— Но ведь прихлопнут тебя! Не те, так эти! Вот так будешь сидеть и ждать, кто первым до тебя доберется?
— Зачем ждать? — возразил Вадим. — Попробую изменить ситуацию. Есть у меня кое-какие соображения.
— Ну, как знаешь, — решительно объявил Петрович. — Ты как хочешь, а я сейчас еду к Меркулову. И все, что знаю, про тебя расскажу. И не отговаривай меня. Я как решил, так и сделаю. Иначе я себе никогда не прощу, если тебя прикончат.
— А чем он может меня защитить? Приставить ко мне охрану? — спросил Вадим.
— Пусть думает. Он — заместитель генерального прокурора, не пустое место. Вот пусть и думает вместе со своими «важняками». Все, еду. Вот твои шмотки и папки, будь они неладны, а я, что смогу, сделаю.
— Минутку, Петрович, — попросил Вадим. — Оставьте мне фамилии этих, из Риги.
Петрович вырвал листок из записной книжки:
— Держи.
— И еще секунду, — остановил его Вадим. — Если вы уж все равно будете у Меркулова, передайте ему вот это… Сейчас найду.
Вадим извлек из пакета небольшой белый листок в целлофане. Присев к столу, написал несколько строк на листке бумаги, все это вложил в конверт и конверт заклеил.
— Вот. Ему это сейчас очень пригодится.
— А что здесь? — поинтересовался Петрович.
— У него спросите. Если сочтет нужным, скажет. Для него это очень важно, можете не сомневаться.
— Опять загадки! — недовольно проворчал участковый, но конверт взял и бережно спрятал в карман.
— И последняя просьба, — проговорил Вадим. — В этом пакете — деньги. Сорок тысяч баксов…
— Ничего себе! Откуда у тебя такие бабки?! — поразился Петрович.
— Осталось от того, что я привез из Израиля, — нашел простейшее объяснение Вадим. — Я же там прилично зарабатывал. И мать хорошую пенсию получала.
— Ты же на «Чаре» погорел!
— Погорел, — согласился Вадим. — Но не такой же я лох, чтобы все до копейки туда вложить. Эти — берег. На черный день. Так вот, если со мной что-нибудь случится, приберегите их. Для матери и Аленки. Только не отдавайте Рите сразу много — растренькает. Баксов по триста в месяц — чтобы на дольше хватило.
— Ох, не нравится мне все это! — вздохнул Петрович. — Ладно, давай.
— Спасибо. Счастливо вам.
— Это тебе счастливо, — отозвался Петрович, спрятал пакет в авоську и нахлобучил на голову кепку.
— Скажите Меркулову: пусть выпишет для меня пропуск.
— Скажу, — пообещал участковый. Предупредил: — Домой не суйся, твою квартиру пасут. Днем и ночью. Они комнату в доме напротив сняли — оттуда и смотрят. Понял?
— Понял, — кивнул Вадим.
Петрович молча пожал ему руку и вышел, снова став похожим со своей авоськой на замотанного жизнью и женой работягу.
Проводив участкового, Вадим вновь занялся своим лицом, обрабатывая раны тампоном со спиртом, а сам между тем думал о том, что рассказал ему Петрович.
Ясно, что это были люди Аббаса. Ясно, что они не искали Вадима, а только демонстрировали, что ищут. «Нагло», как заметил Петрович. И у них не было оружия, потому что они и не рассчитывали найти Вадима. Подготовка общественного мнения? Вадим вспомнил голос Аббаса во время его разговора наедине с Маратом — он был отчетливо слышен на кассете, которую Вадим выкрал из машины Николая, когда он с Маратом сидел в кафе: «Весь мир должен знать, как мы расправляемся с врагами нашей родины! Весь мир!» Демонстративно-показательное убийство? Похоже на то.
Оружие. Не было в машине, наверняка не было и в гостинице — это было бы просто опасно, любая горничная могла на него наткнуться. Значит, оружие они рассчитывали получить накануне или в сам день намеченного убийства. Скорее всего, завтра, для чего им время тянуть. И был только один человек, который это оружие мог им дать, — Марат. Все правильно. Марат должен был снабдить их оружием, и он же должен был выдать им Вадима. Недаром же Сергуня обмолвился о том, что его ждут люди из Риги. Но с ним, Вадимом, номер у Марата не прошел. Какая же складывается ситуация?
Телефонный звонок прервал размышления Вадима. Три звонка. Отбой. И снова — раз, два, три, четыре… После восьмого звонка Вадим взял трубку. Звонил, как Вадим и понял, Петрович.
— Слышишь меня?
— Слышу, Петрович.
— Я звоню от известного тебе человека. Он передает тебе привет и огромное спасибо за то, что ты ему передал. Он сказал, что это чрезвычайно важная для них информация.
— Я рад, что она ему пригодилась.
— Он говорит, что очень хотел бы с тобой познакомиться и что ты можешь рассчитывать на любую помощь, которую он в состоянии тебе оказать. Запиши его прямой телефон…
— Спасибо, передайте ему. Записал.
— Пропуск для тебя оставлен в бюро пропусков. Можешь приехать в любой день недели в рабочее время. Или звони.
— Спасибо, — повторил Вадим.
Повесив трубку, он вновь занялся своей физиономией и анализом ситуации.
Итак, Марат. Допустим, завтра утром являются к нему эти двое и требуют: оружие, его — Вадима и, может быть, груз. «Нет, с грузом — потом разберемся, — сузил тему Вадим. — Проблема номер один у Марата — я. Ему придется выкручиваться. Как?» Да очень просто, вдруг понял Вадим. Сергуня — вот кто его выручит. Везли ночью, авария — врезались в каток, оба погибли — и его человек, Сергуня, и клиент — Вадим. Покажут фотографии «бээмвухи», достанут у ментов, если сами не сделали, даже саму «бээмвуху». И даже подходящий труп в морге могут подобрать. А что? И подберут, не поленятся: дело для Марата очень важное. Так что, господа, извините, от случайностей не застрахован никто, сама жизнь выполнила за вас вашу работу. Поверят ли они?
«Взглянуть бы на них, хоть одним глазом!» — мелькнуло в голове у Вадима. Теоретически это было вполне возможно, он знал, что они остановились в гостинице «Украина», знал даже номер — 352. Но с такой рожей соваться в «Украину»?!
Вадим отложил в сторону тампон со спиртом, наскреб в морозилке снега и приложил ко лбу холодный компресс.
Итак, поверят ли они? Если поверят — Марат в порядке. А если нет?
Не так, остановил себя Вадим. Вопрос нужно ставить иначе: что ему, Вадиму, выгоднее — чтобы поверили или чтобы не поверили? Если поверят и уберутся к себе в Ригу — одной головной болью у него, Вадима, меньше. Но меньше и у Марата, а Вадиму вовсе не хотелось упрощать для Марата жизнь.
Еще вариант: Марат говорит им то, что есть: упустили клиента, промашка вышла. Но обязательно найдем, бросим все силы, возьмем и дадим вам знать. Вы приедете и выполните то, что вам приказано.
Возможен такой вариант? Вадим глубоко задумался и решительно заключил: нет. Исключено. Для Марата такое признание — поражение. Аббас никогда не будет иметь дело с человеком, допускающим такие ошибки. Признать свою слабость — значит автоматически выбыть из того большого бизнеса, занять в котором ведущее место ставил своей целью Марат с самого начала, только задумывая эту аферу.