— Ну а в этой сфере вы тоже не можете назвать ни одного имени?
— Увы! — Струковский слегка пожал плечами. — Сам никогда с этим не сталкивался и впредь не планирую… Хотелось бы, знаете ли, дожить свой век спокойно — кто знает, сколько осталось?
— Неужели никогда и ничего не слышали? — не поверил Померанцев.
— Ничего. Или почти ничего.
— И в чем же заключается это «почти»?
— Поговаривали, — вздохнул Струковский, — что ножки у тех, кто заинтересован в данной области, растут чуть ли не из Минкульта… Но это — всего лишь разговоры… Возможно, стоит поинтересоваться у владельцев наиболее популярных студий? Конечно, если они захотят рисковать, отвечая на ваши вопросы…
— Например?
Композитор задумался, перебирая что-то в уме, прежде чем заговорить.
— А знаете… Я только сейчас осознал, что студий звукозаписи, процветающих как отдельное предприятие, уже практически нет… Насколько знаю, последней погибла фирма «Мелодия»…
— Она ведь была государственной? — поинтересовался Турецкий.
— Да, но, кажется, потом ее кто-то попытался приватизировать, но это, во-первых, неточно, во-вторых, все равно ведь не устояла… В общем, все более-менее солидные студии существуют при чем-либо или при ком-либо. И запись там обходится в копеечку… Сам я знаю только одну такую: называется она «Струна», а существует при известной продюсерской фирме Мохнаткина.
— А имя-отчество у этого господина есть? — улыбнулся Турецкий.
Вместо ответа Валерий Михайлович открыл свою объемистую спортивную сумку, с которой пришел в прокуратуру, и извлек записную книжку. Полистав ее с минуту, он наконец нашел то, что нужно:
— Мохнаткин Николай Генрихович, телефон… Ну а адреса у меня нет, хотя на словах могу описать, где располагается: там когда-то был обычный ДК, Мохнаткин при нем служил директором…
— А в принципе чем занимается сама продюсерская фирма? — поинтересовался Померанцев.
— Как раз тем, о чем мы говорили — попсой… Судя по тому, как они в последнее время отремонтировались, люди богатые… стали… Я к ним тогда сунулся как раз из-за студии, хотел попытаться издать свой диск на собственные деньги при их спонсорстве…
— И что?
— С чем пришел — с тем и ушел. Цены у них — поднебесные, а спонсированием не занимаются, оно у них столь же запрещенное понятие, как «благотворительность»…
— Благодарю, что уделили нам столько времени. — Турецкий поднялся из-за стола и протянул композитору руку.
— Ну что вы! — Струковский тоже встал и улыбнулся Турецкому своей невеселой улыбкой. — Если бы я реально мог вам помочь — одно дело, а так какая от нашего разговора польза?
— Не скажите, — возразил Александр Борисович. — Для нас сейчас любая информация — на вес золота, а вы нас, можно сказать, очень даже просветили!..
Не успела за композитором закрыться дверь, как в кабинет Турецкого постучали и на пороге объявился Володя Яковлев собственной персоной.
— Ка-ак-кие люу-уди… — завелся было Померанцев, но Александр Борисович немедленно на него цыкнул и сделал Яковлеву приглашающий жест рукой:
— Очень вовремя, Володя! Надеюсь, не с пустыми руками!..
— Я и сам надеюсь, — улыбнулся Яковлев и, подмигнув Померанцеву, расположился на стуле, который только что занимал Струковский.
— Тогда давай… Как там наша красотка, в порядке?
— Как писали классики, «шикарная шмара»! — ухмыльнулся Володя.
— Какая еще «шмара»? — удивленно поинтересовался Валерий.
— Некая Мила Круль, подруга известного киллера по кличке Ятаган, — сообщил Турецкий.
— Мы что, вышли на киллера? — не поверил своим ушам Валерий. — А чем тогда занимались все это время мы с Романовой?!
— Не спеши так быстро, торопись медленно, — посоветовал своему подчиненному Александр Борисович. — Кто тебе сказал, что мы вышли на киллера? Вышли мы пока всего лишь на хозяина ствола, из которого угробили Краеву, да и то пропавшего без вести… Володя?
