса, — попытался пошутить Владимир Корневич.
— Можно поподробнее? — настойчиво попросил Пиявкин.
— Ну, в ранней юности я был дружен с ее сыном, пару раз бывал у них дома, но это дела давно минувших дней…
В это время их беседу прервал телефонный звонок. Пиявкина потревожил Рюрик Елагин. Они до сих пор не были знакомы друг с другом. Но когда Рюрик по телефону доложил о выполнении новых заданий Турецкому, про которого было известно, что он весь вечер на ковре, как заправский цирковой, Александр Борисович выслушал, поблагодарил и велел продублировать все новости Пиявкину.
По этому поводу исполнительный Рюрик и звонил:
— Анатолий Яковлевич?
— Да, я вас слушаю.
— Беспокоит следователь по особо важным делам Елагин…
— Да-да!
— Я звоню по просьбе нашего общего начальства, короче говоря — от Турецкого. Тут у нас появились новые обстоятельства дела, точнее, очередное происшествие. Дело в том, что на одного из свидетелей по делу Голобродского — на Ивана Силкина — накануне было совершено покушение. К счастью, наш свидетель остался жив. Но, к сожалению, он не видел преступника, покушавшегося на него. Однако имеются очевидцы, при помощи которых составлен довольно четкий фоторобот. На первый взгляд, он совпадает с фотороботом, составленным при помощи свидетелей убийства Голобродского. И с тем, который составили свидетели из больницы, где погиб Рафальский. Турецкий велел всех оповестить о происшествии и немедленно разослать данный фоторобот всем членам следственной группы, в частности и вам. Алло! Вы слушаете?
— Да-да, внимательно слушаю, как освобожусь, обязательно к вам подъеду.
— Анатолий Яковлевич! А какая у вас модель телефона?
— «Нокия»… А в чем дело?
— Какой номер?