Галя пожала острыми плечами:
— Не знаю. У меня такого никогда не было.
— Твое счастье, — усмехнулась Ника и повторила уже тише и задумчивей: — Твое счастье…
Несколько секунд они сидели молча. Галя заговорила первой:
— Ты сказала, что Валентин звонил тебе. Можно узнать, о чем вы разговаривали? — Вопрос прозвучал слишком нагло, и Галя поспешила смягчить формулировку: — Может, он рассказывал тебе о своих проблемах?
Ника покачала головой:
— Да нет. Ничего такого. Он все больше расспрашивал, как я да с кем я. А что я могла ему ответить? Отвечала, что у меня все хорошо, что живу одна, что у меня есть мужчина. Говорила, что собираюсь выйти за него замуж. Валя вроде бы нормально это воспринимал. Говорил, что хочет, чтобы у меня все было хорошо. «Хотя бы у тебя» — так он говорил. Только один раз не сдержался и сказал: «Все равно я верну тебя. Вот увидишь!» Подожди… По-моему, это был его последний звонок. Да, как раз перед тем, как он пропал.
— А ты?
— А я сказала, чтобы он не забивал себе голову этой ерундой.
Девушки вновь помолчали.
— И как Валентин собирался вернуть тебя? — спросила Галя.
Ника пожала плечами:
— Понятия не имею. Но мне кажется, он собирался… купить меня. Да-да, купить! И не смотри на меня такими удивленными глазами! Должно быть, Валька думал, что я бросила его из-за того, что он мало зарабатывал. — Ника нервно улыбнулась: — Да, в общем-то, так оно и было. Когда я сказала, что мы должны расстаться, я, помнится, была пьяна, наговорила ему всяких гадостей. Про то, что не хочу и не смогу жить с нищим. Про то, что я слишком красива, чтобы сидеть дома и готовить борщи, что хочу путешествовать по миру, наслаждаться жизнью… В общем, много чего.
Ника опустила взгляд и задумчиво посмотрела на кончик дымящейся сигареты.
— Он тогда все это выслушал молча, — негромко продолжила она. — Только лицо было удивленное… Знаешь, как будто он впервые увидел меня по-настоящему.
Ника судорожно затянулась, нервно выпустила дым:
— После того как я выставила его за дверь, мне даже в зеркало на себя смотреть было противно.
Галя отпила глоток вина, поморщилась и сказала:
— Ты сказала, что он хотел купить тебя. Но где он мог взять деньги?
Ника улыбнулась своим мыслям:
— Понятия не имею. Но Валька был отчаянный парень. Думаю, что он не остановился бы ни перед чем. Он бы даже банк мог ограбить! Честное слово! Валька любил смотреть американские фильмы про грабителей, аферистов, шантажистов. Он мне говорил: «Вот эти люди умеют жить!» Правда, сам он, пока мы были вместе, ни на что такое не решался.
— Ясно. Скажи, он звонил тебе, перед тем как уехать к родственникам в Малоярославец?
— К родственникам? А разве он собирался к родственникам?
— В отпуск. Рыбачить и ходить за грибами.
Ника покачала головой:
— Ты что-то путаешь, подруга. Ни за какими грибами он не собирался. Да он не в том настроении был, чтобы грибочки собирать. По крайней мере, мне он ничего об этом не говорил.
— Ты уверена? — прищурилась Галя.
— Так же, как и в том, что меня зовут Ника.
Ника затушила сигарету в пепельнице, потянулась и сладко зевнула:
— Ох, подруга, устала я что-то. Теперь бы самое время вздремнуть. — В глазах девушки появился лукавый блеск. — А то вечером ухажер мой пожалует, там уж будет не до сна! Знаешь, какой он у меня крепкий! Даром что старикан. Жена вот только затюкала его совсем. Корова коровой, а даже ребенка ему родить не смогла. Тьфу-тьфу, — сплюнула Ника через левое плечо, снова повернулась к Гале и спросила: — С вопросами все?
— Еще один, — сказала Галя. — У Валентина были враги?
— Враги? — Ника покачала головой: — Кроме меня — нет.
— Тогда все.
Едва войдя в кабинет Турецкого, Галя вынула из портфеля папку с документами и положила перед ним:
— Вот, Александр Борисович. Я опросила родственников, друзей и близких знакомых Валентина Смирнова. Всего пять человек. Здесь протоколы допросов.
Турецкий кивнул:
— Хорошо, я посмотрю. А пока расскажи мне своими словами, к каким выводам ты пришла.
— Вывод у меня один. Ни на какую рыбалку Смирнов не собирался. Он что-то задумал, у него был какой-то план.
— План? — приподнял бровь Турецкий.
— План обогащения, — веско и серьезно ответила Галя. — Он собирался раздобыть денег, чтобы вернуть свою утраченную любовь. Скорей всего — незаконным способом. Думаю, его исчезновение напрямую связано с эти планом.
— Так-так. — Турецкий слегка усмехнулся. — Значит, вернуть утраченную любовь? А можно узнать, что ты сейчас читаешь?
— В каком смысле? — не поняла Галя.
— Пока ты едешь на работу в метро, ты ведь наверняка что-то читаешь?
— Читаю «Смутную улыбку» Франсуазы Саган. — Галя, предчувствуя подвох, нахмурилась: — А какое это имеет отношение к делу?
— Надеюсь, что никакого, — ответил Турецкий.
Галя вспыхнула:
— Вы что, намекаете на то, что я под влиянием книги вообразила себе романтическую историю? И притянула к этой версии факты за уши?
Глаза ее гневно блеснули, и Александр Борисович поспешил сгладить ситуацию:
— Слушай, у меня с утра маковой росинки во рту не было. Хочу сбегать пообедать. Составишь мне компанию?
Напряжение ушло с лица девушки. Она неожиданно светло улыбнулась и сказала:
— Легко!
— Какую кухню предпочитаешь?
— Любую. Когда-то обожала арабскую, но теперь люблю все подряд.
— А почему именно арабскую?
— Я два курса проучилась в Институте иностранных языков. Учила арабский язык, заодно приобщилась и к еде. Но теперь я неприхотлива.
— Спасибо, успокоила, — улыбнулся Турецкий. — Тогда — вперед!
Народу в кафе было мало. Солнечный свет, проходя сквозь цветные витражные стекла окон, бросал на лицо Гали голубые и оранжевые отблески. Александр Борисович посмотрел, как лениво Галя ковыряет вилкой фруктовый салат, и улыбнулся:
— Ты всегда так плотно обедаешь?
— Да. А что?
— Вот потому и худая такая, — по-отечески назидательно сказал Турецкий.
Галя сощурилась:
— А вам нравятся толстушки?
— Мне всякие нравятся. Знаешь такую поговорку: нет некрасивых женщин, а есть слепые мужчины?
— Ох, Александр Борисович, если б все мужчины были такого же мнения, женщины бы наконец вздохнули с облегчением. Но, увы, большинству мужчин нравятся стройные блондинки. Блондинки из меня не вышло, так я хоть стройностью возьму.