— Думаю, не пропавшего, а угроханного кем-то из его же коллег. Судя по всему, вы были правы, Сан Борисыч, — неторопливо заговорил Яковлев. А Померанцев, два дня подряд встречавшийся с солистами «Дома оперы», посещавший вместе с Галей разгромленную студию и выяснявший у рабочих, занимающихся ее ремонтом, насколько, с их точки зрения, целенаправленно громили вандалы аппаратуру и само помещение, на рабочем месте объявившийся только сегодня, вновь ничего не понял. Турецкий просто-напросто не успел ввести его в курс всей собранной информации — в частности, касающейся пистолета. Что и сделал сейчас, прервав ненадолго Яковлева.
— Вот это да! — восхитился Померанцев, выслушав шефа. — Сколько живу, а о таком везении не слышал… Чтоб киллер грохнул жертву из паленки… Вы думаете, Александр Борисович, что ствол все это время хранился у подруги Ятагана, «шикарной шмары»?
— Она ему уже не подруга, — вмешался Яковлев. — Круль — бывшая модель, и она не из тех дамочек, точнее, девиц, которые в состоянии долго проживать в одиночестве. На этот раз кавалера себе нашла не криминального, хотя рожа у него так и просится в рубрику «Внимание, розыск!». На своей фирме он пашет начальником охраны, и, судя по его джипу, за хорошие бабки… У Людмилы Круль бывает ежедневно, даже в рабочее время: видать, втюрился по уши…
— И на какой же фирме трудится данный персонаж? — поинтересовался Турецкий.
Яковлев назвал фирму, после чего уже он не понял, почему Валерий и Сан Борисович так красноречиво переглянулись, а физиономия Померанцева сама по себе расплылась в улыбке:
— Ого! Похоже, все дорожки начинают разворачиваться в сторону Рима?..
— Погоди, Валера, не спеши… — Турецкий раскрыл папку с делом и вынул из нее рисунок, который Галя Романова привезла ему всего около двух часов назад.
— Ты, Володя, насколько понимаю, успел покрутиться возле этой фирмы?
— И даже попробовал наняться к ним на работу охранником, — усмехнулся Яковлев. — Вчера я от дома Круль не отходил и ее нового дружка засек еще вечером. Ну, подумал, может, случайный знакомый… Он у нее всего и был-то часа два. А когда он снова сегодня к ней завернул, я на свой страх и риск двинул за ним следом, так вот и доехали вдвоем до фирмы… Спрашивать просто так, кто да что, не пойдешь. Пошел «наниматься». Меня и направили прямиком к нему — Васильеву Игорю Симоновичу, начальнику охраны…
— И как он на тебя среагировал?
— Удивился, сказал, что кто-то ввел меня в заблуждение и охранники им не нужны, своих хватает…
— Глянь-ка на картинку. — Турецкий подтолкнул рисунок Яковлеву. — Случайно, пока крутился там, не видел этого типа?
— Нет, Александр Борисович, — покачал головой опер. — Я бы запомнил…
— Жаль… Ладно, теперь по меньшей мере ясно, кого следует немедленно брать в плотную разработку. Ты, Володя, отправляйся в свой департамент, до Славы я дозвониться не могу, он на каком-то правительственном совещании… Соберешь там по вашим каналам все, что можно, по данной фирме. Кому принадлежит, как давно существует и тэ дэ, все, кроме налоговой стороны: налоговикам я сам позвоню и озабочу… Ясно, что основное внимание на возможную связь с Краевой?.. Прежде всего это касается владельца! Зовут его Николай Генрихович Мохнаткин. Дальше ты, Валерий. Делаешь то же самое, но по нашим каналам и главное — потряси свою агентуру на предмет этого Васильева… Вдруг повезет?.. Насчет агентуры — тебя это, Володя, тоже касается!.. Но учтите: работать тихо, как мыши… Должен добавить ко всему сказанному: что не дай бог, на фирме раньше времени узнают о нашем интересе! Так что задействовать только надежных, проверенных людей и агентов…