– Ничего, – засмеялся Александр, – это у тебя скоро пройдет. Я вот вспомнил, кажется, где-то в районе клуба «Парадиз» на Тверской у тебя имеется толковый информатор. А у меня в тех краях, кажется, новый интерес появляется. Все по тем же банкирам. Ты не мог бы его несколько активизировать в этом направлении?
Грязнову не надо было ничего объяснять – речь шла о его лучшем агенте-информаторе.
– Ладно, я выйду на контакт с ним.
– Поручи ему разузнать, кто заложил Бережкову, когда она вернулась в Москву из Англии. Заодно пусть держит тебя в курсе, если прослышит что-нибудь о Козлове.
– Задачу понял. Мы уже говорили с ним на эту тему. Одно меня разочаровывает: эти Акчурин, Бережкова и даже сам банк «Ресурс» – уже покойники. Ты как бы занимаешься их наследством.
– Банк-то мертв,– возразил Турецкий, – да живы вкладчики, а они требуют свои деньги. И еще рядом с нами ходят преступники, уверенные в своей безнаказанности. И мне не хотелось бы видеть их торжество…
– Спасибо, Саня, за возвышенные речи, у тебя хорошо получается. А знаешь, что сегодня со мной случилось?
– Опять какая-нибудь бяка?
– Вроде того… Подхожу к своему подъезду, уже темнеет. Смотрю на фонарь, а вокруг него снежинки вьются. «Ну, слава Богу, думаю, наконец зима пожаловала. Проснусь завтра, а вокруг все белым-бело! Светло и чисто». Открываю дверь подъезда, а на меня оттуда какой-то псих в маске и с ножом в руке. Я защищаюсь локтем, кричу: «Стоять! Смирно!» А он, будто ненормальный, все сверху норовит. Не по правилам, понимаешь? Правая-то рука у меня, сам знаешь, не оружие, пришлось одной левой защищаться. И тут вдруг машина – прямо на нас, вплотную к подъезду. Думал, раздавит. В общем, успел я ввинтиться в дверь, а этот псих, надо понимать, вскочил в ту машину, и она умчалась. Все произошло, Саня, так быстро, что я даже пистолет забыл выхватить, представляешь? Впервые в жизни растерялся. Старость, что ли? А когда выскочил обратно, их и след простыл.
– Да нет, это еще командировка на тебя так действует… А ты уверен, что он именно тебя сторожил? Кто же знал, что ты домой приедешь в это время?
– А машина? А маска на лице?
– Странно все это… Ладно, спокойной ночи. Завтра увидимся.
Утро выдалось именно такое, о каком мечтал Грязнов. Выпал снег. Он укрыл проезды, газоны, тротуары, крыши. Люди затаптывали его, следы чернели, но снег не таял на промерзлой земле, а оставались островки – чистые и нетронутые.
Грязнову вспомнилось, как в детстве он ожидал первый снег, чтобы поиграть в снежки, покататься на лыжах. А потом наступал Новый год, в доме появлялась настоящая елка и было счастье. В тайне он хранил воспоминание о том ушедшем времени, но всегда хотел, чтобы праздники опять вернулись к нему через родную женщину, может, через собственных детей. Но мечта оставалась неосуществимой, и он устал ждать.
Утром Вячеслав отправился на поиски агента Гнутого, или Птички Божьей.
Обычно этот осведомитель находился в подземном переходе у станции метро «Новослободская», где играл на трубе, зарабатывая на хлеб насущный. Правда, иногда он запивал, тогда исчезал на некоторое время, ютясь у друзей-собутыльников.
Приходил он на свое обычное место помятый, нередко с синяком под глазом, но собственная музыка его лечила. Потрубив часок, он чувствовал себя снова вдохновенным музыкантом, особенно когда в футляр летели купюры.
После обеда он считал заработанное и уходил, чтобы с друзьями пропить все до последнего рубля. На другой день все повторялось.
Настоящее его имя было Евгений. Неглупый, как бы интеллигентный человек, привыкший жить на подачки. Ему было все равно, какая рука подает, он чувствовал себя трутнем в человеческой среде, а чтобы оправдать свое существование, играл на трубе. Иногда к нему присоединялись такие же потерянные барабанщик и баянист, тогда получался целый оркестр. Играли что-нибудь несложное, всем знакомое, этим и завораживали слушателей, так как умели «лабать» слаженно и бойко.
Птичка Божья в это утро трудился на обычном месте, труба его рыдала по причине первого снега и безотчетной тоски музыканта. Грязнов послушал музыку, понаблюдал за ним издали, подошел.
– Здравствуй, Женя!
Осведомитель кивнул в знак приветствия, но трубу от губ не оторвал, а продолжал начатую музыкальную фразу. Когда музыка наконец оборвалась, Евгений улыбнулся, спросил:
– Срочное дело?
– Да. Надо пообщаться.
– Один момент! Сейчас соберу инструмент и пойдем.
Он стал укладывать трубу в футляр, предварительно сунув в карман несколько купюр.
– Куда пойдем?
– На явочную квартиру.
– Товарищ начальник, с утра жажда мучит, может, прихватим пару бутылочек пива?
– Конечно, я угощаю.
Грязнов купил в киоске две бутылки пива, подал их Евгению, мол, напросился, так сам и неси. Осведомитель деловито вынул из кармана авоську, уложил в нее бутылки, пошел вперед, блаженно улыбаясь и предчувствуя наслаждение от холодного утреннего пива.
Они проехали несколько остановок на троллейбусе, затем дворами прошли в обычную пятиэтажку, где находилась муровская явочная квартира. Там они встречались несколько раз прежде.
Помещение было нежилое, обставленное казенной мебелью: обшарпанный диван, несколько стульев, конторский стол, холодильник. Это убожество мало располагало к беседе. Но осведомитель поставил на стол пиво, сполоснул под краном на кухне стаканы. Они сели напротив, наполнили стаканы янтарным пенящимся напитком и стали беседовать.
– Я тебе давал задание узнать о Бережковой? – спросил Грязнов.
– Было. В тот же день я оказался при деньгах и зашел в бар, где воры чаще всего собираются. Вид у меня всегда пришибленный, поэтому никто на меня внимания не обращает. Услышал, как двое между собой разговаривали. Речь вели о мужике, который любит этот бар и, как только возвращается в Москву, первым делом заходит сюда. Я было подумал, что они толкуют о каком-то своем авторитете. Нет, слышу, называют того Козловым, а потом говорят, мол, надо этого «козла» засадить таким же манером, как и Бережкову. Чтобы знали впредь, с кем имеют дело, и делились. А то, видишь ли, наняла Мельника, чтоб тот долги содрал. Мало ей денег было, пусть теперь покукует. Один даже захохотал, что надо бы ей сухарей отнести, сделать доброе дело.
– Этот бар что, при клубе «Парадиз»? – спросил Грязнов.
– Он рядом. А клуб тот, по-моему, закрытый. Просто так, с улицы, не зайдешь. Охрана с оружием.
– Ладно, с клубом потом разберемся. А как ты понял этот диалог?
– Да ясней ясного. Кто-то из этих «новых» коммерсантов взял кредит в «Ресурсе» и был таков. Бережкова наняла выбивалу Мельника и отправила искать потерянные деньги. Вот за это ее подсидели и выдали в ментовку.
– А ты понятливый.