— Непременно, — сказал я. — Только сначала вы нам, Тверитин, расскажете про убийство Ратникова, кто вас на него навел да чего требовал. Нет тут никакой политики, можете мне верить.
— Не знаю я ничего про это, — возразил Тверитин. — Да и дело то давно прекращено, потому что убийцей оказался Щербатый.
— Мы возобновим и проведем повторное расследование, — я старался говорить уверенно. — Вызовем свидетелей, которые тогда были с вами. Вы полагаете, вам будет легко отпереться?
Он медленно вздохнул и покачал головой.
— Ребята, — сказал он, — я ведь тоже каким-то боком юрист. Чего вы мне лапшу на уши вешаете? Если дело давно прекращено, то с какой стати начнется повторное расследование? Скажите просто: надо завалить большого начальника, тут я вам поверю.
— Ладно, — кивнул я, — нужно завалить большого начальника. Теперь ты будешь говорить?
— Теперь тем более не буду, — отрезал Тверитин. — Этому начальнику только пукнуть, и я конченый человек.
Мы отправили его в тюрьму, а сами остались обсудить ситуацию в узком кругу единомышленников. В тот вечер единомышленников оказалось особенно много, потому что помимо моих помощников, Грязнова и Дроздова к нам на огонек заглянул еще и Семен Семенович Моисеев, тоже кое-что знающий о наших делах.
— Задача теперь такая: оповестить Бэби о появлении в наших краях Тверитина, — говорил я. — Это первое. А второе, организовать Бэби возможность покушения на Тверитина.
— Сашенька, мне страшно тебя слушать, — заявил Моисеев. — Каким бы негодяем ни был этот Тверитин, но подставлять его под пули безнравственно.
— Да подставлять-то нравственно сказал Грязнов. — Но как нам до Бэби добраться?
— С момента убийства Лихоносова прошло уже около двух месяцев, — напомнил Дроздов. — Может, он вообще уехал куда-нибудь?
— Я не понимаю, чего вы вообще ждете от этого Бэби, — заявил Семен Семенович решительно. — Он же уже отыгравшая фигура, сам «Народный суд» его уже отверг. Чем он сможет вам помочь?
— Это сверхдальний прицел, Семен Семенович, — сказал я туманно.
— Надо пустить слух по прокуратуре о задержании Тверитина, — сказала Лариса.
— А если дойдет до Пархоменко? — испугался я.
— Это же наркомафия! — сказал Дроздов. — Актуальное дело, слава и почет!
— Это не мой профиль, — с сожалением напомнил я.
— Я все думаю, — сказал Грязнов, — на какого это высокого, начальника он намекает?
— Ребята, — посмотрел я в сторону помощников, — проверьте, кто тогда начальствовал в Краснодаре и кто из них остается на плаву и теперь.
Сережа кивнул, а Лариса произнесла уверенно:
— Сделаем, Александр Борисович.
Я вернулся домой поздно, когда звонить к соседям на дачу было уже неудобно, и потому принял ванну и решил лечь спать. Но в первом часу ночи зазвонил телефон, и я снял трубку.
— Александр Борисович, — услышал я далекий голос. — Это майор Деменок из Краснодара вас беспокоит. Вы помните меня?
— Конечно, Артем Иванович, — буркнул я. — Какие новости?
— Да новостей никаких, — отвечал тот. — Живем помаленьку.
«Так чего же ты названиваешь по ночам?»— хотелось спросить мне, но я сказал:
— Рад за вас. Вы там небось каждое воскресенье на море ездите купаться?
— Да, случается, — пробормотал Деменок. — Но я вас вот почему беспокою, Александр Борисович. Помните дело капитана Ратникова?
Еще бы я забыл!
— Конечно, помню, а что?
— Дело в том, что жена капитана Ратникова, Нина, сейчас находится в Москве. Вы не против, если я дам ей ваш телефон?
Я не смог сразу вспомнить, какую роль в истории играла Нина Ратникова.
— Погодите, — вспомнил я наконец. — Но она же сумасшедшая!
— Не совсем, — Деменок смутился. — Мне кажется, она в полном порядке. Она узнала от меня, что вы продолжаете расследование, и очень заинтересовалась.
— Ладно, — сказал я, — пусть звонит.
Мы еще обменялись дежурными фразами, и он положил трубку, а я немедленно заснул.
А рано утром меня снова разбудил телефонный звонок, и спокойный голос Кости Меркулова произнес:
— Саша, если тебе не трудно, подъезжай к семи часам на нашу бензоколонку.
— Есть, — я тут же стал одеваться.
Хотя мне очень хотелось спать, но свидание с Костей, да еще столь конспиративно обставленное, было явлением чрезвычайно бодрящим, так что, уже заводя машину, я был бодр и свеж, готовый к самым крутым поворотам судьбы.
Несмотря на раннее утро, на заправке выстроился хвост, потому что ожидалось новое подорожание бензина и люди спешили к нему подготовиться. Я тоже стал в очередь, достал залежавшийся в отделении для перчаток детектив и принялся перечитывать его в десятый раз, удивляясь бестолковости следователей. Костя появился минут в десять восьмого, постучал в окно машины, и я ему открыл.
— Приятная погода, не правда ли? — сказал я, пожимая ему руку.
— Ну да, — сказал он. — Чудная погода. Извини, я опоздал не по своей вине.
— Перестрелка задержала? — спросил я. — В чем дело, Костя, что за конспирация? Мы опять под колпаком у Мюллера?
Костя хмыкнул и покачал головой:
— Знаешь, что я недавно узнал? Оказывается, деятельность нашей президентской комиссии стоит отдельным пунктом в плане «Народной воли». Как тебе это нравится?
Я помолчал, соображая.
— Ну, — спросил я наконец, — и давно вы работаете на «Народную совесть», Константин Дмитриевич?
— Понимаешь, это сплошная провокация, — заговорил он возмущенно. — Мы покупаемся на это все как слепые котята. Я уже перестал понимать, с кем мы боремся и за что.
— Письма с предложениями, — вспомнил я, — это ваших рук дело?
— Какие письма? — не понял он.
Я достал из нагрудного кармана письмо от СНС и протянул ему. Он прочитал, усмехнулся и качнул головой.
— Наши орлы, — сказал он. — Как ты понимаешь, я к этому не причастен.
— Ты позвал меня, чтоб поплакаться в жилетку? — спросил я.
— Я позвал тебя, чтобы ввести в курс дела. Эта «Народная воля» оказалась совсем не тем, что мы думали. Это проект с управлением общественным сознанием, тут нет сомнений, но направление его вовсе не реваншистское. На начальных стадиях этот проект проходил экспертизу в самых крутых западных исследовательских центрах.
— Значит, надо прекращать следствие по всем делам? — спросил я.
— В руководстве проекта сменилось уже третье поколение, — продолжал Костя вдохновенно. — А начиналось все еще с подачи товарища Андропова. Знаешь, какая основная проблема стоит перед человечеством?