– То есть причина в том, что он сказал кому-то «нет». Правильно я вас понял?
– Да, Константин Дмитриевич, это наиболее вероятный вариант. Не случайно ведь его устранили – слава богу, не навсегда – как раз тогда, когда в правительстве должен был рассматриваться окончательный вариант строительства лефортовского участка Третьего кольца. Это огромные, колоссальные деньги…
– Да, – весело подхватил Турецкий. – Уж если пошли на такой шаг – на стрельбу среди бела дня да посередь города, то деньги там и впрямь немалые.
– А как же! – оживился Якимцев. – Там больше двух миллиардов баксов!
Меркулов переглянулся с Турецким, помолчал, думая о чем-то своем, прежде чем задать наконец следующий вопрос:
– Скажите, Евгений Павлович, а вот те идеи, которые высказывает ваш шеф, его версии, – почему вы ими не воспользовались?
Вот оно! Якимцев и хотел, и не хотел такого поворота разговора. Потому что начни он сейчас говорить о Калинченко все, что думает, получится, что он выносит сор из избы, что он доносчик и заушатель, и как там еще… Ябеда. А потому сказал, стараясь, насколько это можно, быть уклончивым:
– Нет, почему же… Мы воспользовались…
– И какую же из его идей вы применили на деле?
– Ну вот, например, Юрий Степанович считает как раз, что причина происшествия – раздрай в московских властях, драчка у кормушки… И потом, он смотрит все больше с политической точки…
– Ну да, – перебил его Меркулов, – занимается политиканством, вместо того чтобы осуществлять практическое руководство…
Якимцеву стало неуютно.
– Нет, ну почему же…
– Не волнуйтесь, Евгений Павлович! Нам ведь известно, как ведет себя Калинченко. Вот и Турецкий доложил мне о его выходке, да и сам он отчеты присылает. В них ваш шеф как на ладони. Ну и с ваших слов мне уже кое-что ясно… А вы знаете, какая у Калинченко кличка была по последнему месту работы – в областной прокуратуре одного из районов страны? Тракторист! Как у одного из самых «непримиримых» чеченцев. Мы поначалу гадали – откуда же такая кличка, ну а теперь знаем. Вам-то это наверняка не известно, а он ведь уже и на Турецкого жалобу прислал, и на меня – за то, что я Турецкого к вам послал… Я уж не говорю о жалобе Величанской, поданной в Генпрокуратуру… Нет, вы представляете, что он пишет? – Меркулов придвинул к себе какую-то бумагу. – «Пользуясь землячеством в прямом смысле этого слова, „москвичи“ (у него это слово в кавычках) из Генпрокуратуры подсылают своего человека (старшего следователя по особо важным делам Турецкого), с тем чтобы забрать у меня дело Топуридзе. Спрашивается, для чего они это делают? Ответ напрашивается сам собой: чтобы покрыть мэра и его камарилью, беспардонно наживающуюся на городском строительстве…» Ну и так далее. Как говорится, хорошая голова, да дураку досталась. А ведь толковый следственный работник был, судя по отзывам… Короче, – продолжал Меркулов, – ставлю вас в известность, Евгений Павлович, что в соответствии с только что состоявшимся указанием генпрокурора дело из Мосгорпрокуратуры передали сюда, нам. Теперь его будет расследовать Генеральная прокуратура.
Якимцев совсем растерялся:
– Это что, значит, и нас, нашу группу, отстраняют? По-моему, это не очень правильно…
– Совсем неправильно, – усмехнулся Меркулов. – Группа ваша остается. Но поскольку нынешний ваш шеф готов руководствоваться в расследовании какими угодно мотивами, только не интересами дела, мы назначаем вам нового руководителя – вот его, Александра Борисовича. Берешься, Саша?
– А чего ж не взяться! Кстати, Константин Дмитриевич, вы ведь сами мне обещали, что переводите в зональные лишь на время…
– А я от своих слов и не отказываюсь. Освобожу. Ну а за это ты, так сказать в нагрузку, и возьмешь дело Топуридзе.
