Чтобы нечаянно не спугнуть свидетеля, и без того выдававшего информацию «по чайной ложке», Саватеев не стал ему даже фоторобот показывать — настолько был уверен, что найден именно тот, кто нужен. И он немедленно отправил имеющиеся данные на Валерия Коркина в информационный отдел МУРа. Ответ пришел сразу: есть такой!
«Коркин Валерий Иванович, 1976 года рождения, г. Москва, образование среднее, служба в армии — воз- душно-десантные войска, специальность — механик- водитель, гражданская профессия — автослесарь, водитель такси, место работы — Очаковский таксопарк. Судимость — ст. 112, 2-г УК РФ».
Вот и вся биография. Срок пять лет в составе группы лиц — за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью гражданина Хасаналиева А. Г. Ясное дело, рядом рынок у Киевского вокзала, расследовала Дорогомиловская межрайонная прокуратура и наверняка переквалифицировала 163-ю статью на 112-ю, то есть рэкет на «хулиганку». Почему — другой вопрос.
Но самое главное заключалось в том, что фотография Коркина из картотеки уголовного розыска фактически соответствовала тому фотороботу, который был составлен на посетителя двух учреждений: дирекции Большого театра и отделения реанимации института Склифосовского. Значит, учитывая особую дерзость, с которой совершались преступления, этого уголовника надо брать с предельной осторожностью — он наверняка окажет вооруженное сопротивление.
Елагин с Саватеевым тщательно разработали операцию по захвату. Во-первых, сразу установили за подъездом Коркина постоянное наблюдение. Но преступник из дома не выходил, а по вечерам окна в его квартире не светились. Неужели успел куда-то отбыть? Это было бы очень некстати. И тогда перешли ко второму пункту, как им ни хотелось бы этого не делать. Рюрик сам отправился к Анатолию Гвоздеву в дом номер два по Украинскому бульвару.
Поднялся лифтом на шестой этаж, позвонил в дверь девяносто шестой квартиры — раз, другой, третий, никто не отвечал. Прислушался — за дверью не было никакого движения. Странно — с одной стороны, а с другой — что ж он позабыл-то? — наверняка у студентов уже начались летние каникулы, зачем же молодому человеку сидеть дома? Нехорошо получается. И Рюрик стал звонить соседям по лестничной площадке. Отозвались в девяносто седьмой квартире.
Не спрашивая кто, дверь открыла старушка с детской распашонкой в руках. Спросила:
— А вам кого?
Рюрик объяснил свою нужду. И женщина ответила, что обычно слышит, как у Тольки-охламона за стенкой вечно музыка гудит, а уж два дня, как не слышно. Может, к родителям на дачу отъехал? Она знала, где находится та дача — в Быкове, по Казанской дороге, где аэропорт. А там — Прудовая улица, дом восемь. Легко запомнить.
Дальнейшие события развивались поистине стремительно. Саватеев немедленно выехал на машине по указанному адресу. Старый дом в густом сиреневом саду нашел легко. Представился сотрудником деканата, мол, не решены некоторые вопросы летней практики. Но родители Анатолия ничего о сыне сказать не могли, не было его у них. И потом, он же еще экзамены сдает! Они забеспокоились.
Теперь уже, после телефонного звонка Николая, Рюрик помчался в Плехановку, в Стремянный переулок, что возле станции метро «Павелецкая». Нашел деканат факультета с мудреным названием «Математические методы исследований операций в экономике», где учится Гвоздев, но секретарша — миловидная, кокетливая женщина — сообщила ему, что Анатолия «здесь и сейчас», скорее всего, уже нету, Толя Гвоздев у них — преуспевающий студент и сессию сдал, а теперь свободен как птица — до самой осени. И было заметно, что и она тоже вовсе не прочь стать такой же птицей, если бы... ну, если бы этот симпатичный и строгий только с виду старший следователь по особо важным делам сделал ей какое-нибудь приятное предложение.
Рюрик подумал, что оно бы, конечно, было даже очень неплохо, да, к сожалению, дела, а теперь уже наверняка и не самые приятные. И он, вместо того чтобы намекнуть очаровательной Леночке, или, по-дружески, Лялечке, на возможность вечернего рандеву, с показным вздохом отзвонил Саватееву.
Николай понял опасения Рюрика и, в свою очередь, переговорил с Павлом Петровичем Гвоздевым наедине. Сказал, что есть у него некоторое беспокойство, и надо бы, не пугая, возможно и совершенно напрасно, мать, съездить тем не менее в Москву и заглянуть в квартиру. Кабы чего там не случилось.
Гвоздев-старший придумал себе причину и сказал жене, что хочет воспользоваться оказией и съездить домой. Та не возражала, но явно заволновалась.
Они встретились втроем на лестничной площадке. И когда Павел Петрович только открыл дверь в квартиру, Рюрик, как опытная ищейка, потянув носом, мрачно взглянул на Саватеева и удрученно кивнул. Сочился сладковатый запашок.
Саватеев тут же остановил шагнувшего через порог Гвоздева-старшего, приложил палец к своим губам и вошел первым. Открыл одну дверь, другую и... отпрянул. Поднял обе руки и сказал:
— Павел Петрович, не заходите сюда пока. Я вызываю дежурную оперативно-следственную бригаду. — И достал свой мобильник. — Алё! Кто? Это — Саватеев, привет, Иван Демьяныч. Высылай срочно дежурную по адресу... записывай... — Он продиктовал адрес. — Да, и труповозку — тоже.
А Елагин, взяв за плечи словно одеревеневшего Гвоздева, развернул его, вывел почти силой на лестничную площадку и сказал:
— Случилась беда, Павел Петрович. Заходить пока не надо, в квартире могли остаться следы преступника.
Мужчина дернулся было обратно, в квартиру, но Рюрик его удержал.
— Сейчас прибудут криминалист, судебный медик, всё осмотрят, тогда и вы войдете. А сейчас... Николай, дай стул!
— Посидите немного, — сказал Саватеев, вынося на лестницу стул. И добавил потише, больше для Елагина: — Зрелище не для слабонервных.
— Что там?.. — совсем осипшим голосом спросил Гвоздев.
— Там покойный, Павел Петрович, — ответил Николай. — То, чего мы все и боялись. Но почему так случилось, я вам объясню потом, позже. А тело лежит... ну да, два дня, не меньше. Окна закрыты, жарко, духота, сами понимаете, какая атмосфера... — И кивнул Рюрику: — Поболтал-таки небось... А ведь я ж его предупреждал... Эх, мальчишки...
Г воздев вдруг откинул голову и наверняка грохнулся бы на ступеньки, разбив себе голову, если бы Николай не успел вовремя подхватить его. Подумал, хорошо, что мать еще с ними не поехала, а то вообще туши свет...
К счастью, «скорую» вызывать не пришлось, через короткое время подъехала дежурная бригада, и судмедэксперт, открыв свой чемоданчик, нашел у себя капсул- ку нитроглицерина. Гвоздев немного пришел в себя.
Первым в квартиру вошел эксперт-криминалист, осмотрелся, пощелкал фотоаппаратом со вспышкой, махнул рукой Елагину и Саватееву. И начался методичный осмотр всего помещения. А судебный медик занялся трупом юноши, лежащим ничком посреди комнаты на ковре, с черно-бурым пятном впитавшейся вокруг тела крови. В спине жертвы торчал все такой же десантный штык-нож, словно визитная карточка убийцы. Елагин с Саватеевым лишь молча переглянулись, когда судебный медик извлек его из тела убитого и показал им.