— Приближается гражданский вертолет со стороны Мюнхена, — объявил связист, — дальность десять миль, скорость 80 узлов, высота сто футов — предельно низко, втрое ниже установленной границы для этого района. Очевидно, стремится идти незаметно для радаров. Сигнал очень слабый. Снизится на несколько футов — мы его потеряем.
«Черт бы побрал весь англоговорящий мир с их футами и дюймами, — выругался про себя Турецкий. — Тут война, а я должен арифметикой заниматься, пересчитывать все к человеческим единицам…»
— У нас в войсках ПВО в 87-м году, после приземления Руста, восстановили должность наблюдающего за воздухом, — подал голос Расторгуев, не отрываясь от прибора. — Старо, но эффективно! Советую использовать опыт.
— Один-один. — Турецкий толкнул Реддвея в бок.
Несси точно так же, как и напарник, повращала шеей, у нее это вышло без громового хруста, размяла слегка затекшую левую руку и принялась рассматривать в оптический прицел вход в музей. Если заварится каша, они должны успеть проскочить в здание и заблокировать выход из подвала. Главное — никому не позволить взять в заложники туристов или сотрудников музея. Совсем закрыть музей для посещения Реддвей не рискнул — боялся спугнуть тех, кого они ловили. Конечно, ответственность он на себя брал колоссальную: допустить присутствие гражданских на месте боевой операции — да случись что, его разорвут на мелкие клочки. Но, очевидно, шеф верил в профессионализм своих сотрудников, кроме того, на него постоянно давил мистер Турецкий. А что ему, с него, согласно русской же поговорке, как с гуся вода. Да как, черт побери, быть с этим гусем?
Мазовецки гусь волновал даже больше, чем Несси. Ему до чертиков хотелось утереть нос заносчивой напарнице, но, как он ни старался, ничего толкового придумать пока не смог. Правда, и обстановка не располагала к интеллектуальному досугу. Если у толстяка шефа верные сведения, то до посадки вертолета и начала заварухи остается три минуты, а появится он в поле зрения через несколько секунд. Собственно, они с Несси находятся в арьергарде и, вполне возможно, вообще не сделают ни единого выстрела и не надерут ни одной задницы. Жаль будет.
Несси подала ему знак. Вертолет появился градусов на 45 к северу от ожидаемого направления — с ее, а не с его стороны. Шел он очень низко, над самыми деревьями, когда его заметили, до него оставалось менее километра — полминуты лету.
— Готовность номер один, — объявил Реддвей очень буднично, как будто собирался пересчитывать эти готовности, и за номером один сейчас последует два, и три, и десять…
— Идет, соблюдая полное радиомолчание, — доложил связист, — отклоняется к западу, дистанция восемь километров, скорость прежняя — 80 узлов.
— Мистер Реддвей, — снова подал голос Расторгуев, — что вы собираетесь делать, ежели не секрет, конечно, в том случае, если в ваши сети пожалуют одни только исполнители, «шестерки»?
— Если у вас есть конкретные предложения, готов выслушать, — ответил Реддвей холодно.
— Простите, я задал вопрос первым, к тому же вы тут командуете, вам и первое слово.
— Они непременно свяжутся с Мефистофелем. Даже если он не явится прямо сюда, все равно будет находиться где-нибудь поблизости. Мы его запеленгуем. Никуда он от нас не уйдет.
— Хотелось бы верить.
— Что предлагаете вы, конкретно?
— К сожалению, ничего существенного, — вздохнул Расторгуев. — Если я правильно понимаю, там электропитание от наружной линии. Можно выключить свет уже после того, как они начнут выносить деньги. Хотя имеется определенный риск: можем вспугнуть Мефистофеля раньше времени, но сначала ему доложат, он будет давать указания, таким образом, мы получаем дополнительную возможность его запеленговать. К тому же затянем процедуру погрузки.
Реддвей посмотрел на Турецкого, как бы ища совета, что ответить Расторгуеву. Расторгуев тоже посмотрел на Турецкого:
— Что скажете, Александр Борисович?
— Там, внизу, есть автономная система электроснабжения, так что затянуть погрузку мы не сможем, а заставить их заподозрить неладное — запросто. Кроме того, в подвале, скорее всего, имеется грузовой лифт, не таскают же они тонны баксов на горбу. Я лично считаю, что Мефистофель непременно появится здесь сам. Один раз денежки уже от него упорхнули, больше он этого не допустит.
— Отклоняется к югу, скорость не изменилась, по-прежнему полное радиомолчание. Расстояние три мили.
— Давайте не будем представлять себе неприятности, которые еще не произошли, — подвел Реддвей итог дискуссии. — У нас реальных проблем выше головы, заниматься виртуальными нет времени. — Он подошел к связисту и взглянул на монитор через его плечо. — Куда все-таки движется этот чертов вертолет?
— Прямо на нас с северной стороны. Расстояние полторы мили, высота девяносто футов. Сейчас покажется… Одна миля.
— Вижу! — Расторгуев напрягся. — Через полминуты должен сесть.
Мазовецки перевернулся на спину, чтобы лучше разглядеть вертолет. Гражданская машина, не новая, образца середины восьмидесятых, точного названия он не помнил, да это и не важно.
— Куда он летит, он что, круг почета над нами делает?
— По-моему, летит он прямо. — Несси по его примеру тоже перевернулась на спину. — Прямо мимо нас. Ложная тревога.
Вертолет действительно прошел в нескольких сотнях метров от монастыря и полетел себе дальше на юг.
— Почему ты решила, что тревога — ложная? Может, он проверял, все ли чисто?
— Может, и проверял, скоро узнаем. — Она легла поудобнее, снова началось томительное ожидание. — Ну как, Мазовецки, в перерыве между боями решим, что с нашим гусем?
— Удалось засечь бортовой номер? — нетерпеливо поинтересовался Реддвей.
— Нет. — Офицер-связист пожал плечами, можно поднять в воздух самолет-разведчик, пусть заснимет, но я…
— Ладно, расслабьтесь. Нет так нет. Не очень-то и хотелось.
— Три против одного на то, что он вернется, — предложил Турецкий, но пари никто не поддержал.
Снова наступила тишина, даже сверчки поутихли, чтобы не мешать собравшимся нервничать.
— Разворачивается, — улыбнулся связист, — расстояние восемь миль, курс на север, то есть на нас.
— Ну, что я говорил? — победно заявил Турецкий.
— Никто с тобой и не спорил, — ответил Реддвей.
Вертолет сел посреди охраняемой части монастыря. Мазовецки и Несси рассмотреть его на подлете не успели, на этот раз он зашел сзади и не долетел до них метров двести пятьдесят. Услышав реддвеевское «Готовность номер один», они успели засечь только самый момент посадки. С их позиции происходящего за забором, огораживающим охраняемую часть, видно не было, один лишь вертолетный винт торчал сверху.
— Сбрасывает обороты, — прокомментировал Билл, — видимо, собираются долго возиться.