Пожимая крепкую руку невысокого, но довольно плотного, улыбчивого полковника, Елагин подумал, что Николай больше подошел бы в пару Курбатову. Сошлись бы двое весельчаков. Сам же Рюрик, считая себя человеком степенным и очень сдержанным, слегка насторожился, полагая, что полковник попытается задавить его своей активностью. Ну, может, и не задавить, но в том, что шума от него будет много, «важняк» не сомневался: как же, ведь лучший приятель Грязнова, Турецкого, куда уж нам-то в вашу компанию!
Но, к удивлению Елагина, не сползающая с лица Саватеева улыбка вовсе не помешала ему оперативно организовать, по сути, новое расследование. Начать с того, что район поиска был ему отлично знаком — он сам вырос и до сих пор жил на Большой Дорогомиловской улице, рядом с Киевским вокзалом, и достаточно ясно представлял себе местный контингент мотоциклистов. Он сам в юные годы гонял здесь, по набережной, на стареньком «ИЖе» своего приятеля. И теперь, пока
Рюрик не без труда отыскивал и снимал заново показания с немногочисленных свидетелей покушения на набережной, которые, за редким исключением, все-таки ничего нового ему не сообщили, точнее, не вспомнили, Николай успел встретиться и пообщаться с местными любителями мотоциклетного спорта. И вот что выяснилось.
Разумеется, о том покушении слышали все. Почему? А потому что участвовали в нем, как известно, киллеры на мотоциклах. И Николай начал мало-помалу раскручивать знатоков и любителей «стрит-рейсинга», то бишь сумасшедших гонок по городским магистралям, главным образом в ночное время. И набережная им подходила для этой цели как нельзя лучше.
И странное дело, мнения свидетелей, как помнил читавший показания Саватеев, в чем-то расходились между собой — ну, например, как были одеты те мотоциклисты. Кто говорил — все в черном с блестящими нашлепками, кто — в сером, скорее, стального цвета. И мотоциклы, по словам одних, темно-красные, другие уверяли, что черные с синими и желтыми полосами по корпусу. Сходились в одном: шлемы у них были крутые, оттянутые, как болиды, короче, сплошной супер.
Потом кто-то из юных собеседников Николая вспомнил, что одного из тех парней, кажется, видел Толян с Кутузова. Он тоже крутой рокер и живет рядом с «Украиной», следующий дом, во дворе, под аркой. Саватеев немедленно воспользовался подсказкой.
Этот Толян, он же студент Плешки, то есть академии имени Плеханова, Анатолий Гвоздев, без особой, правда, уверенности предположил, что тот мужик на мотоцикле, которого он видел во дворе дома однажды воскресным утром — он уже не помнил, какого числа, но вроде недели три назад, — вполне мог быть похожим на одного из киллеров. Просто похожим, а совсем не значит, что он на самом деле был киллером. Последнего утверждать Толян не взялся бы. А почему похож? Да все тогда только и говорили про тех мотоциклистов, что устроили бойню на Бережках, у светофора.
— Марка хоть мотоцикла какая, не запомнил? — еще не теряя надежды, спросил Николай.
— Марка — во! — студент показал большой палец. — «Хонда» двухтысячного года. «Черная вдова» называется, «блэк-видоу». Японцы под «штатовских» делают.
