На вопрос Турецкого, а как обстоят дела со сторонниками, с членами будущей ассоциации, или как там она будет представлена, Печерский без сомнения уверил, что сторонников более чем достаточно. Перечислил и категории граждан, которые желают иметь свою правозащитную организацию, защищающую не гражданские права вообще, в соответствии с конституционными нормами, которые здесь, в провинции, нарушаются постоянно и никто на эти нарушения давно уже не обращает внимания, а нацеленную на конкретные дела. Среди них — пенсионеры, инвалиды, просто неимущие граждане, участники афганской и чеченской войн, которые в правозащитных ветеранских организациях, обюрократившихся и превратившихся, по сути, в полукриминальные структуры, не нашли отклика на свои жалобы. Особенно много людей, получивших ранения во время боевых действий и безуспешно добивающихся компенсаций за потерю здоровья, родители погибших и другие. То есть говорить о том, что общественная организация станет мертворожденным ребенком, было бы в высшей степени несправедливо. Немало в ней будет также людей, готовых не только на словах, но и на деле защищать свои попранные государственными чиновниками интересы. И тут не только митинги, демонстрации, стачки протестов, но и масса иных, принятых в цивилизованном мире возможностей воздействия на власть.
Именно эта сторона дела, по мнению Валерия, и беспокоит больше всего областное руководство. И сам Печерский, и его коллеги и друзья уже не раз получали откровенные угрозы. Но самое интересное, что в данном вопросе неожиданно — это является наиболее показательным! — объединили свои интересы как уголовный мир, так и правоохранительные организации. С одной стороны — угрожают братки, с другой — родная милиция. И те, и другие активизировались в последнее время, словно почувствовали назревающие для себя очень крупные неприятности. Да так оно, в сущности, и будет. Потому что спуска они, борющиеся за справедливость, не собираются давать никому. А широкие акции протеста никогда не гарантировали спокойной жизни тем, которые привыкли и грабить, и убивать, и угрозами затыкать рты обездоленным людям.
В общем, боевая, как увидел Турецкий, программа. Тут главное лишь в том, чтобы протестные действия не превратились в противозаконные, о чем он и предупредил Печерского. Потому что грань перехода чрезвычайно зыбка и прозрачна.
А вот теперь, когда Александр Борисович в очередной раз кинул взгляд на тупые физиономии братков Журы, у него вдруг родилась, кажется, неплохая идея.
Ну в самом деле, раз есть, по словам Валерия Артуровича, достойные люди, готовые оказать сопротивление, что называется, бандитам всех мастей, чего бы им, к примеру, не помочь официальному расследованию? Вот та же братва — и шагу не дает ступить без своего присутствия. Ну та техника, которой напичканы номера, опасности не представляет, когда о ней известно. Но ведь никто и предположить не может, когда те же бандиты захотят вдруг превратить свои словесные угрозы в активные действия. И что тогда, отстреливаться? А как же общественность, о которой господин бывший комбат заявляет с таким, понимаешь, апломбом? Где она? А если действительно есть, пусть немного поможет. Опять же исключительно в рамках закона.
А то ведь что получается? Вот договорились Турецкий с Грязновым, что Вячеслав при случае как бы пожалуется Полтавину, что бригаде следователей не дают покоя всякие «хвосты» и что милиции до этого нет никакого дела. Была вот уже пара случаев, когда Турецкий, заметив за собой «хвост», попросил водителя остановиться у ближайшего милицейского поста и, предъявив удостоверение, потребовал, чтобы сотрудники дорожно-патрульной службы проверили документы у преследователей. Те не возражали, остановили наглецов, проверили и отпустили, доложив, что никаких претензий предъявить не могли — люди ехали по своим делам. Значит, господину следователю просто показалось. И все это с издевательской усмешкой.
На это Григорий Петрович, состроив искреннее выражение участия на лице, заявил, что еще в первый день приезда дал строжайшую команду по всем своим службам — обеспечить полную безопасность московским следователям и обещал жестко с нарушителей спрашивать. Но официальных заявлений на его имя о нарушениях не поступало, а что делается на местах, лично он проверить просто физически не в силах. Кстати, а может, то были вовсе и не бандиты, а спецслужбы таким вот нехитрым образом безопасность гостям обеспечивают?
Понятно, куда кивал генерал.
Турецкий, между прочим, по ходу дела успел уже посетить и начальника областного УФСБ, генерала Литвина, кратко побеседовал с ним, и тот, выслушав, неохотно пообещал помощь, если потребуется, но высказал это желание с такой недовольной миной на плоском лице, что Турецкий и сам уж был не рад, что затронул тему. Заметно было, что местные разборки во власти совершенно не трогали ведомство Литвина. С организованной преступностью в городе тихо, походя и как-то безразлично заметил он, время бандитских перестрелок ушло в прошлое, а концы того, что произошло, по его личному мнению, следует искать в коррумпированности областного руководства, о чем он уже докладывал наверх. Там меры не принимают, значит, еще не время. У Литвина не было вопросов, на которые он сам не мог бы себе ответить.
Так что нет, на «хвосте» сидела не спецслужба, а самая настоящая братва. Но это обстоятельство ни госбезопасность, ни милицию не волновало. Значит, теперь слово за общественностью? И зачем было Печерскому говорить громкие слова, пусть его люди поработают!
Кажется, именно Плат отзывался о Валерии Артуровиче как о дельном и деятельном человеке, с открытым и прямым характером. Не говоря о Юре Гордееве, который, правда, с необыкновенной, эгоистической легкостью постарался перевесить просьбу Печерского со своих плеч на плечи друга Турецкого. Не самый, конечно, благородный шаг с его стороны. Но он за него поплатится. Об этом с легким злорадством думал Александр Борисович, отдавая задание Поремскому вызвать сюда Юрку и допросить его.
Александр Борисович решил еще сегодня переговорить о своем предложении с Печерским. Надо также, кстати, сказать ему и о неудаче с Игорем Коробовым, а также о том, что Турецкий сам собирается ехать к нему. Поэтому будет правильным, если Валерий, как родственник Игоря, черкнет тому несколько слов от себя. Парень должен полностью раскрыться и рассказать все, что он знает. Ну а как сделать атмосферу беседы абсолютно доверительной, уж об этом позаботится сам Александр Борисович.
5
Казарин был замечен Яковлевым в какой-то особой, что ли, привязанности к кафе «Сокол». То ли он сам «крышевал» хозяина, то ли тот ходил у него в вечных должниках, то ли кафе территориально находилось наиболее близко к отделу внутренних дел, но свои встречи, например с Матвеем Тараторкиным, правой рукой Журы, Юрий Фомич назначал здесь, причем за крайним столиком у окна, из которого хорошо просматривалась улица. Вот это обстоятельство Володя и решил использовать. И когда один из агентов Плата сообщил Яковлеву по мобильнику, что Казарин покинул службу и направляется в сторону «Сокола», Володя быстро подогнал поближе к кафе машину Поремского, в которой вместо радиоприемника было оборудовано специальное устройство для приема информации с радиозакладки, которую Володя, в свою очередь, установил накануне, посетив это кафе и немного «покутив» вместе с Галей. А радиожучок он установил рядом со столом, за которым предпочитал сидеть Казарин, под подоконником, за батареей водяного отопления, которая летом, естественно, не работала. Радиус действия подслушивающего устройства составлял до тридцати метров. И Володя не прогадал.