– Что будем пить? – спросил Грязнов.
– Начнем с легкого вина?
– Отлично. Бармен, пожалуйста, два бокала вон того молочка, – Грязнов ткнул пальцем в высокую бутылку. – «Либфраумильх», молоко любимой женщины, – перевел он для блондинки. – Легкое и сладкое. Когда-то я его очень одобрял.
– Но что-то я вас прежде здесь никогда не видела, – с улыбкой заметила девушка.
– Так это ж когда было! Вы небось только ходить тогда научились.
– Ну, вы не такой старый, как говорите. И выглядите на все сто!
– Благодарю за комплимент. А что, это хороший бар? Он вам нравится? Вы часто здесь бываете?
– О, сколько вопросов сразу! А вы кто?
– Я журналист, – стал на ходу сочинять Грязнов. – Собираю материал о таких вот питейных заведениях, о людях, их посещающих. Вообще, представьте себе, что через год-другой, в конце века, выходит книга о барах и ресторанах Москвы, а сто лет спустя ее раскапывают из небытия и сравнивают, что изменилось за прошедший век. Вот Гиляровский сто лет назад писал такую книгу. Ее и сегодня читают, интересно. Как вы думаете, а в конце будущего столетия станут читать про нас с таким же интересом?
– Не знаю. Но уж пить, думаю, будут. Кто откажется от такого удовольствия?
– Замечательно! А давайте мы увековечим наш диалог? Простите, мы не познакомились. Меня зовут Вячеславом. А вас?
– Изольда.
– Прекрасное имя! Так вот, давайте поиграем: я вас стану спрашивать про людей, про напитки, настроение и так далее, а вы мне будете отвечать. Не возражаете? Отлично! Начнем с посетителей. Они вам знакомы?
– Очень в общих чертах. Ну, вон за крайним столом – Игорь. Он спортсмен, во что-то играет, не помню. Никогда не шумит, не дебоширит, приходит с девушкой или приятелем, сидят, тихо беседуют.
– А что они пьют обычно?
– По-моему, легкие коктейли… – Изольде, похоже, начала нравиться эта игра. – А за соседним столом, видите, седой? Это философ, он всех тут поучает. Занудный старикан, но молодится, не сдается. Пьет виски. Немного. Дорогая штука…
– Что-то здесь народу не густо, – походя заметил Грязнов.
– А сюда, говорят, ОМОН нагрянул, что-то искали, кого-то увели. Вот народ и побаивается.
– Это при вас было?
– Нет, я вчера была занята.
– А, значит, рассказывали… Интересно, как это происходит? Такой детективный сюжет.
– Да что интересного? Перепугали всех.
– А что, здесь драки часто случаются? Или тихо?
– По-разному. Тут в охране крепкие ребятки. Чуть что… сами понимаете. Ну, про что еще вам рассказать?
– Я думаю, что, прежде чем писать о здешних завсегдатаях, надо бы самому тут прижиться.
– Отличная идея! А меня возьмите в спутницы. Я тоскую по вечерам.
– Спасибо, я охотно рассмотрю ваше предложение. Боюсь только, что мне жизни не хватит, чтобы прижиться в каждом баре Москвы.
– И денег тоже? – засмеялась девица.
– Вы правы, Изольда. Я сделаю иначе, подойду к бармену и немного с ним потолкую, а вы меня подождите. Что вам еще заказать?
– Вот этот коктейль, – она ткнула пальцем в меню.
– Бармен, будьте добры, – попросил Грязнов.
Изольда получила коктейль, бармен вернулся на свое место. Грязнов, еще раз извинившись, пошел к нему. Отозвал в сторонку, скучным голосом сказал, что он из уголовного розыска, не раскрывая, махнул перед его носом ярко-красными с золотом корочками.
– Я помню вас, – так же скучно сообщил бармен. – Вы уже приезжали.
– Напомните мне, кто из сидящих здесь был во время происшествия?
– Вон тот седой… – стал осматривать зал бармен. – Парни в красных пиджаках… Возможно, еще кто-то, не помню.
– Кто-нибудь из них звонил по телефону в тот вечер?
– Вроде нет. Не помню. Затрудняюсь.
– Вы лично знали Бартенева?
– Да его здесь все знают!
– А вы никому не сообщали о его появлении? – в упор уставился Грязнов.
Глаза бармена растерянно забегали, что не осталось незамеченным, но после некоторого замешательства он ответил:
– Вроде нет. А что?
– Бартенев убит.
Бармен испуганно взглянул на Грязнова, спросил осторожно:
– За что?
– А вот это и нас интересует. Это ведь другой аппарат? – Грязнов показал на новенький красный телефон на стойке.
– Да. Омоновцы, когда пришли, тот разбили зачем-то.
– Это понятно. Чтоб никто им не воспользовался и не вызвал милицию. А вы вчера звонили кому-нибудь?
– Я уж и не помню, мы все столько страху натерпелись, что некоторые до сих пор никак в себя не придут.
– Ладно, мы еще встретимся. – Вячеслав двинулся к двери, забыв о своей недавней собеседнице, но она сама окликнула его:
– Эй, журналист! У вас короткая память!
– Простите, Изольда, я хотел покурить на свежем воздухе и обдумать некоторую информацию.
– Мы можем выйти вместе.
– Вы не обижайтесь, пожалуйста, но бармен мне посоветовал обратиться к одному местному алкоголику, завсегдатаю этого бара, он очень интересный человек, но боюсь, общение с ним вам не доставит никакой радости. Давайте встретимся в другой раз.
– Другого раза не будет, – резко сказала она. – Сейчас я в настроении и могу оказать вам некоторые услуги. А завтра у меня может быть другой партнер.
– Жаль. Но ничего не поделаешь. Да и староват я уже для вас, дорогая. Вы так молоды и свежи, что, пожалуй, не стоит вам тратить на меня свое драгоценное время.
Грязнов по непонятной для самого себя причине старался так проститься с девушкой, чтобы не обидеть ее, а она явно не хотела его отпускать.
– Я вам совсем-совсем не понравилась? – спросила она, тепло глядя ему в глаза.
– Наоборот. Вы мне очень понравились, и, если мне повезет, мы с вами обязательно встретимся. Я надеюсь, что и настроение у вас в следующий раз будет подходящим. А пока простите и прощайте, – сказал Грязнов и, поцеловав руку девушки, удалился.
Он не солгал, когда сказал, что пойдет к алкоголику. Гнутый был дома, слегка пьян, но еще вполне пригоден для общения. Он проводил гостя в большую комнату квартиры, доставшейся ему от родителей, усадил в кресло. Начал поспешно собирать какую-то свою одежду, в беспорядке валявшуюся на продавленном диване. Стол был заставлен бутылками и банками из-под пива. В комнате царил беспорядок, давно здесь никто не убирал. На всем лежала печать такого запустения, будто дом умирал. При этом сам хозяин выглядел иссохшим, загнивающим грибом.