– Придержи коней, – серьезно сказал майор, – поглядим, куда они. Они, кажется, не врубились, что мы их уже пасем… Знаешь этот поселок? – спросил у водителя.
Тот отрицательно помотал головой:
– Нет. Впервые сюда попал.
– Ладно. Как-нибудь разберемся.
«Волга» круто свернула направо и понеслась по широкой улице в сторону леса, видневшегося вдали.
– За ними, – скомандовал майор.
…– «Девяносто девятый», «Девяносто девятый»! Я – «Сто первый», – докладывал командир вертолета. – Пролетел над мостом. Группа Лихачева ушла в погоню. Под мостом обнаружен оставленный «мерседес». Его сторожит боец Грушко, он передал по рации. Есть предположение, что машина заминирована.
– «Сто первый», вас понял. Мы уже на подходе. Продолжайте поиск группы.
– Слушаюсь. Продолжаю поиск. Конец связи.
Внизу потянулся темной полосой лес, пилот опустился пониже, чтобы лучше было видно, если вдруг действительно окажется, что бандиты пошли лесом.
Но местность была пустынная, безлюдная. Полетав над лесом и убедившись, что никакого результата это не дало, командир опять связался с Грязновым и доложил, что у него горючее на исходе.
– Даю вам вольную, – отозвался Грязнов. – Отправляйтесь на базу.
Турецкий и Грязнов мрачно ходили по дому Пыхтина. Во всех комнатах были выбиты стекла, выщерблена штукатурка стен, посечена мебель, осколки стекла хрустели под ногами.
Ступени лестницы на второй этаж были залиты кровью. В большой комнате на первом этаже, на полу, рядком лежали трупы убитых бандитов, брошенные убегавшими. Чуть в стороне, отдельно, прикрытый хозяйской простыней, лежал Пыхтин. Он был убит маленьким осколком гранаты, ударившим его точно в висок. Даже ранки было почти не видно. Такая, знать, судьба ему выпала.
Перевязанному Усову сделали обезболивающий укол, и он теперь подремывал, полулежа в кресле в ожидании транспорта на Москву.
Жена Пыхтина была все еще в глубоком обмороке. Врач ввел ей успокоительное, сказал, что шоковое состояние пройдет. Мальчик, к счастью, не пострадал.
В доме работали эксперты, щелкал затвор фотоаппарата. Ждали труповозку, которая должна была забрать покойников, и «скорую помощь» – для Усова и Пыхтиной. Требовалось также срочно решить проблему с мальчиком Гошей. Тут вся надежда была на то, что мать его все-таки очнется наконец. А то ведь ребенка и девать-то некуда. Не оставлять же его в доме, по которому гуляет снежный ветер! В крайнем случае его пришлось бы забирать с собой. А потом начинать искать возможных родственников, если таковые еще окажутся… Черт его знает, что делать!…
К Турецкому подошел один из оперативников и сказал:
– Посмотрите, что я нашел.
Он держал на ладони пейдж с надписью: «Ночной клуб „Парадиз“. Секьюрити Эдуард Фомин».
– Где это было? – удивленно спросил Турецкий.
– В кармане вон того бандита, крайнего слева.
– Вот мы и знаем, наконец, откуда были посланы эти люди, – заметил Грязнов. – Как ты понимаешь, Александр Борисович, это воронинские дела.
– А может, эта бирка случайно оказалась у него? Или его нанял кто-то другой?
– Все может быть, но я думаю, мы быстро установим, работал Фомин в ночном клубе или нет.
– Вообще-то связь тут самая прямая. Пыхтин тайно, вернее, с ведома Акчурина снимал оргии в сауне, затем Акчурина убрали, а информация нашла выход в средства массовой информации. После Савельева Пыхтина припугнули, а после Сорокина решили ликвидировать. Прислали боевиков. Наверное, они не знали, что мы взяли под охрану эту семью, – рассуждал Турецкий.
– К сожалению, никто не мог предположить «наезда» такой силы, – пожал плечами Грязнов. – И мои ребята оказались в порядке. А Пыхтин? Ты видел? Там же хреновинка – тьфу! Ее и глазом не увидать, а достала… Идет настоящая война. Нет порядка в России, – возмущенно продолжил Грязнов. – У нас страна охранников, где большинство из них имеет право на ношение оружия. А ведь эти вооруженные формирования могут получить любое задание и действовать, как вот здесь, в этом доме, совершенно не думая о том, что нарушается закон, гибнут невиновные.
– Что-то мне, Слава, неспокойно за ребят, с которыми ушел Коля, – сказал Турецкий. – Почему ж они рацию с собой не взяли?
– Боялись за этот чертов «мерседес». А там не оказалось никакой ловушки. Просто бросили за ненадобностью. А мы купились. Пока эксперт вскрыл да все проверил – столько дорогого времени потеряли.
Они вышли из дома, забрались в грязновский «форд» и стали поочередно связываться с постами ГАИ. Однако ничего утешительного для себя не услышали.
«Жигули» свернули за «Волгой» в переулок, немного отстали, а когда «Волга» снова ушла вправо, газанули, но, доехав до перекрестка улиц, никого не заметили. Бандиты скрылись в одном из дворов. Спецназовцы вышли из машины и быстро двинулись вдоль плотного забора. В последнем дворе неожиданно обнаружили «Волгу». А пройдя до конца улицы, заметили и две фигуры, уже скрывающиеся в подступающем к поселку перелеске.
Все дальнейшее, как скоро понял Саватеев, оказалось для опытного Лихачева делом техники.
Прозвучали автоматные очереди, после которых бандиты залегли и стали отстреливаться.
– Держите их на земле, – приказал майор. – Чтоб не вставали и не отползали. Стрелять над головами. А я пошел.
– Я с тобой, – вызвался Саватеев.
– Ты давай, старший лейтенант, лучше прижимай их, не разрешай уползти. А я свою работу знаю, – и он, пригибаясь, ушел в сторону.
Один из бандитов стрелял из пистолета. Но неприцельно. Он, как сообразил Николай, видно, собрался прыжком уйти из опасной зоны под большие деревья, которые были уже совсем близко, считай, за спиной.
И Саватеев угадал: едва тот обозначился в прыжке, дал длинную очередь, отсекающую бандита от леса. Услышал истошный крик и увидел, как бандит завертелся на снегу. Николай тут же кинулся к нему. Но его остановила такая же долгая очередь второго бандита. Сильно ударило и обожгло правое плечо, и через короткий миг рука онемела.
Саватеев сперва не мог понять, почему рука не действует, почему выскальзывает рукоятка автомата. Он сунул левую ладонь под куртку, прижал к больному месту, а когда вынул, увидел, что она вся в крови. Попал-таки, гад!…
Но пока он соображал, что произошло, бой уже кончился. Ему навстречу шел майор, помахивая опущенным автоматом.
– Я ж говорил: не лезь! – сердито крикнул он, увидев окровавленную ладонь Николая. – Малявин! – махнул автоматом своему бойцу. – Иди сюда, тут тебе дело есть! Сейчас он тебя перевяжет. И бандита тоже. Как ты ухитрился ему сразу обе ноги прострелить? Теперь придется тащить его на себе. А мой – вон он, лежит как миленький. И – ни одной царапины. Ладно, чего говорить, бывает!…