— Кстати, Мудрец, не хочешь ли ты продать мне эту кассету? — с наглой деловитостью спросил Икс.
— Кассета не продается, — твердо ответил Широши, но чтобы собеседник, верящий в безграничную силу денег, не потерял надежду, добавил: — Пока не продается.
— Ты, Мудрец, всегда был не только крупным тео–ретиком бизнеса, но и блестящим практиком, — уважительно заключил Икс.
Этим вполне искренним комплиментом он хотел уйти от неприятной темы «охоты на Джулию».
Широши не видел смысла продолжать эту тему хотя бы потому, что Джулия, не видевшая кассету, была в полной безопасности. Его волновало другое.
— Признавайся, Кролик, смерти богатых людей в Москве будто бы от инфаркта — твоя работа?
— Если ты намерен вести беседу в таком тоне, я откажусь отвечать на твои вопросы в отсутствие своего адвоката, — не без издевки проговорил Икс.
— С огнем играешь, мальчик! — Тон и взгляд Широши были свирепыми.
— Догадываюсь, не дурак, у тебя же учился. — На этот раз в голосе Икса прозвучал не вызов, а скорее, показное дружелюбие. — А почему тебя так волнуют эти смерти? Думаю, всему виной стресс по разным причинам — переутомление, нелады в семье, неудачи в каких‑то бизнес–проектах.
— В этих странных смертях и исчезновениях разнообразных людей серьезно пострадали и мои интересы, — мрачно сообщил Широши.
— Так бы сразу и сказал. А то затеял форменный допрос, как в прокуратуре, — примирительно заметил Икс. — Сознаюсь, что кое–кому я поддал крепкую порцию стресса, но эти люди точно с тобой никак не пересекались. Ты же знаешь, я всегда стараюсь тебе дорогу не переходить.
— Знаю, — коротко ответил Широши, а про себя подумал: «Пока старается не переходить, но ждет не дождется, когда сможет это сделать. Вот как обнаглел и осмелел!»
Подали горячее, Икс принялся задумчиво жевать розовое мясо креветки.
— Не понимаю, почему ты так агрессивно ко мне относишься, Мудрец, — подняв глаза к расписанному в восточном стиле потолку, спросил он. — Из российского бизнеса ты ушел, хотя никто тебе не мешал, а даже и помогли бы сделать по–настоящему большие деньги. В России бываешь редко, а как приедешь, так обязательно ворчишь и наезжаешь.
— Не скажу, что ты был самым талантливым из тех, кто участвовал в моем семинаре, — уходя от ответа на вопрос, будто бы углубился в воспоминания Широши, — ноты был самый прыткий и ушлый, а уж туману напустить и мозги запудрить — так и просто тебе равного не было! Кстати, важнейший дар скорее даже не Для бизнесмена, а для политика.
Широши в упор, испытующе поглядел на собеседника.
— В политику двинуть не собираешься? — на полном серьезе поинтересовался он.
Икс мило улыбнулся и стал снимать панцирь с очередной креветки.
— Пока не собираюсь. А с другой стороны, чем я хуже Долоновича, который избирался‑таки губернатором и беднее от этого не стал? Или Хлопотина? Из менеджеров — в государственные мужи, а потом обратно — обычный западный путь. Разве не этому ты нас учил, Мудрец? Обустраивать Россию, исходя из стандартов цивилизованного западного общества…
— Вот именно обустраивать, а не ломать, — мрачно буркнул Широши. — А вы все, даже хуже, чем большевики в семнадцатом году, разломали, а сами при этом бесстыдно разбогатели. Разве я вас этому учил?
— Мудрец, ты, как все мудрецы, наивен! — ехидно ухмыльнулся Икс. — Человеческую природу не переделаешь даже с помощью твоих лекций и семинаров. Эгоизм человека непобедим, а так называемый альтруизм всего лишь извращенная форма того же самого эгоизма. Человек хочет возвыситься над другими своей щедростью, добротой, даже самопожертвованием, но в основе все тот же эгоизм — растолкать всех и вылезти вперед! Разве я не прав? Скажи, Мудрец!
— Я всегда восхищался твоим цинизмом, Кролик, — печальным голосом произнес Широши, — ведь это твои ученики и последователи нисколько не скрывают, даже в интервью, что в России слишком много бесполезного народа, а оптимальное количество населения не сто сорок семь миллионов человек, как сейчас, а миллионов пятьдесят. Такую страшную участь ты и твои приспешники готовят некогда великой России. Вы вызываете восхищение своей последовательностью — отключаете свет в больницах за неуплату, хотя там в это время идут операции, выключаете отопление в жилых домах, где старики–инвалиды буквально мрут от холода… Разве этому я вас учил, Кролик? — в голосе Широши звучала неподдельная горечь.
— Система должна быть эффективной. Все, что препятствует оптимизации ее, должно быть отсечено, — тоном студента–отличника, отвечающего урок, отчеканил Икс. — Неужели твоя бизнес–империя, Мудрец, раскинувшаяся по всему земному шарику, построена на других принципах? — В вопросе звучал откровенный сарказм.
Широши молчал, уткнувшись взглядом в стол.
Икс счел момент подходящим, чтобы добить оппонента.
— Вот ты осудил меня за сребролюбие и жестокость, а я обвиню тебя в двуличии: когда тебе нужно и удобно, ты — благородный филантроп, а во многих других случаях — жестокий и безжалостный бизнесмен. Ведь все зависит от обстоятельств, иногда от цепочки случайных совпадений. Ты же сам давно убедился, что абсолюта нет? Скажи, Мудрец, ведь его нет? — настаивал Икс.
Широши поднял тяжелый взор от стола, и, глядя на собеседника, глухо проговорил:
— Если бы я знал точный ответ на твой вопрос, Кролик… Я не Бог, чтобы кого‑то судить или оправдывать. Но, как любой человек в свободной стране, я имею свое мнение и право его высказать.
Икс был приятно поражен тем, что Широши явно не намеревался продолжать полемику. Может, все‑таки получится наладить отношения? Такой человек, как Мудрец, пусть и не в активных союзниках, никогда не помешает.
И Икс сделал, по его мнению, беспроигрышный ход.
— Ты ведь прилетел в Москву не только ради встречи со мной. Я могу помочь тебе в любом деле, — без ложной скромности заявил Икс.
— Не сомневаюсь, — подчеркнуто уважительно сказал Широши, а про себя подумал: «Дело, видать, серьезное, если Кролик протягивает руку помощи».
А вслух продолжил:
— Я знаю, как много ты можешь, и чем конкретно поможешь мне. Но одну мою просьбу ты никогда не выполнишь…
— Какую? — удивленно поднял брови Икс.
— Перестань выдавливать из России Долоновича и других так называемых олигархов. Ведь дело «Югнефти» твои происки, мне ли не знать твой почерк — вовремя подкинул информацию, разгорелся скандал, а ты — в сторонке.
Такого оборота разговора Икс явно не ожидал.
— Конечно, спасибо за уважение, но ты явно пре–увеличиваешь мою скромную роль в современной российской политике…
— Ничуть, — резко перебил его Широши. — Кому как не тебе известны все нарушения законов в процессе приватизации. Покойный Глаголичев тоже слишком много знал… — Широши выжидательно замолк.