– Да с удовольствием переквалифицируюсь из надзирающих прокуроров в руководители следственной группы. Тем более что ребята уже хорошо продвинулись. Да и я уже далеко к ним влез.
– Я бы сказал – высоко влез. Это ж надо – старший следователь по особо важным делам, госсоветник юстиции третьего класса, можно сказать генерал, а лазит по заборам, как пацан. Стыдно, верно? – обратился Меркулов к Якимцеву.
– Никак нет, – браво гаркнул тот, поняв наконец и для чего его вызвали, и куда все поворачивает.
– Ну тогда беритесь дружно и заканчивайте расследование этого преступления! Не забыли еще, что оно на контроле у генерального прокурора? А на днях, насколько я знаю, даже президент интересовался ходом расследования.
Видно, последнее обстоятельство и сыграло решающую роль в решении Меркулова принять дело к производству Генеральной прокуратурой. С прокурором города все было согласовано еще утром.
Прокурор города не возражал. Только спросил Меркулова:
– Кого ты там старшим-то назначил? Турецкого? Понятна песня… У меня уже тут жалоба на него лежит… Как – от кого! От Калинченко. Знаешь что, пусть сам Александр Борисович с ним и поговорит, хорошо? Примет, так сказать, первый удар на себя. А потом уж и я подключусь. Лады?
«Да, видать, силен зверь, этот самый Калинченко, – подумал Константин Дмитриевич недовольно. – Наверно, и правда Тракторист, если его вон даже горпрокурор побаивается…»
После разговора с этим наглецом Турецким он готов был рвать и метать – надо было предпринять что-то решительное против этого бесцеремонного вмешательства в его дела, а он пока не знал – что именно. Вообще, кто здесь хозяин? Он или какой-то там Турецкий? Хрен бы с ним, что он опытный «важняк» – чего он лезет-то куда не просят? Нет, тут, видно, что-то не просто так, тут какая-то игра, подсиживают, суки. И не просто подсиживают, а по-хитрому, в тот самый момент, когда начали появляться хоть какие-то результаты. Что они, в натуре? Хотят у него успех перехватить? Боятся, он выведет кого не надо на чистую воду? И главное – внутри тоже какой-то саботаж идет. Сколько он уже подталкивает этого своего Якимцева: давай, мол, действуй, ищи компромат на мэра и его бражку – нет, блин, жует рукава, все копается по старинке, Шерлок Холмс гребаный, выше мелкой сошки и хвост поднять боится. И вот ведь что характерно. Казалось бы, понял, чего от тебя ждут, – ну возьми подследственного да раскрути. Вон хоть того же Соколова, охранника, – прижми его как следует, запугай, если слов не понимает, пожмакай в пресс-хате – он все что надо сам тебе выложит. Так нет же! Этот валек даже под стражу его брать не собирается. Ах, какая радость, охранник, видите ли, признал киллера. Ну была бы, конечно, радость, если б установка гласила – найти исполнителя. А у тебя-то установка совсем другая! Исполнитель – заказчик, это все дело десятое. Ты найди, кто за ними стоит, кто направляет. Нужен большой скандал, как дал ему понять дружбан Володя, то есть, извините, новый заместитель генерального прокурора Владимир Сергеевич. Его друзьям из администрации президента нужен ха-ароший повод, чтобы достать мэра. Неужели ж он не сделает для хорошего человека того, о чем тот просит? Да быть такого не может, по определению! И главное – сколько он этому дураку Якимцеву говорил: брось ты лизаться с этим, из Генпрокуратуры, хватит… Ты что, не знаешь – они сливки снимут и будут все героями, все в белом, а мы опять в дерьме, хотя и пашем, и все им на блюдечке выкладываем. Отскакивает, как от стенки горох, хоть ты что тут делай!