— Сволочь!
Мсье Селин улыбнулся.
— Очень экспрессивно. Итак, Галя, я хочу поговорить с вами о вашей работе.
— Развяжите руки! Мне больно!
— Увы, не могу. Будь вы простой девушкой, я бы, конечно, развязал вас. Но вы — милиционер, и в этом есть элемент непредсказуемости. Я не хочу рисковать.
— Тогда помогите мне сесть на кушетку. У меня болит спина.
— А вот это охотно.
Мсье Селин встал со стула, наклонился, обхватил Галю за плечи и одним сильным движением пересадил ее на кушетку. Галя застонала.
— Простите, я не хотел, — сказал мсье Селин. Он убрал челку с Галиных глаз, пригладил ей волосы и вернулся на стул.
— Теперь мы можем поговорить?
— Теперь — да, — сказала Галя.
Несмотря на страх, боль в запястьях и клокочущую ярость в груди, она решила вести себя смирно, по крайней мере, до тех пор, пока не выяснится, что здесь происходит.
— Мне не нравится, когда меня принимают за дурака, Галя, — продолжил мсье Селин. — Ваш коллега, Александр Борисович, пришел ко мне в офис, представившись сотрудником строительной компании. Признаюсь, он вел себя вполне уверенно и естественно. Не знаю, чем бы все кончилось, если бы не моя природная осторожность. На всякий случай я установил за вашим коллегой слежку. Да-да! По роду своей деятельности я должен быть подозрительным даже тогда, когда нет никаких видимых причин. И на этот раз моя подозрительность себя оправдала. Знаете, что я выяснил? Что ваш коллега Козловский вовсе не Козловский! Он — Турецкий! Понимаете, о чем я?
— Не совсем, — тихо сказала Галя.
— У меня много полезных знакомств в Москве. — Мсье Селин неприятно усмехнулся: — Поверьте мне, деньги открывают любые двери.
Галя молчала.
— Отчего же вы молчите? Турецкий — следователь Генеральной прокуратуры! Как только я выяснил это, мне стало любопытно, чем я мог его заинтересовать. Я продолжил слежку и вышел на вас. Признаюсь, ваша красота произвела на меня впечатление. Но еще большее впечатление на меня произвела ваша ложь: вы так неумело и простодушно лгали, что я даже умилился. Поверьте мне, дорогая моя, я не хотел причинить вам зла. Я просто хотел воспользоваться вашим простодушием и кое-что у вас… выведать. Вас погубил не я, вас погубило собственное любопытство. Впрочем, не все еще потеряно.
Галя усмехнулась.
— Почему вы смеетесь? — насторожился мсье Селин.
— Вы смешно разговариваете, — сказала Галя. — Как герой романа.
Мсье Селин кивнул:
— О, да! Пока я изучал ваш язык, я прочел много русских книг. Возможно, поэтому я и говорю немного по-книжному.
— Вы ведь не француз, — сказала Галя.
Мсье Селин покачал головой:
— Нет.
— Где вы изучали русский язык?
— Вы все так же любопытны. Извольте, я отвечу. Начал у вас в стране — давно, очень давно, вы тогда, наверное, еще не родились. Я учился в Москве в институте. Потом, у себя на родине, я продолжил изучение русского языка. Это великий язык! Можете мне поверить как эксперту. Я свободно говорю на английском, французском и немецком. Но говорить на вашем языке для меня — огромное удовольствие!
Галя пошевелила руками, и это движение заставило ее поморщиться от боли. Она закусила губу, потом посмотрела на мсье Селина, прищурилась и резко спросила:
— Кто вы?
Мсье Селин усмехнулся:
— А вы?
— Вы ведь знаете…
Он покачал головой:
— Не совсем. Какое дело вы расследуете вместе с Турецким? Почему он пришел ко мне? Как далеко вы продвинулись?
— Я не знаю, — ответила Галя. — Я не работаю с Турецким. Правда. Он просто ухаживает за мной.
— Что вы говорите! — улыбнулся мсье Селин. — Ладно. По-хорошему вы не понимаете. Тогда, может быть, поймете по-плохому? — Он повернулся к двери и крикнул: — Хасан!
За дверью послышались тяжелые шаги, затем дверь открылась, и в комнату тяжелой поступью вошел широкоплечий мужчина.
— Хасан, — обратился к нему мсье Селин, — наша гостья не хочет говорить откровенно. Пожалуйста, поговори с ней ты, у меня не получается.
Широкоплечий мужчина, не говоря ни слова, подошел к дивану, на котором сидела Галя и вдруг, не размахиваясь, влепил ей звонкую пощечину. Голова Гали мотнулась в сторону. Она повалилась на бок, больно ударившись головой о подлокотник дивана, и застонала.
— Это только начало, — сказал Хасан. — Будешь упираться — получишь еще.
Галя выпрямилась, прямо и смело посмотрела в темное лицо злодея и сказала:
— Что, приятно быть сильнее связанной женщины? Ты не мужчина, а ишак позорный!
Второй удар оказался сильнее первого. У Гали зазвенело в голове, а рот наполнился горячей, солоноватой кровью. На этот раз она даже не застонала.
— Будешь продолжать — буду бить, — коротко сказал Хасан.
Галя выплюнула кровь себе на колени и хрипло проговорила:
— Иди к черту!
Она зажмурилась, ожидая нового удара, но в этот момент мсье Селин произнес:
— Пока достаточно. Спасибо, Хасан.
Галя открыла глаза и невольно с благодарностью взглянула на мсье Селина. Тот перехватил ее взгляд и, безусловно, понял его значение.
— Вы готовы говорить, я угадал? — мягко произнес он.
Галя кивнула:
— Да… Готова.
Мсье Селин развел руками:
— Дорогая моя, можете начинать.
Галя разлепила окровавленные губы и заговорила:
Жив, а не умер
Демон во мне!
В теле — как в трюме,
В себе — как в тюрьме.
Мир — это стены.
Выход — топор.
«Мир — это сцена», —
лепечет актер…
— Заткнись! — рявкнул вдруг кавказец и замахнулся.
— Нет! — сказал ему мсье Селин.
Кавказец скрипнул зубами и опустил руку.
— Наша гостья устала, Хасан, — сказал мсье Селин с тонкой улыбкой. — Оставим ее на часок. Пусть она отдохнет.
— Она же над нами издевается, — сказал кавказец.
Мсье Селин покачал головой:
— Нет. Она читает нам стихи. И неплохо читает.
Звон в голове у Гали утих, волна тошноты откатила. Она вытерла окровавленный рот о плечо и тихо сказала:
— Мне нужно в туалет… Развяжите руки.
Кавказец вопросительно посмотрел на мсье Селина. Тот с усмешкой поднял ладони и сказал:
— О, это без меня. Когда управитесь, свяжи ей руки снова. Только смотри без баловства.