— Понимаешь, — пояснил он, громко зевнув в трубку, — на крыльце этого клубешника почти всю ночь кто-нибудь толчется, хоть и небольшая, а все же толпа… Я вполне мог его проглядеть, пока то да се… Ждал-то я не столько его, сколько Володьку или Галку. Ну и пока с парковки выруливал, местечко поудобнее искал для обзора, тоже мог упустить. Словом, когда мы до этого гребаного Ново-переделкина добрались, машина нашего дружка Вити уже торчала посреди двора. В том смысле, что один из его хмырей-охранников как раз ее разворачивал в сторону гаража.
Денису, понимавшему, что такой расклад вряд ли сильно порадует Турецкого, оставалось в ответ только сочувственно хмыкнуть: он знал, что Галя Романова работает практически без проколов и не зря считается одной из лучших оперативниц своего департамента. Тем более восприняла свою неудачу она наверняка тяжело.
— Ну и что ты сейчас намерен предпринять? — поинтересовался Грязнов-младший у Валерия.
— Ну многого-то я, пожалуй, сделать до совещания сегодняшнего не успею. — Померанцев вновь сладко зевнул. — Есть у меня, однако, один знакомец — завсегдатай этого клубешника. Знал бы, что все так обернется, еще вчера бы его поспрошал насчет ихней обслуги да администрации.
— Так он тебе все и выложит! — подначил его Денис. — Конечно, если упомянутый знакомец не на крючке у тебя.
— Пусть попробует не выложить! — фыркнул Валерий и завершил разговор, заявив, что ему пора заправляться неким напитком под названием «Энергетический коктейль», иначе он заснет прямо сию секунду, не успев отключить трубку.
…Леонид Славский конечно же знал о несчастье, постигшем семью Белецких, и в принципе считал себя готовым к встрече с сестрой Романа, которая уже много лет, по его сведениям, не вставала с постели. Но вот к чему готов он явно не был — так это к тому, что Марта окажется такой красавицей… Он-то весьма смутно помнил ее белобрысенькой девчушкой, частенько вертевшейся возле брата и его друзей, воспринимавших сестру Ромки в те времена как некую «липучку», мешавшую их общению.
И вот сейчас, сидя на принесенном полной женщиной с добрым и грустным лицом стуле возле Мартиной кровати, Славский никак не мог заставить себя оторвать взгляд от нежного, обрамленного путаницей светлых локонов лица девушки. Он понимал, что его поведение выглядит, мягко говоря, не совсем приличным, однако взгляд ее невероятно синих огромных глаз, светившихся вполне искренней радостью, Леонида буквально заворожил. Неожиданно Марта весело улыбнулась и, еще раз глянув на так пока и не раскрывшего толком рта Славского, заговорила сама:
— Молодец, что приехал… Знаешь, ты почти не переменился, я бы тебя обязательно узнала, если б… Если б, например, встретила где-нибудь случайно…
Она слегка прикусила нижнюю губу, очевидно, сообразив, что сказала глупость: никого «встретить» ни случайно, ни нарочно она в ее положении была не в состоянии. Леонид почувствовал, как его щеки обдало жаром.
— Марточка, — сглотнул он внезапно образовавшийся в горле ком, — я… я просто потрясен! Ты стала такой красавицей!
И понял, что покраснел еще больше: так уж сложилась жизнь Леонида, что говорить дамам комплименты он не научился. А эта наверняка прозвучавшая грубо фраза выскочила словно сама по себе. Похоже, едва открыв рот, он сумел зарекомендовать себя в глазах девушки круглым дураком.
Белецкая в ответ тоже слегка порозовела, а после покачала головой:
— Ну, красавицей меня, по-моему, назвать трудно… — Ее взгляд невольно скользнул на тщательно прикрытые одеялом ноги, и Леонид, понявший, что допустил не просто глупость, но еще и жуткую бестактность, от отчаяния похолодел. Единственным выходом было, как это ни ужасно, продолжить тему, задел которую поневоле…
— Скажи, — с трудом преодолевая неловкость, спросил он, — разве ничего сделать нельзя?… Мне кажется, во всем мире… есть же какие-то операции, специальные массажи…
— Есть, — спокойно кивнула Марта. — Собственно говоря, знаешь, почему я еще так рада тебя видеть?
— Почему?
— Я так хотела сама объяснить тебе, из-за чего Ромочка… — на имени брата голос девушки слегка дрогнул, но она тут же взяла себя в руки: — почему Ромочка в… в это во все ввязался…
— Что ты имеешь в виду? — Теперь Славский смутился совсем по другой причине.
Марта бросила на него укоризненный взгляд и была права: для чего он задал этот вопрос? Чтобы выгадать время и на ходу начать оправдываться, придумав новые аргументы, а вовсе не те, которые заготовил для ребят?… Так ведь и тупому ясно, что с ТАКОЙ девушкой никакая ложь, никакая фальшь не пройдет!
Леонид Ильич Славский вовсе не был уверен в том, что он сам, по собственной инициативе, хоть когда-нибудь попытался бы не только вспомнить о «Соглашении», но и выполнить его… Если бы не звонок Витьки, после которого он почувствовал себя ворюгой, пойманным на месте преступления, вряд ли бы он…
— Знаешь, Лень, — прервал его внутренние метания голос Марты, — я была категорически против поначалу, когда… когда они все это затеяли. Мы с Ромочкой даже едва не поссорились… А ваше это «Соглашение» я хранила просто так, на память, вместе с Ромочкиными тетрадками школьными и записками, которыми вы на уроках перебрасывались… Но Рома стоял на своем как раз из-за меня. Понимаешь? — Она подтянулась на руках и села. — Он где-то вычитал, что в Германии такие операции делают… Или в Швейцарии?… Да, в Швейцарии. Ну и вбил себе в голову, что это якобы выход, хотя я точно знаю, что операция помогает не всегда.
— Но шансы есть, и очень большие! — Славс-кий внезапно почувствовал какую-то странную, почти горячую волну, поднявшуюся, кажется, из самой глубины его души, — абсолютно не знакомое ему ощущение. — Марточка, я вспомнил, я тоже это знаю… Марта, прости меня!
Если бы кто-нибудь еще час назад сказал Леониду Ильичу Славскому, мистеру Слаффски, что он способен стоять на коленях перед пусть даже самой распрекрасной в мире женщиной, при этом еще и целуя ее руки, он бы даже не рассердился: мало ли в мире сумасшедших фантазеров? Просто пожал бы плечами и тут же забыл об этом… Тем не менее именно это сейчас и происходило, к немалому потрясению не только его самого, но и вспыхнувшей до ушей Мартуси, и подглядывающей в щелочку слегка приоткрытой двери за этим визитом Анны Васильевны.
— Марта, если даже с Ромой действительно… что-то ужасное… Клянусь, я вытащу тебя, я все сделаю, чтобы вытащить тебя, поднять… Молчи, пожалуйста, прошу тебя, молчи!..
Собственно говоря, Марта и не пыталась говорить. Она как раз молчала, изо всех сил пытаясь удержать столько дней подряд сдерживаемые слезы, предательски закипавшие на глазах. А еще ей казалось, что все происходящее в данный момент ей просто-напросто снится… Ну не мог в реальной жизни, а вовсе не в ее смешных и наивных детских мечтаниях, Леонид Славский, в которого она была влюблена чуть ли не с детского садика, вот так вот, как сейчас, стоять перед ней на коленях, целовать ей руки!.. Боже мой, разве могла она знать, что иногда сбывшиеся мечты причиняют такую острую, почти непереносимую боль?!