Оказалось, что он видел, как въехал тот мужик под арку, потом снял с багажника сумку, сунул туда свой шлем, а поверх «кожи», то есть своей черной формы, надел серый плащ. Забрал сумку и ушел в четвертый подъезд. Толян не удержался, чтобы не спуститься во двор — просто поглядеть-потрогать «коня», интересно же! Тут к нему и подошел сосед — Валерка-боксер. Спросил: «Что, нравится?» Толян только руками развел, а Валерка сказал, что «вдова», конечно, фирма и поступила на продажу. Объем — 745 «кубиков», 45 «лошадей», сотню набирает за шесть секунд, расход — до шести литров, на спидометре— 160, а больше и не надо — классный «дорожник». И не тяжелый — 220 кэгэ. Цвет — черный металлик и хром. И Валерка, и Толян, конечно, понимали толк в мотоциклах, им было о чем перекинуться впечатлениями. Вот и потрепались, пока во двор не зарулил «бычок». Водитель опустил задний борт, и Валерка попросил Толяна помочь ему закатить «хонду» в кузов, где уже стояли еще два таких же «дорожника». Когда «бычок» уехал, Валерка по-приятельски предупредил Толяна, что базар про эти «хонды» пока лишний, мол, там не все чисто пока с документами. Так об этом же давно всем известно: пригоняют из Европы, пока транспорт оформляют здесь на подставное лицо, бывший хозяин за бугром получает свою страховку, ну и соответственно навар от покупателя. А здесь, дома, уже проще: есть в «ментовке» кадры, которые за хорошие бабки сделают все тип-топ.
Толян, в общем-то, догадывался, что у Валеркиного бизнеса криминальный оттенок, а кто сейчас может зарабатывать по-другому? И потом, ведь давно знакомы. Толян даже мог позволить себе поинтересоваться, кто был тот армянин, что приехал на «хонде», и Валерка небрежно ответил: «А это он и есть — потенциальный покупатель. Попробовал «коня» на ходу...»
Толян еще спросил — дорогая ли «лошадка», и Валерка ответил: «Две «Лады-девятки». Значит, порядка десяти — двенадцати тысяч баксов, не хило! Разговор на том у них тогда и закончился.
А позже по телевизору рассказывали о стрельбе на Бережках, но Толян как-то не врубился и не сопоставил для себя эти факты. Хотя позже мысль была, и он даже с кем-то из своих приятелей вроде бы поболтал на эту тему. Ну поговорили, и забыл, а тот запомнил, получается. Но ничего он, Толян, утверждать все равно не будет и уж тем более «стучать» на Валерку. Что видел, то видел, а обвинять соседа в чем бы то ни было он отказывается категорически! И ничего подписывать не будет!
«Ишь ты, — усмехнулся Саватеев, — грамотный народ пошел!» И, прощаясь, попросил парня молчать об их разговоре, но на этот раз уже строго, и ни с кем из приятелей своих больше не «болтать». А заодно узнал, почему Валерку зовут боксером, в каком подъезде он живет и на каком этаже. Пока этого было достаточно. Спросил еще: почему тот мотоциклист показался Толяну армянином? И парень ответил:
— Да он весь такой... ну, кучерявый. И нос... — Он показал согнутым пальцем «крутой» клюв.
— Ну да, с таким носом — определенно армянин, — засмеялся Саватеев.
О такой удаче, подумал Рюрик, как-то даже и не мечталось. И тут он наконец понял, почему генерал Грязнов так настойчиво рекомендовал ему в напарники именно Николая. Тот же был здесь, в сущности, своим человеком! Да и потом, все-таки начальник «убойного» отдела МУРа, не замазанный в подлянке тех «оборотней», о которых много писали и по телику показывали, это — настоящий сыщик, а не какой-нибудь там «стригущий бабки» ментяра — в неуважаемом смысле этого слова.
Итак, налицо теперь имелся Валерий Коркин, коренной москвич, который в школьные годы занимался в секции бокса, но ему сломали нос, и с этим видом спорта было покончено, зато кличка Боксер среди сверстников и знакомых прилепилась прочно. После службы в армии работал в таксопарке, в Очакове, откуда уволился, говорят, чего-то не поделил с начальством, и занялся собственным бизнесом. Возраст — двадцать восемь лет. Ну еще вроде бы срок имел Валерка, за драку с нанесением увечий, но это по пьяному делу — так говорили. А вообще-то он парень свой, в натуре, запросто и пива поставит. И это было, в общем, все, что знал о своем соседе студент Плешки. Или о чем он мог без опаски для себя рассказать.