Лекарство для покойника | Страница: 57

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

Борис Борисович встретился с ним в своем рабочем кабинете и два часа разговаривал с глазу на глаз. Его предложение ошеломило. Он предлагал Богачеву возглавить фармацевтический концерн. Сам ссылался на возраст и занимаемый пост, но постоянную поддержку обещал. Леонид в этом нисколько не сомневался.

Борис Борисович рисовал радужные перспективы молодой, только начинающей возрождаться в России отрасли. Вспоминая свою молодость, напрямую связанную с этим направлением. Уж с его связями в подобной области можно было сворачивать горы.

В качестве последнего аргумента он напомнил о химическом образовании Богачева и довольно продолжительной работе в НИИ. Пусть не медицина, но близко.

Для самого Богачева решающим аргументом явилось другое. Цветные металлы постепенно теряли свои позиции на рынке, он это видел. Их запасы катастрофически таяли. Государство все жестче брало под контроль их экспорт. То, что предлагал Ясень, было перспективно. По сути, он становился во главе новой могучей империи, не имевшей пока достойных конкурентов.

От такого предложения просто глупо было отказываться.

Юля росла здоровым, жизнерадостным ребенком. Богачевы не могли нарадоваться. Рядом с ней Леонид чувствовал себя помолодевшим на добрую пару десятков лет. Ей посвящал все свое ограниченное свободное время: вывозил в парк или за город, играл, часами стойко смотрел мультики, посадив себе на колени и за компанию хохоча до слез. Катя понимала все, только не это. Нехорошо крутила пальцем у виска и говорила, что он впал в детство. Богачев отмахивался и не обращал внимания.

У него с дочерью появилось совместное хобби. Поначалу он записывал для нее на видеомагнитофон отечественные мультфильмы, любимым из которых у Юли был «Трое из Простоквашино». Потом начал записывать и покупать импортные, в основном студии Уолта Диснея. Богачев настолько заразился анимацией, что незаметно для себя превратился в ее ярого поклонника. Он собрал видеотеку мультфильмов, которой мог бы позавидовать любой специалист. И уже не знал, для кого продолжает приобретать кассеты и следить за новинками, для себя или для дочери. Но это было неважно.

Когда они усаживались перед телевизором с банкой «кока-колы» для сто первого просмотра приключений Тома и Джерри, Катя исчезала к подруге. В такие часы она чувствовала себя забытой. Богачев не обижался и не изводил подозрениями. Он считал, что его семейная жизнь удалась.

Как-то он пообещал Юле, что обязательно свозит ее в настоящий Диснейленд. И это обещание переросло в новую мечту – мечту для дочери. Прежняя мечта самого Леонида – домик в Крыму, на самом берегу моря – уже осуществилась.

Бабушка, мать Богачева, звонила каждый день и регулярно наведывалась по выходным. С Катей она ладила, от Юли была без ума. И твердо решила сделать из внучки профессионально музыкального человека. Супруги Богачевы ничего не имели против. Катя была двумя руками «за». Ей не довелось получить в детстве хоть какое-нибудь музыкальное образование. Леонид, соглашаясь, улыбался и вспоминал себя (вот будет подарочек для бабушки и дедушки, если любимая внучка, их единственная надежда, повторит его подвиг).

Вместе с дочерью рос и концерн Богачева «Махаон». Разрастался, как спрут, охватывая своими цепкими щупальцами чуть ли не все регионы России. Ясеню просьбами Богачев не докучал. Жалел старика. Да и без него успешно управлялся сам. Структура была продумана тщательно, механизм отлажен. Оставалось только запустить его и поддерживать в рабочем состоянии. Что с успехом выполнил и продолжал выполнять Богачев.

Связи Бориса Борисовича Ясеня и его авторитет служили прочным фундаментом «Махаона». Но деятельная натура Богачева требовала постоянной надстройки здания и расширения его границ. Отечественные медицинские препараты слабо конкурировали с импортными, главным образом в ассортименте. Специалисты концерна тщательно подбирали смешанный ассортимент, но закупка его отнимала много времени. А сеть реализации росла, и потребитель требовал все больше и больше. Как будто за последние пять лет и болеть стали в пять раз больше.

Богачев лихорадочно искал выход, чтобы в минимальные сроки всегда иметь достаточное количество и разнообразие медпрепаратов. Это позволило бы упрочить уже занятые позиции и занять новые.

"Таким выходом явилось сотрудничество с германской фирмой, концерном-производителем «Лотта». Она уже была известна на российском рынке. И на мировом занимала далеко не последнее место. По всем параметрам: ассортименту, качеству, объему продукции «Лотта» как нельзя лучше подходила к планам и запросам «Махаона». Оставался открытым вопрос цены. Большая часть населения не смогла бы покупать дорогие медикаменты. А цены у немцев кусались. Богачев предполагал решить этот вопрос в рабочем порядке.

Оставив временно исполняющим обязанности генерального директора Петра Лапина (он отыскал его и предложил работу у себя, когда набирал штат будущего концерна), Богачев вылетел в Германию, в Хекст. С собой он взял только пресс-секретаря, расторопного и хватающего все на лету Римаса Будвитиса.

В самолете Богачев в который уже раз проигрывал возможные варианты предстоящих переговоров. Немцы народ специфичный. Он это знал. И вести себя с ними нужно соответственно их представлениям о деловых людях и существующим в мире законам бизнеса. А еще – осторожно. Слишком лакомый кусок – огромный российский рынок, который многие хотят отхватить.

Герман Вульф, владелец концерна «Лотта» и по сути фармацевтический король Германии, оказался крупным, упитанным мужчиной лет под шестьдесят. Из-под очков в тонкой золотой оправе оценивающе смотрели маленькие, глубоко посаженные глаза. Он принял Богачева в своем просторном, шикарно обставленном кабинете, куда того доставили прямо из аэропорта встречающие заместитель, телохранители и переводчик. Существовала предварительная договоренность, что переговоры займут два дня.

Они заняли три.

Вульф, безошибочно ориентируясь в положении предполагаемого русского партнера, выдвинул жесткие условия контракта. Отдавая себе полный отчет, что ведет переговоры с наиболее крупным восточным фармацевтическим дельцом, он тем не менее не собирался ни в чем уступать и держался учтиво-снисходительно.

Богачев пытался представить его лет двадцать назад, когда с ним общался Ясень (именно он посоветовал завязать отношения с Вульфом). И не смог. Борис Борисович предупреждал, что немец этот – крепкий орешек. Раздавить может кого угодно, а попробуй его самого раздави! Хребет сломаешь.

Ломать себе хребет Богачев не собирался, но и полностью соглашаться со всеми требованиями Вульфа и идти у него на поводу в его планы не входило. Началась упорная тактическая игра.

По основному условию контракта концерн «Махаон» не должен был продавать в России никаких медпрепаратов, кроме произведенных «Лоттой». Это было кабальное условие, связывающее руки, с одной стороны. А с другой – делало «Махаон» монополистом на медикаменты «Лотты» в России.

Богачев взвесил эти два факта, пытаясь определить, какой из них перевесит. И сделал вывод: надо идти на соглашение с Вульфом, другого выхода сейчас нет. А там – время покажет. Но выторговать что-то в свою пользу все же попытался.