— Хорошее начало, — не без юмора одобрил Богаткин. — Вполне.
— Вот. И я тебя тоже. И как специалиста, и как просто нормального мужика. С которым у меня до последнего времени если и случались какие-то трения, то их всегда было легко снять. Верно?
— Полагаю, что да, — подумав, весомо ответил Владлен. — Но я так понимаю, Вячеслав, что не случайно потребовался разговор по душам.
— Правильно понял. Вот поэтому я и хотел посоветоваться. Если ты не возражаешь, конечно.
— Ну ты дипломат, Грязнов, — заулыбался Богаткин. — Ладно, выкладывай, в чем у тебя дело. Чего могу — сам знаешь. Ну то, что в моих силах.
Полковник ФСБ понял и встречу с обедом, и преамбулу, рассчитанную на максимальную доверительность, как предисловие к какой-то очень важной для Грязнова просьбе. Ну так отчего же в конце концов? Когда-нибудь и Вячеслава можно будет попросить о взаимности.
— Раз так, объясню, в чем дело. Но учти, я очень надеюсь и на твою искренность, в пределах возможного естественно, а также на то, что ты честно мне заявишь, что ты можешь сделать, а что нет. И при этом сказанное должно остаться между нами. Иначе все теряет смысл. Понял, чего я от тебя хочу? Вот поклянись!
— Ну ты даешь, Грязнов! — восхитился Богаткин. — Землю, что ли, грызть?
— Зачем? Вот на рюмке и поклянись. А соврешь — подавишься. Верная примета.
— Да? — Владлен с некоторым опасением взглянул на рюмку, взял ее, поднес к носу, понюхал и сказал: — Надо правду говорить. Так и быть, Вячеслав, клянусь. Но в параметрах, оговоренных тобой, идет?
— Устраивает. — Грязнов поднял свою рюмку, чокнулся с Богаткиным. — Твое здоровье.
Выпил, посмотрел, как «махнул» Владлен, одобрил:
— Хорошо пошла. Не соврал. А теперь закусывай и слушай. Скажи, тебе нужно затягивать это дело с американцем? А мне оно нужно? Или тому же Сашке Турецкому?
— В каком плане — нужно? — не понял Владлен.
— В плане расследования. Вот, предположим, мы тут уже кое-чего накопали. Но почему я вынужден эти новые факты скрывать от тебя, хотя ты тоже включен в комплексную оперативно-следственную группу?
— А почему ты должен скрывать?
— Вот это я у тебя и спрашиваю.
— Зачем же тебе скрывать-то? Раз одно дело. А что, правда что-то есть или ты просто так, фигурально выражаясь?
— Об этом потом. Значит, ты хочешь от меня узнать? Отвечаю. А зачем ты, вместо того чтобы помогать, мешаешь работать?
— Вячеслав, ты вообще думай, чего говоришь! — обиделся Богаткин. — Назови хоть один факт!
— Зачем один, я тебе сейчас серию выдам. Кто у меня свидетеля из-под носа увел? Парень-то хиляк, если я его, как я это умею, прижму, он же все на стол выложит. Но мне не надо его подставлять, я и так уже знаю. Дальше — кто квартиру покойника вскрыл и всю документацию унес? Обыск учинил, причем откровенный, показушный. Это ж мне открытый вызов: гляди, Грязнов, мы тебя и в грош не ставим со всей твоей агентурой. Еще надо? Кто за Сашкой хвост пустил в Питере, куда он по другим своим делам уехал на пару дней? Кто в вагоне к нему в сумку залез, пока он в сортир ходил, и рукопись спер? Толку в ней никакого, но зато сам факт очень красноречивый, не находишь?
— Ты меня удивляешь, Вячеслав. Я же к этому никакого отношения не имею!
— Ты конкретно, может, и нет. А что, представь будет, если и мы встречные шаги предпримем?
