Весь цвет демократии. Или дерьмократии? А, Саня? Смотри ты! И Валерий Степанович тут!
Какой Валерий Степанович? — насторожился Турецкий. — Саргачев?
Он самый.
Ты-то откуда его знаешь?
Так он же мне все дело провернул. С агентством. Я уже поплыл было. Амба. Позвонил случайно. И полный ажур.
И что тебе стоило?
Ничего.
Так уж совершенно и ничего?
Попросил взять в охрану двух «афганцев», — по- думав, ответил Грязнов. — Парни толковые.
Бескорыстный человек Валерий Степанович, — думая о чем-то своем, проговорил Турецкий.
Мужик что надо.
С какой стати воспылал он к тебе такой нежностью?
Понравился.
А конкретнее можешь?
Грязнов быстренько рассказал про случай в кабинете на Петровке, вопросительно посмотрел на Турецкого.
Як нему не лез. Сам подошел, сунул визитку и — прощай, Вася!
На этих снимках прием официальный, — вступили п разговор Лиля, вытаскивая из своей папки другие фотографии. — А здесь фотографии, так сказать, почти семейные. Сделаны на даче отца Ларисы Ивановны, покойного генерала КГБ Стрельникова. Мама Ларисы, Людмила Васильевна, родственники, двоюродный брат, его родители, близкие знакомые...
Этот тоже близкий знакомый? — Грязнов указал на высокого мужчину в очках.
Друг детства. Спецкор телевидения.
Фамилия, имя, отчество? — прищурился Грязнов.
Андрей Андреевич Васильев.
Верно. По телевидению я его не видел, а вот в игорных домах он постоянно ошивается. — Грязнов взглянул на Турецкого, на Лилю, помедлил и несколько торжественным тоном произнес: — Король казино. Кличка Роберт Вест.
Сла-ава, — удивленно протянул Турецкий. — Я поражен.
Я тоже.
Ты-то чём?
Очень интересные близкие знакомые у нашего вице-премьера...
Друг детства, — уточнила Лиля.
Во что играет? В рулетку?
В очко.
Блатной, что ли?
Игра эта, Александр свет Борисович, давно уже перешла в круг людей, забывших тюремные нары, и даже привлекла внимание лиц весьма известных и интеллигентных .
Просвети, Слава. Честно, ничего не волоку!
А чего просвещать? Играют. Обычно ночами. Как водится, проигрывают. Суммы с пятью ноликами. «Зелеными». Не проигрывает, если сам не захочет, только один человек — Роберт Вест.
Шулер?
За шулерство, меченые карты разговор короток — петля. В казино дело поставлено строго. Такие «шкафы» прогуливаются — ни обойдешь, ни объедешь! Между прочим, наколочку по Весту дал Демидыч, один из «афганцев».
Демидыч? В возрасте?
Молодой. Фамилия его Демидов. Тоже «шкафчик» будь здоров!
Любопытно, — пробормотал Турецкий. — А этого красавца не знаешь?
Этого не знаю.
Анатолий Павлов. Редактор издательства «Прогресс», — сказала Лиля.
Редактор? — хмыкнул Турецкий. — Может, тоже какой-нибудь «король»?
Не-е, — возразил Грязнов. — Король один. Роберт Вест.
Съезди, Лиля, в издательство, поинтересуйся.
.— Хорошо.
Тебя-то чего понесло в казино? — обратился Турецкий к Славе.
По мелочи, Саня, по мелочи. Курочка по зернышку клюет.
Будешь со мной работать? — хлопнул ладонью но документам и фотографиям Турецкий.
Ты же знаешь, Саня, мы, так сказать, на хозрасчете. Послезавтра пятница, и гаврикам моим, хоть лопни, а денежки...
Короче, Слава.
Глянув на посерьезневшее, жесткое лицо друга, уловив в его глазах знакомый упрямый блеск, Грязнов вздохнул:
Чего спрашиваешь? Сам знаешь.
Через семь минут у Меркулова начнется совещание с сотрудниками ФСБ и МВД. Судя по списку, привлечены кадры высшего пилотажа. Дело, как я и предполагал, выходит за рамки убийства Кузьминского. — Турецкий задумался на минуту, потом продолжил: — 11е знаю, по какому наитию я не то чтобы заподозрил в чем-то Саргачева, но, скажем так, обратил особое внимание. Дело в том, что Валерий Степанович, вот этот красавец — Анатолий Павлов и вице-премьер Лариса Ивановна Стрельникова присутствовали на похоронах Кузьминского. Возникает масса вопросов, о которых легко догадаться. И главный из них: какая связь существовала между отпетым националистом и ярой демократкой?
Присутствовали? — переспросила Лиля. — И цветы возлагали?
Нет, сидели в машине Павлова. Вице-премьер была в затемненных очках во все лицо и широкополой шляпе.
Похоже, — задумчиво заметила Лиля. — Знаете, как называли Ларису за глаза?
И как же?
Мата Хари.
Ларису? — хмыкнул Грязнов. — А эти уж не ты ли нашлепала? — кивнул он на фотографии.
Не нравятся?
Тебе не в следственной группе состоять, а на Арбате ошиваться. Возле картонных фигур президентов. Бывшего и настоящего. Ба-алыние деньги бы огребала!
Время, — посмотрев на часы, поднялся Турецкий. — Иду.
2
Года за полтора до убийства Кузьминского возле ворот дачи заместителя председателя правления коммерческого банка «Диана» остановились вишневые «Жигули» четвертой модели. Из машины вышел высокий худощавый мужчина в темном костюме, защитных модных очках и белоснежной водолазке. От ворот до особняка, возведенного из красного качественного кирпича, каких огромное количество понастроено теперь во всех поселках и деревнях Подмосковья, вела песчаная дорожка, с обеих сторон усаженная вечнозеленым кустарником. Обширная площадка возле особняка пустовала. Мужчина подошел к воротам, увидел кнопку звонка и нажал.
Вас слушают, — раздался голос.
Мне необходимо видеть Альберта Георгиевича.
Альберт Георгиевич принимает лишь в рабочее время. В банке.
Динамик замолчал. Мужчина нажал кнопку вновь, теперь уже более требовательно.
В чем дело? — рявкнуло в динамике.
Передайте господину Попову-Городецкому, что его просит принять спецкор телевидения Роберт Вест.
Минутку, — там сбавили тон.
Ждать пришлось недолго, в металлической калитке щелкнуло.
Проходите, господин Вест.
/
У подъезда особняка мужчину встретили двое охранников, один из которых быстренько прошелся сканером по одежде приехавшего.
Я не ношу оружия.
Охранник ничего не ответил, знаком пригласил следовать за собой. Миновав несколько комнат, обставленных с хорошим вкусом, что для посетителя явилось некоторой неожиданностью, они поднялись в просторный кабинет с мебелью из карельской березы ручной работы. Из-за стола, сделанного в виде морской ладьи, поднялся крупный мужчина лет сорока, хозяин, Альберт Георгиевич Попов-Городецкий.