— Это в каком же смысле? — Кажется, к Богаткину начал возвращаться его клановый, кагэбэшный гонор.
— А в прямом. Дам я команду убрать помехи, вот и повяжут всех этих любопытных! А потом публично принесем вашему директору извинения. Но с подробным объяснением причин. Как считаешь, подействует?
— Я и не знал, что ты можешь быть таким кровожадным, — постарался все свести к шутке Владлен. Но сам он был серьезен. — Я тебе поклялся на рюмке? Так вот. Даю честное слово, что абсолютно не в курсе. И все, что ты мне рассказал, я воспринял как анекдот.
— К сожалению.
— Давай о другом подумаем. Что я в этой ситуации могу сделать?
— Вот такая постановка мне нравится, — одобрил Грязнов. — Давай. А чтоб тебе не быть голословным и не искать ненужных приключений на собственную жопу, хорошо бы для начала решить программу-минимум. Я верю, что ты можешь быть не в курсе. Но кто-то же в курсе! И направляет это дело. Мне, честно говоря, Влад, наплевать на них. Пусть только не мешают. А если я им мешаю, так в чем вопрос? Забирайте это дело в свое следственное управление и делайте что хотите. Окружайте тайнами, только избавьте нас от них.
— Я понял тебя. Ты хотел честно? Тогда скажу так: я не уверен, что могу выйти на какой-то конкретный след. Но — попробую.
— Этого мне вполне достаточно. А ты еще в своей бывшей «семерке» пошарь, кто там такой ретивый. Ведь, ей-богу, не все ж вашим перед нами нос задирать! Повяжем как родненьких! Мы тоже научились не уважать коллег. К сожалению…
— Ты говорил про новые факты, — напомнил Богаткин.
— Будут они у тебя. Вот Сашка вернется из Питера, обсудим и специально тебя пригласим, чтоб решать вместе. Устраивает?
— Что-то ты, Грязнов, больно уж на себя не похож! Покладистый. Сговорчивый. Стареешь, что ль? Или новое назначение светит?
— Типун тебе!.. Устаю, Влад. От наших общих глупостей. От чехарды. От бардака. Тебе этого мало?
— Да… Тут другой характер нужен, не как у тебя. Удивляюсь, что генерала дали. А сколько тянули-то!
Соболезнование, даже в таком виде, было приятно Вячеславу. Он вздохнул:
— Это, Влад, у них от безвыходности. И чтоб народ не смеялся. Ну давай стремянную…
Они вышли на улицу, перешли на бульварчик. Богаткин достал пачку сигарет, предложил Грязнову, тот угостился.
— Да, задал ты мне, однако, задачку… — сказал Владлен задумчиво. — Тут не знаешь, с какого бока, чтоб дураком не выглядеть…
— А тебя не удивило, что там, в этой гостинице, раньше нас с тобой ФСО и ФАПСИ оказались?
— Естественно. Ну, во-первых, там же, ты знаешь, все кругом напичкано… Но я, кстати, проверил службу — никаких записей не велось.
— Это ты уверен или тебе сказали?
— Вячеслав, что я, школьник, что ль? Там и оператора не было. А во-вторых, если говорить о Наумове, то, сам понимаешь, уровень-то какой! Ты помнишь, когда в последний раз у нас американских консулов стреляли? Вот и я не помню.
— Постой, ты вот про оператора сейчас сказал. Помнишь, когда выстрелы-то прозвучали?
— Не, — засмеялся Богаткнн, — вопрос, конечно, интересный! Я там был? Не знаешь?
— Да не о том я, — отмахнулся шутливо Грязнов. — По заключению экспертов и свидетельству того же охранника, все должно было произойти в районе часа. А ты когда ваших спецов проверял? Поди часа в три? Так что ж, по-твоему, он там специально для тебя будет сидеть? Аппаратуру свою крутить, да? Ждать, когда ты с вопросами явишься? Так все ж разговоры в номере давно уже кончились, и трупы остывали.